— Извините, но из заключения я не бежал, это другая скелле, она же…

— Запомни, мун! — вдруг резко сказал чиновник. — Меня не интересует ничего о том, что, и где, и как делают любые скелле! — слово «ничего» он произнес по слогам.

Я озадаченно замолчал. Мой визави задумчиво постучал пальцем по столу.

— А как ты вообще в тюрьму скелле попал? — видимо, чиновник проходил по другому ведомству, и здесь был мой шанс.

— Арестовали за занятия магией.

— В смысле?! Ты же не маг.

— Скелле посчитала, что знаю какого-то мага.

— И? — он уже с интересом уставился на меня.

— Что и?! — взорвался я. — Описать подробности допроса скелле?!

За спиной скрипнуло. Чиновник опять откинулся на стену, глаза его сузились, и все лицо закаменело.

— Тебя допрашивала скелле?!

— Ну, если это можно назвать допросом, — устало ответил я. Меня неожиданно передернуло.

— Да-а! — протянул тот. — Если ты говоришь правду, то у скелле к тебе не может быть претензий, или ты бы не сидел напротив меня. Но почему же тогда они отправили сообщение о побеге?

— Потому что бежал кое-кто другой, о котором вы знать не хотите. Он же… ну, вы поняли. А я был при этом. Мне велели идти, я и шел.

— Так, ясно, — пробубнил чиновник. — Опять они чужими руками свои проблемы решают. Слушай сюда, парень! Что там было, я знать не хочу. У меня к тебе претензий нет. Но и отпустить тебя я не могу. Будешь сидеть и ждать, пока скелле не заберет тебя.

— Какая скелле?

— Ты что, порядков не знаешь? Та, которая отправила сообщение о твоем задержании. Сразу видно, что мун! У нашей к тебе претензий быть не может — ты стерилен. Забрать тебя — значит отвечать за тебя. Зачем ей это? Значит, забирать тебя будет тот, кто объявил розыск, а это скелле из Саэмдила.

— И долго все это? — спросил я, внутренне сжавшись от воспоминаний о той.

Чиновник вздохнул.

— У нас связи, как у скелле, нет. Платить за использование связи через сестер — дорогое удовольствие. Мы им сообщим, что взяли тебя. А там уж все зависит от того, насколько ты им нужен. Но, думаю, по-любому дня три, не меньше. И вот еще. Ты уж извини, но сидеть будешь там же, в одиночке. Мне тут еще проблем со скелле не хватало! А так хоть болтать будет не с кем!

Он вернул мне крестик и махнул рукой охранникам.

Солнце, настоящее солнце, как на Земле! Не мутное пятно, пробивающееся через дымку, не далекий отблеск, а могучее светило в таком родном, таком синем небе. Лицо ощутимо нагрелось, но я, зажмурившись, наслаждался этим жаром и этим светом. Я стоял рядом с порогом тюремного двора, вокруг кипела жизнь, но меня никто не трогал. Как я был им благодарен!

Пока я сидел в клетке, что-то происходило во внешнем мире. Я не знал подробностей, но знал, что та скелле — мой мучитель — уже не заберет меня. Я просидел две недели, и никто не пришел за мной. Сегодня утром я еще спал, когда раздался шум и какие-то люди вошли в коридор у клеток. Я повернул голову, спросонья пытаясь сообразить, что происходит, и услышал женский голос:

— Этот не по моей части.

После этого люди быстро исчезли, так что я даже не смог понять, кто это говорил. А через некоторое время мне вернули мои вещи и, что удивительно, мои деньги, после чего просто выставили на улицу. Я, впрочем, на отсутствие бюрократии не жаловался. И теперь наслаждался свободой и светом.

Когда я открыл глаза, напротив меня стоял невысокий молодой парень с правильными чертами лица и веселыми хитрыми глазами.

— Погрелся, убивец?

— Вы меня с кем-то путаете, — холодным тоном ответил я и собрался уйти.

— Ладно, ладно, я пошутил — душегуб. Тебя ведь Илия зовут? Хотя чего тут спрашивать? Такой волосатой образины на весь Мау не сыскать!

— Ну? — я все еще не реагировал на двусмысленные шуточки.

— Велено, сам знаешь кем, отвести тебя к дедушке.

— Нет, не знаю. Кем велено? Чей дедушка? Зачем он мне?

Парень продолжал паясничать:

— А я откуда знаю? Велела и велела, а кто же ее знает кто? А дедушку я тоже не знаю — ни разу его не видел. И уж тем более не знаю, зачем он тебе.

Я решил не ерепениться и кивнул.

— Ладно, веди, Сусанин!

— Что?! Это что, по-мунски? А ну, скажи еще чего-нибудь.

— То, что я скажу, тебе не понравится!

— Так, то твой выбор! Скажи что-нибудь, что понравится.

— Сделай одолжение, веди молча.

— Ты две недели молчал, не надоело? — проявил он осведомленность.

— Не надоело. Кормили регулярно, поили. О чем говорить?

— Как о чем? О бабах!

Я покосился на балабола, но решил промолчать: любой ответ — это как дрова в костер. Между тем мы вышли на берег реки.

Довольно широкая, метров триста, река с удивительно светлой водой была плотно застроена причалами. На воде в этот момент маневрировала пара судов, по виду самоходных барж, и суетились многочисленные мелкие лодочки, ботики, суденышки. Мелкие суда активно махали веслами, а вот крупные ничего похожего не имели и были самоходными. Я остановился, разглядывая реку.

— Наглядишься еще! Пойдем, — потянул меня парень.

— Погоди. Две недели же ждал. Тебя как, кстати, зовут, Сусанин?

— Опять ты ругаешься? Сам Сусанин, — обиделся для вида сопровождающий и, подумав, сообщил: — Артам.

— Илья. Так кто тебя прислал? — решил я воспользоваться паузой.

— Дед. Она ему велела, как тебя выпустят, переправить тебя вниз до какого-то места недалеко от Варсонила6.

Я знал, что Варсонил — крупный город на полпути до побережья, и не имел ничего против того, чтобы посмотреть его. Еще немного поглазев на реку, я спросил, указывая на баржи:

— А как они движутся?

— Как, как? Магией. Скелле заряжают особые движители, а уж как они действуют, кроме скелле, никто не знает.

— Заряжают, говоришь? — я очень сомневался, что скелле что-либо заряжали. Скорее настраивали потоки энергии от Источника.

— Ну да. Не бесплатно, конечно. Но зато от моря сюда подняться хватает!

— Ладно, Артам! Пошли к твоему деду.

Город располагался немного в стороне от пристаней, и чтобы попасть к ним, мы зашагали по широкой дороге, идущей вдоль берега. Местность вокруг была покрыта знакомым шишечным лесом. Так и не увиденный мной город остался на обрывистом холме за спиной, а впереди блестела река.