— Что я сделал не так? — наверное, в сотый раз спросил Аскар.

— Не называй меня Риинделой, — с трудом разлепив губы, попросила я.

— Почему? — очень тихо спросил Аскар, прижимая к себе и выводя незамысловатые узоры на спине. Сферу от осадков он все же сделал, и теперь я не была против.

— Когда-нибудь я снова полюблю свое имя, — пообещала я и ему, и себе.

— Почему? — повторил Аскар. Вздохнула, выдохнула, и… ещё раз вздохнула. Нужно объяснить, но так чтобы Аскар тут же не ринулся его убивать.

— Он нужен мне живым. Пока, — промолвила я, заглядывая в карие глаза. — Кошмары… в кошмарах он вновь и вновь зовет меня Риинделой, как в ту ночь звал… Он разбудил меня хриплым шепотом, но не дал и секунды, чтобы проснуться. — Аскар застыл истуканом, а я продолжила. — Мерзкий чужой язык во рту, невыносимая тяжесть мужского тела, и полное ощущение безвыходности… Я звала на помощь, хотя понимала, что никто не придет. Никто не вмешается в игры хозяина. — я слабо улыбнулась и поспешно продолжила, чтобы не получилось как с Ники. — Но я все же отбилась. Мое пламя, пожар и побег через потайной ход в замке… — пауза, и я совсем тихо закончила. — Дорантана. — Я вновь посмотрела в карие глаза. — У меня не было дороги назад, Аскар. Никогда не было.

— Дорантан точно нужен тебе живым? — спросил Аскар слишком спокойным тоном. И даже иронично пояснил свой вопрос. — У нас некроманты умеют неплохо допрашивать и трупы.

— Не трогай его, я сама с него за всё спрошу, — прошептала я, просительно заглядывая в карие глаза. Аскар глубоко вздохнул, выдохнул… И медленно кивнул. И только сейчас я поняла, что все ещё сижу перед ним (или точнее на нем?) полуобнаженная. Причем каким образом бюстгальтер исчез в неизвестном направлении непонятно, особенно если учесть что расстегнутая рубашка все ещё была на мне. Поспешно запахнула её, но Аскар перехватил мою руку.

— Не прикрывайся, — попросил Аскар, отодвигая полы в стороны. — Дай мне хотя бы полюбоваться.

И чуть отодвинувшись, он, действительно начал любоваться. Ведь похоти в его взгляде не было, только восхищение и желание. Он осторожно дотронулся до вершинки левой груди, и она сразу съежилась в тугой комочек. Я изумленно выдохнула, а через секунду губы и язык Аскара продолжили игру. Вновь вцепилась в его волосы, отстраняя от себя. Ощущения были слишком острые, чтобы проигнорировать их, но после всех откровений этого вечера я была опустошенна.

— Я уже не уверен, что смогу тебя отпустить, — тоскливо побормотал Аскар, вглядываясь в мои глаза. У меня непроизвольно подлетели брови на лоб, и ректор пояснил. — Даже если ты полюбишь другого.

Я удивилась ещё сильнее: неужели он до сих пор ревнует к Аллитеру? Хотела уже сказать: и не надо отпускать, но вовремя прикусила губу. Погладила напряженные плечи мужчины, не зная как ещё выразить свои чувства. Ведь признаться в любви сейчас — это сжечь все мосты для отступления. Да я поняла, что люблю его, иначе бы не стала рассказывать о Дорантане. Когда поняла? Наверное, в тот момент, когда он остановился без всяких просьб с моей стороны. Когда полюбила? Без понятия!

— Аскар, я… — замерла на полуслове и поняла, что не смогу. Надо хотя бы потренироваться перед зеркалом. И вместо всего того, что вертелось на языке, сказала. — Нам пора обратно в трактир. — и умоляюще посмотрела в его глаза. И ректор снова отступил.

