Антон довез Привалову до электрички и поклялсясебе завязать с уличными знакомствами.

Через неделю Антон наткнулся на Таню в своемдворе.

– Что ты здесь делаешь? – оторопел парень.

Татьяна смущенно улыбнулась.

– Извиниться пришла. Я вовсе не такая, как тыподумал, от отчаяния глупость совершила. Только… Дома жить я не могу, меня тамникто не любит!

– Да ладно, – буркнул Вольпин. Посмотрел насъежившуюся фигурку и неожиданно предложил: – Хочешь в кино сходить?

С тех пор у них установились очень странныеотношения. Молодые люди не созванивались – у Татьяны не оказалось домашнеготелефона, а сотовые в то время были редкой и дорогой забавой, – но примерно разв десять дней Привалова приезжала в Москву и караулила Антона возле егоподъезда. Никаких сексуальных отношений у них более не было, парень и девушкапросто гуляли, их можно было назвать скорее друзьями. И очень скоро Антонсообразил: Тане по паспорту семнадцать, а по уму не больше двенадцати.

Привалова откровенно рассказала о своемположении дома.

Ее мать, простая деревенская девушка, не оченьумная и без всякого образования, отличалась красотой и понравилась москвичу,сыну обеспеченных интеллигентных родителей, которые снимали в Мопсине дачу.Когда Ирина поняла, что беременна, она призналась во всем своей матери, Галине,а та, живо сообразив, какое счастье падает дочери в руки, кинулась к отцу Федораи прямо заявила:

– Или ваш сын женится на Ирке, или я подамзаявление в милицию о совращении малолетней, девчонка еще несовершеннолетняя.

Все получилось так, как хотела Галина. Сыгралискромную свадьбу, родилась маленькая Танечка. Еще в детстве девочка поняла: ипапа, и бабушка с дедушкой с отцовской стороны ее терпеть не могут. Федор незамечал ребенка, а его родители никогда не приглашали внучку в гости, не дарилией подарков и вообще делали вид, что ее не существует. Один раз первоклассница Танечкаподсмотрела, как мама тихо плачет в своей комнате, разглядывая какие-тофотографии. Думая, что она одна, Ирина громко причитала:

– Отец мой святой, зачем мы это сделали? Неттеперь счастья ни мне, ни Танечке. Отец святой, зачем ты меня отринул?

Девочка не удивилась словам матери. Танязнала: она верующая, ходит в церковь, соблюдает посты, молится, в ее спальнемного икон. Да и смерть мамы ее не потрясла: Ирина долго болела, жаловалась наслабость, постоянно пила лекарства. Таня знала, что мать скоро окажется нанебесах, так открыто говорили сплетницы в Мопсине.

Федор об умершей жене не горевал, он донеприличия быстро женился на Иветте. А спустя некоторое время Танечка вдругпоняла: отец и мачеха давние любовники, а Миша их общий сын. Правда, официальноПривалов парнишку не признал, но стоило посмотреть, как всегда суровый Танинпапа относится к малышу, и все становилось ясно. Мише выделили большую светлуюкомнату, покупали красивую одежду, его заваливали игрушками и кормилилакомствами. Шалуну позволялись любые капризы, он был избалован до крайности.Но даже узнав об очередной грубости мальчика или о его драках, Федор нежнообнимал сына, сажал к себе на колени и приговаривал:

– Ну-ка, пообещай, что больше не будешьстрелять из рогатки камнями по чужим окнам.

– Не-а, – моментально отзывался негодник, – почужим окнам никогда, только по своим!

Федор начинал хохотать, легонечко шлепал Мишу,совал ему шоколадную конфету и говорил Вете:

– Сын умен не по годам! Ну не могу я на негозлиться! И ты Мишуню не ругай, мальчики должны безобразничать.

А вот к Татьяне отец относился по-иному. Ей неспускали ни малейшей провинности, и наказание частенько бывало жестоким.Однажды Танюше в голову даже пришла мысль: вдруг отец убил маму, чтобы женитьсяна Вете?

Выслушав рассказ подружки, Антон понял, почемуТаня решилась на такой экстремальный шаг – отдалась буквально первомувстречному, лишь бы сбежать из дома. Вольпина поражала невероятная наивностьПриваловой, в ее голове возникали бредовые мысли, навеянные любовными романами.Ну согласитесь, только очень глупая девица может подумать, что парень, которыйспустя час после знакомства уложил красавицу в постель, непременно на нейженится. И Таня не задумывалась о прочности такого союза. Еще Антона крайненапрягало то, что во время их встреч Татьяна говорила только о своих родителях.Один раз Антон не выдержал и спросил:

– Ты со всеми парнями своего отца постояннообсуждаешь? Может, о ком другом поболтаем?

– У меня никого, кроме тебя, нет, – послекороткого молчания ответила Таня, – ты единственный мой друг в целом мире.

– И подружек нет? – поразился Антон.

– Раньше была, – коротко ответила девушка. –Мы с ней с детства были вместе, никогда не расставались, она, правда, чутьмладше, но мне ближе сестры. Ее зовут Стефа, это сокращение от Стефании, мыучились в одном классе, пока она не уехала.

Таня вдруг выпалила:

– Меня Господь не любит!

– Не пори чушь, – разозлился Вольпин, которыйникогда не заглядывал в церковь.

– Нет, точно, – с жаром настаивала Привалова.– Так мама перед смертью сказала. Она попросила, чтобы меня к ней в палатупустили, взяла за руку и прошептала: «Доченька, только сейчас я могу открытьтебе тайну. Запомни, тебя святой отец не любит…» Вроде еще что-то добавитьхотела, но не смогла, задыхаться стала и умерла.

Вот тут Антон вышел из себя по-настоящему.

– Люди в последние минуты жизни бываютнеадекватны, несут глупости, – резко сказал он. – Твоя мать не соображала, чтоговорит, бредила. Забудь ее слова, они не имеют смысла!

– Нет, – уперлась Татьяна, – мама меняпредупредила: Господь ко мне плохо относится. Ну, смотри, был у меня любимыйщенок – под машину попал, мама умерла от болезни, жила рядом лучшая подруга насвете – и уехала. Один ты у меня остался!

Антон вздрогнул. Он не верил ни в бога, ни вчерта, не пугался черной кошки. Но, может, правду говорят, что существуют люди,которые приносят несчастье? И Вольпин решил порвать с Татьяной. Ему очень нехотелось стать продолжением ряда: щенок – Привалова-старшая. Умирать Антошакатегорически не собирался.