После нашей катастрофы прошли тысячи лет. И пророчество начало сбываться. Ваш учёный, нашёл затерянные остатки нашей цивилизации, тут, на малоизвестной нам планете. Вы называете её Марс. В порыве своего эгоизма, он решил воссоздать нас, как забавных, но полезных питомцев. Его ум отравлен злыми умыслами, самолюбием и другими пороками, которых мы не испытывали никогда. Возможно, наши предки назвали бы его монстром. Но судьба имеет паршивое чувство юмора. Именно этот монстр и возродил расу Хар’Пхур’ше-Ка, как было пророчено.

Но ничего не даётся даром. Учёный, чьё имя Шварц, создал нам новые тела. Он был изобретателен и переделал нас по своему извращенному видению. Потому мы выглядим так, как выглядим сейчас. Эти оболочки для нас новы. Мы ещё не раскрыли их истинный потенциал. И всё это значит, что нам ещё только предстоит найти своё место в этом мире. Найти заново, с учётом изменений, что мы претерпели.

Учёный, и стоявший за ним Хозяин имели свои корыстные цели. Я не могу сказать, какие именно, но тьма и зло окутывает этих двоих. Да, у них на службе есть марионетки, вроде надсмотрщиков, что стерегут нас. Но это лишь пешки. Те двое замыслили, куда большие злодейства, чем я могу себе вообразить.

Всё же, даже находясь тут, в этой клетке, мы помним о пророчестве. Конец его таков:

«Когда угаснет свет надежд, наша судьба зависеть будет от иных существ. Они нам будут чужаки, ничем на нас не походя. Их двое будет, добрый и злодей, но лишь судьба их сможет рассудить. Один из них придаст нам форму бытия и будет нам хозяином навек. Второй же разобьёт оковы зла и выпустит наш род обратно на привычный свет.

Их судьбы сплетены на век, хотят они того иль нет. Хотя один не сможет без другого жить, второй не сможет первого похоронить. И разгорится битва среди них, но лишь один достоин победить. И мира их судьбу решит лишь тот, кто, преступив через себя, другого сможет изменит.»

Восстав из мёртвых, хоть и не сразу, но мы вспомнили, кем были. Пророчество сбывается. Хозяин нашего возродителя и есть одно из двух существ. Сомневаться не приходиться. А второй, его антипод — это ты Странник. Мы ждали тебя с момента нашего повторного рождения. Не спрашивай, как я это узнала — всё наши особые способности, дарованные нам Пхур.

* * *

Странник встал и начал ходить по комнате. То чувство, что влекло его к жрице, постепенно выветривалось. Становилось проще думать. А подумать было о чём. “Да это же смешно. Что за бред? Абсурд! Хотя инопланетяне тоже бред, но вот одна сидит напротив, во плоти. Может она говорить правду? Возможно. Может врать. Также возможно. Но поверить, что я, какой то избранный герой древней расы почившив в века… Маловероятно”.

Пока Сталкер метался из угла в угол, Фиалка терпеливо сидела и ждала, лишь иногда попыхивая цигаркой. Странник не выдержал, и набросился на неё с вопросами:

— Не может быть, что это про меня. Да как так то? Я же из Древних. Считай, и так ошибка природы. А ты говоришь, что я, какой то пророк или мессия. Да не в жизни! Я о религиях то мало знаю, никогда не интересовался…

— А кто сказал, что это нечто религиозное? — оборвала его жрица.

— Ты сама сказала — один из двух определит судьбу нашего рода. Ты вообще представляешь себе, как мы сейчас живём?

— Мои знания о вас, вашей культуре и истории, крайне скудны. Спасибо привратнику — он многим с нами поделился. Но разве можно познать совершенно иную форму жизни, их строй, ценности и культуру, со слов лишь одного человека? Но могу с уверенностью сказать одно: сейчас вы, как впрочем, и мы, сироты.

— Сироты Солнечной Системы! — вздохнул Странник.

Было обидно слышать неприкрытую правду от инопланетянки. Но она была абсолютно права. Они сироты, оставшиеся без родителей — своей родной планеты.

— С тобой не поспоришь. Но всё же, это очень расплывчато. Никакой конкретики, — Странник пытался переварить услышанное, но это давалось ему с трудом. Он никогда не считал себя, чьим либо героем. Лишь человеком, которому улыбнулась судьба, во время великих перемен.

— А разве в вашей культуре пророчества не туманны? — вопросом на вопрос ответила жрица.

— Ну да, но… Древние пророчества всегда были туманны. Всё зависело от того, как их трактовать. Да и не сбылось ни одно из них.

— Видимо наши пророчества более точные. Разве ты не видишь — мы ожили. Восстали из пепла. Мы живы, через тысячи лет после смерти всех представителей нашей расы. И всё благодаря паре, нечистых на руку, чужаков.

— Слишком много новой информации. Мне нужно это переварить.

Странник был в лёгкой панике. Ему хотелось верить в слова Фиалки. Конечно, это как верить в сказки — глупо и безнадёжно. Но в глубине души Странник желал этого. Быть героем. Быть причастным к чему-то великому. Лицо его покраснело от внутренней борьбы. Это не ускользнуло от внимания жрицы. Она встала, и, подойдя к Сталкеру, положила руки ему на виски.

— Я не хотела тебя ошарашить или напугать. Прости меня, я мало общалась с представителями вашего народа. Прими мир в своей душе.

Её прикосновения были нежными. Вдруг водоворот мыслей, в которых тонул Странник начал успокаиваться. По телу пробежал лёгкий разряд. Приятный и успокаивающий. Странник вопросительно взглянул на жрицу.

— Я помогу тебе разобраться во всё этом. Не бойся, мы ведь компаньоны. Мы умеем успокаивать. А ещё мы умеем слушать. Расскажи обо всём, что тебя тревожит.

Странник присел и, отдышавшись, начал рассказывать. По началу слова плохо складывались в предложения, но чем больше он рассказывал, тем легче становилось это делать. Фиалка слушала молча, не перебивая. Она была чертовски хорошим слушателем. Странник не встречал раньше такого чуткого собеседника.

Прошло несколько часов, пока Странник рассказывал о своей жизни. Он говорил о детстве и юности. О тревогах и обидах. О радостях и забавах. Про первую любовь и первое разочарование. О своих надеждах мечтах. О Катастрофе и восстановление человечества. О работе в Сталкерском Корпусе. Пару раз они прерывались, чтобы освежиться водой и сушеными фруктами, которые предусмотрительно были спрятаны у жрицы. В какой-то момент, Странник понял, что ему больше нечего рассказывать. Он ощутил, что огромный груз внезапно спал с его плеч. Ему и вправду полегчало.

— Я многое узнала о тебе, Странник. И лучше стала понимать человечество. Мне