Помог мне подняться и убрал завесу. Оглядевшись, поняла, что здесь слишком много духов стихий. И я даже не знаю, как на это реагировать. Ведь понимаю, что им просто любопытно (духам же не свойственны человеческие пороки). Ладно, когда они слетались на танцы в лес, но вот на такое?.. И вот сейчас они явно разочарованы. Аскар тоже заметил столпотворение и, протянув мне руку, предложил.

— Потанцуем? — я уже вложила свою ладонь, когда он «включил» музыку. Каяре. Чуть приостановилась, но потом все же начала танцевать, только и успев застегнуть пару пуговиц на рубашке. И да, Аскар показал мне разницу, показал, как может танцевать любящий мужчина. Каждый взгляд, каждый жест, каждое прикосновение демонстрировало всем не только его страсть ко мне, но и уважение и даже благоговение. Но несмотря на это танцевать каяре было сложно даже с Аскаром.

В трактир мы возвращались вымотавшиеся и неудовлетворенные. По крайней мере, я уж точно. Ребята все же дождались нас в общем зале. И даже шуточек по поводу нашего внешнего вида не отпускали. Хотя Аскар постарался хоть как-то высушить нашу одежду. Раздав всем ключи, он взглядом попросил остальных скрыться с глаз, иначе как объяснить то, что вскоре за столом остались мы одни.

— Я хочу провести эту ночь с тобой. — тихо попросил Аскар, когда мы уже к чаю перешли. Невольно поперхнулась чаем, и мужчина пояснил. — Мы будем просто спать рядом.

— Аскар, — простонала я, чуть покачав головой. — Ты не понимаешь… Меня, возможно, опять кошмары будут мучить. — по глазам Аскара поняла, что это его не убедило. — И потом я дерусь во сне, особенно если ты невольно приставать будешь. — знаю, так как пару раз Бесу нехило перепадало, когда он со сна путал меня с одной из своих «подружек».

— От кошмаров защищу, драки не боюсь, — отрапортовал он, завладевая моей ладонью. И начал покрывать ей нежными чувственными поцелуями. И через пару минут я сдалась.

Уже засыпая в его объятиях, услышала приглашение Аскара провести пару свободных дней между практиками на островах в Южном море, и что-то согласное буркнула в ответ.

Сколько можно меня пытать? Почему меня, наконец, не оставят в покое? Это только мысли, которые вряд ли я осмелюсь озвучить вслух. Повинуясь жесту императора, села в кресло рядом со столом. В соседнее приземлился Альшер. Я приготовилась к допросу на тему, что же там произошло, но вместо этого услышала непонятные слова сожаления и сочувствия. От Андариона! Несколько диковато на него посмотрела, не понимая и не принимая этих слов утешение. По сути, Аскар был мне ни кем. Ни мужем, ни даже женихом, тогда к чему это? Отвернулась к окну, чтобы отгородиться от всего, что происходит. И увидела свое отражение: осунувшееся бледное лицо, искусанные губы, покрасневшие глаза. Сегодня третий день, мы официально похоронили его останки, правда, не знаю, что было в гробе, меня от подробностей избавили. Внезапно заметила в отражении жест Альшера, и Андарион замолчал.

— Лучше поговорите наедине, — после паузы неловко пробормотал он. И покинул свой собственный кабинет. И снова тишина.

— Ты не должна винить себя, — убежденно заявил Альшер, пытаясь повернуть меня к себе. Не далась. Обняла колени, забравшись в кресло с ногами, так, по крайней мере, он перестанет без спроса лезть в мое личное пространство. Альшер вновь попытался пробиться через стену отчуждения. — Ты ни в чем не виновата.

— Виновата, — глухо сказала я. С трудом сдержав вой, ещё тише пробормотала. — Я так и не сказала ему, что люблю. — Может тогда бы он бился до последнего и смог бы выжить? Но это мелочи, я точно знала другое. — Я могла спасти его!!! — выкрикнула то, что засело как заноза внутри.