он вместе с отцом Беркеля служил во дворце, когда правила твоя мать и Хеймич посчитал, что он может быть нам полезен.

— Чем он может помочь нам? — сев за стол, поинтересовалась я. — Он тоже воин?

— Этого я не знаю, но знаю, что у Хеймича появился план.

— Он рассказал вам?

— Пока нет. Он ждал, пока ты спустишься к нам, но тебя долго не было, и он решил отъехать вместе с Беркелем, чтобы договориться о своем плане с лесничим.

— Димонт, — начала рассказывать я. — Тот мужчина, с которым мы пришли, учил меня несколько лет стрелять из лука. Я отлично владею стрельбой и умею ездить верхом на лошади. Хеймич мог бы обучить меня остальному, что потребуется, и я могла бы сражаться вместе с ним.

— Суэлен, — дотронувшись до моей руки, произнесла Мигель. — Это очень опасно. Я, конечно, не вправе запрещать тебе этого, но пойми, тебе придется убивать. Ты готова?

— Я знаю и это не из приятных. Но я не могу просто сидеть без дела, пока родные брат и сестра ведут кровную борьбу между собой.

— Ты можешь помочь Хеймичу не вступая в эту битву, — сказала Мигель. — Ты могла бы уверить Анжели в верности Хеймича и, наконец, примирить их.

— Так и будет, уверяю вас. Я сделаю все, чтобы Анжели поверила вашему мужу. Но пока мы здесь, я должна быть готова защитить себя и сестер.

— Если ты этого так хочешь. Я могу отдать приказ, чтобы тебя обучили всему, что сама захочешь.

— Спасибо вам, — поблагодарила я Мигель, после чего мы отправились в каминную, чтобы я смогла изучить карту Хендстона.

Я удивилась, узнав, насколько большим является Вениакорский материк. По своей площади, он едва достигал площадь самой Евразии. Вениакор состоял из семи главных стран, седьмая из которых являлась самой крупной и развитой страной под названием Хендстон. Остальные страны — Эррозия, Графориат, Милдранторрия, Кедония, Вербена и Реваргард, являлись своего рода округами столичной страны Вениакора. Правитель Хендстона являлся правителем всего Вениакора, который далее сам назначал правителей других стран, нередко в истории ведущих борьбу за главный титул.

Как позже я узнала, каждая страна во многом отличалась от другой страны материка. По словам Мигель, Реваргард был самой неразвитой страной, что оправдывало наличие старых домов и рынков и что в значительной мере являлось важным для королевств, старинной и безвкусной, по словам Мигель, одежды. Реваргард так же считался самой мистической страной, а проживающие там стаи оборотней и вампиров, водные русалки и лесные сирены являлись причиной тому.

Эррозия и Графориат находились на втором месте по своему развитию после Хендстона. Ранее эти страны были объединены в одно, самое могущественное королевство, не раз нападавшее на великого Вениакорского короля, что заканчивалось, к сожалению, или к счастью не знаю, их поражением. На сей день обе страны, опять же, по словам Мигель, имели достаточно сильное влияние на правителя Хендстона, так как по численности населения они превосходили даже сам Хендстон.

Милдранторрия являлась самой маленькой страной, но, тем не менее, достаточно развитой во всех отношениях. На ее землях добывали алмазы, изумруды и другие камни, которые в дальнейшем отправлялись в ювелирные лавки для гравировки и создания украшений.

Чем больше Мигель рассказывала мне о развитии стран Вениакора, тем больше я сомневалась в том, что нахожусь в, своего рода, средневековом и старом мире. Пятиэтажные здания с торговыми лавками в Графориате, Ювелирные мастерские, богатые золотом и серебром в Милдранторрии, городские постройки с парикмахерскими, мраморной посудой, косметические магазины и даже химчистки, заставляли меня чувствовать себя в какой-то степени в таком же новом и современном мире, почти ничуть не отличавшемся от нашего.

«Конечно, многое здесь так же не достигло своего пика. Например, оружие и одежда. Так как стрелять из лука и возможно даже в будущем, управлять мечом мне не составит никакого труда, с платьями дело обстоит куда хуже. В Лос-Анджелесе я привыкла носить свободные штаны или такие же, не облегающие платья, в то время как здесь, помимо широких длинных юбок, необходимо туго затягивать на себе неудобный и неслабо удушающий корсет. Со временем, думаю, привыкну, но по возможности, я стараюсь носить обычные, ничем не привлекающие, свободные платья.»

Сделав еще несколько пометок в дневнике и заметив, что утро приближается к рассвету, я спустилась на первый этаж, в каминную, чтобы дождаться там возвращения Хеймича, но как оказалось, он уже вместе с Беркелем и еще тремя неизвестными мне людьми поджидал меня в этой комнате.

— Суэлен. Мы ждали тебя, проходи.

Я, почувствовала себя немного неловко из-за нахождения в компании уже взрослых и довольно — таки хорошо разбиравшихся в ведении политических дел мужчин. Присев на диван и, заметив, как Беркель, после моего прихода попытался отвлечься на какую-то вывешенную на стене картину, я решила не обращать на него никакого внимания, с трудом, не думая о нем.

— Суэлен, познакомься, это Димитрий, лесничий, которого Беркель встретил, когда на вас напали, — указав рукой на сидящего напротив меня старика, сказал Хеймич.

Димитрий принял вид доброжелательного человека, и, улыбнувшись мне и опустив голову, как мне показалось, в знак своего поклонения, выразил свое почтение.

— Рядом с ним сидят Аксель и Якоб, мои самые верные, разумеется вместе с Беркелем воины, — продолжил знакомить меня Хеймич с остальными, находившимися в комнате людьми.

— Мне очень приятно, — искренне улыбнувшись, сказала я им, после чего, невежливо, перебив Хеймича, добавила. — Мигель сказала, что у вас есть план. Расскажите мне о нем.

— Что ж, хорошо, — кивнул Хеймич. — Знаю, тебе такая идея может не понравится, но нужно, чтобы все выглядело правдоподобно.

— Мне понравиться что угодно, если это поможет увидеться с моими сестрами, — ответила я на доводы Хеймича. — В любом случае, если что-то пойдет не так, я смогу защититься.

— Дело сейчас не в храбрости, а в твоей готовности помочь нам, — вмешался Беркель, что снова разозлило меня. — Один неверный шаг и план насмарку.

— Беркель не кипятись, — спокойно отвел Хеймич. — Суэлен должна быть готова ко всему, вдруг на пути к городу, на них нападут…

— На них? — переспросила я. — Вас не будет с нами?

— Для начала послушай, — сказал Хеймич, после чего начал оглашать план. — Через несколько дней весь Хендстон будет отмечать день рождения первого правителя, родившегося триста восемьдесят пять лет назад. Для нашей, как и для любой другой страны это священный праздник, который народ и правители отмечают вместе.

— Что значит вместе? — спросила я.

— Каждый год мы с отцом и Анжели ездили в город и устраивали праздничные мероприятия для