– Отправляемся, – крикнул Паулу да Гама. – Все по местам! Готовьте паруса, заряжайте пушки!

Экипаж сразу запаниковал. Боцман тут же заорал:

– Двигайте лапами, чертовы бабы! – Он хотел привести всех в чувство после обморочного состояния, в котором гарнизон был до этого момента.

– Что происходит, капитан? – крикнул Пэро Эшкобар, пилот «Берриу». – Куда плывем?

– Будь у штурвала, товарищ, уходим в море. Я сам иду за «Святым Габриэлем» и подам знак в малый колокол. Мы все здесь в большой опасности.

Он попросил старшего матроса дать знак тревоги флажками и предупредить другие корабли дымом с места на корме, где сигнальный фонарь. Матросы уже начали нервно распускать паруса, а канонир уже распределял людей у пушек. С помощью юнг солдаты готовили порох и ерши для пушек. Корабль ожил, закачался. Качка чувствовалась в трюме и, кажется, даже усилила зловоние, что было во всех щелях судна. Падре забыли про ступор, очнулись и стали молиться, но молиться спокойно, с верой в Господа Христа. Но не раньше, чем поднесли кувшин ко ртам и испили вина, или того, что от него осталось, чтобы промочить горло. Паулу да Гама бросил последний взгляд и спустился на шлюпку, что отвезла его на корабль «Святой Габриэль», где он повторил инструкции. Португальская армада встрепенулась. Развернули паруса по ветру, подняли якоря. Кормчие стали маневрировать.

Жоау де Са на земле безнадежно искал португальцев. Он прошел базары, заглядывал в харчевни, в публичные и игорные дома. Эти места арабы избегали и трясли ему вслед кулаками, ругались и плевали вслед. Он не обращал на них внимания, не реагировал на оскорбления и шел дальше. Он уже собрал вокруг себя несколько человек, которые позвали остальных, и все пошли одной группой. Португальцев было уже больше тридцати. Это было заметно – их было много, и они были возбуждены – нужно соблюдать осторожность.

– А где капитан-мор? – спрашивал он всех.

– Он в доме курений, сеньор, на холме, в пристройке у храма Госпожи с шестью руками, идите за мной! – ответил ему солдат.

– Мы идем за ним! – приказал Жоау де Са, прокладывая путь по узкой улице на холм.

Они пришли в тот дом, который португальцы назвали домом курений (дымов) – здесь вдыхали опиум, а вокруг были изображения голых женщин «с тремя глазами». На входе стража им пыталась помешать. Четыре гиганта из Монголии, «с огромными мускулами чертей и раскосыми глазами», позже сказал один из солдат. Жоау де Са, слепой от важности своей миссии, даже не посмотрел вокруг. Он вынул шпагу и приставил к горлу одного из них. Остальные члены команды тоже достали шпаги и остановили других разбойников, matulos, которые сдались португальцам.

– Охраняйте вход, я пойду за капитаном-мором и вернусь.

Эта часть города зашевелилась. Слышалось, что на улицах собираются толпы. Португальцы боялись худшего.

– Не задерживайтесь, сеньор. Боюсь, что скоро войско язычников нападет на нас.

Пока главные силы португальцев остались у входа, восемь вошли внутрь. Впереди шел солдат, который здесь уже был с капитаном и знал плохо освещенные коридоры. Стоял сильный мускусный запах, смешанный с другими резкими запахами из каждой комнаты. Но также людей обдало прохладой, как им показалось, после раскаленных на солнце улиц города. Стены здесь должны быть огромными, чтобы сдерживать волну жары, которой дышалось за ними. Но у португальцев не было времени на восхищение мраморными стенами, декоративными разноцветными панно, тканями, которые освещал свет лампад. Внутри было несколько индусов, они оказали сопротивление, но их разоружили. Несколько здоровых слуг встали на колени и попросили о пощаде. Женщины кричали от страха, а евнухи с блестящими, чем-то намазанными телами, убегали и кричали как женщины. По приказу Гамы солдаты вложили шпаги в ножны и стали бить фарфоровые кувшины, стоящие в коридорах, били ногами в грубых сапогах по столикам из эбонита, рвали ткани и занавески из кокосового волокна, которые попадались по пути и делили дом на условные отсеки. Стоны и вздохи тотчас прекратились. Люди, что были в курильне, выглядели настолько оторванными от мира, что не реагировали. А те из них, кто был с женщинами, тоже находились под воздействием дымов, женщины их ласкали, так что они были безразличны к тому, что происходит. У некоторых изо рта текла красная струя и капала с подбородка – они жевали бетель[74]. Один человек очнулся и захотел узнать, что здесь надо португальцам в таком гневе, но его быстро заткнули. У всех забрали оружие.

В одной из комнат нашли Васко да Гама. Он спокойно спал на кровати в углу на разноцветных подушках, на стенах висели несколько медных лампад. Женщина рядом с ним тоже спала. Ее голова лежала на груди Васко, и ее волосы спутались с его волосами. В той же комнате находились два других офицера с корабля «Святой Габриэль» и несколько откормленных индусов, голые, без единого волоска на потном теле, их интимные места закрывали повязки из льна. Они присматривали за другими полуголыми женщинами, чувственными, но спящими. Мужчины занимали большую комнату, у них были кривые сабли, но никто не был в состоянии оказать сопротивление. Все они были под воздействием курений и ласк умелых индианок. Стоял резкий и неприятный запах в этой темной комнате – окон здесь не было.

Васко да Гама держал длинную бамбуковую трубочку и чашечку из глины. Он еще находился под воздействием опиума между реальностью и наваждением. Его взяли за руку и подняли.

– Ваш брат зовет вас, сеньор.

Капитан-мор попытался еще потянуться к сосудам с опиумом, вернуть себе властный голос, но у него не было сил противиться своим солдатам. Он отодвинул ногой столик с сосудами с напитками и широкой чашей с ароматами, они упали, и уже сам Жоау де Са его подхватил и помог идти.

– Простите сеньор, что мы вас заставляем. Нужно срочно вернуться на корабли, наша жизнь в опасности.

Гама, кажется, понял.

– Поберегите силы, капитан, вы нам нужны! – повторил ему на ухо Жоау де Са, пытаясь удержать его тело, схватив за плечи.

У входа нарастал шум. Собирались толпы местных жителей. Солдаты, охранявшие вход, теперь были внутри здания.

– Простите нас, сеньор, но толпа неверных стала набрасываться на нас, они мычат как буйволы и воют как злые псы. Нам пришлось закрыть двери, – тихо сказал один из солдат. – Их много, их слишком много. Чертова толпа индусов, а еще я заметил много черных псов – сарацины проклятые! Живыми нам не уйти!

– Торговцы, – пробормотал Гама. Он был еще под воздействием сладких курений.

– Что вы говорите,