силу от матери, первой жены императора. Правда, умерла женщина совсем молодой: вскоре после рождения второй девочки, потому информации о ней практически нет. Она могла быть кем угодно: и псиоником, и воздушником, и бог знает кем ещё. Слухи и сплетни разлетались быстро, но правды в них, как обычно: чуть больше, чем истины в словах придворного шута.

Я добрался до пологого берега, где уже не раз и не два набирал воду. Активировал сканер и, чуть наклонившись, замер, наблюдая мутанта совсем уж близко ко мне. Правда, я его не видел… Он скрывался под водой.

Сердце забилось, и кровь обогатилась адреналином. Источник завёлся, и все уголки тела заполнились эфиром. Едва заметное движение под водой всколыхнуло поверхность реки, и я, тут же бросив бутылки, отпрянул назад.

— Твою… — только и успел произнести я, когда с десяток отростков, словно щупальца кракена, выскочили из воды и кинулись на меня со всех сторон, не давая и шанса выбраться в безопасную зону.

Рука легла на рукоять меча, и я тут же стал напитывать клинок эфиром. Только вытащить его я не успел…

Щупальца оказались столь стремительными, что обмотали меня, как верёвки, и сжали руки. Подводный хищник, словно пушинку, поднял меня в воздух и явил свою огромную зубастую пасть.

НУ, ПАДЛА!

* * *

Телохранитель сводной сестры императора отдал тару для воды и отправился к своей подопечной и её доброй и верной подруге, что согласилась взять на себя удар в этом сложном и долгоиграющем плане юной госпожи.

Часто девчонки вытворяли всякое, но то были обычные детские шалости, на которые Бортников просто закрывал глаза. Но не в этот раз. Он сам, понимая, куда ветер дует и что происходит, довёл их план до совершенства, желая оградить свою подопечную от возможных последствий её ссоры с регентом империи. В истории хватало примеров, когда в ходе борьбы за власть родственники убивали друг друга. И пусть он был уверен в своей подопечной, к Стефании подобного доверия у него и близко нет. А о новом императоре, которому сменили всех прежних наставников и которого вообще непонятно чему сейчас обучают, и говорить нечего. Каждый раз, когда Бортников с ним встречался в коридорах императорского дворца, чёрные брови Архимага хмурились всё сильнее и сильнее.

Большой друг и названный брат Романова Александра Всеволодовича ещё не разобрался окончательно для себя в причине гибели своего императора, хотя уже были сделаны все объявления и все величайшие светила медицины говорили одно и тоже. А теперь у него ещё и проблемы из-за вступившей в наследование жены императора начались.

«Она сильно изменилась, конечно… И сын под её влиянием тоже стал меняться. Боюсь, не в лучшую сторону…»

Он видел изменения своими глазами, но не вмешивался, ибо он всего лишь барон, вассал императорского рода. И ему в первую очередь надлежит исполнять приказы своей новой госпожи, которая очень странно себя вела рядом с ним. Словно заигрывала.

Долго маг обдумывал всё происходящее и наконец принял решение перевезти свою подопечную куда подальше. Например, в Казанский Кремль.

«Князь безусловно приютит девушку, учитывая её дружбу с княжной Волжской», — кивнул себе Павел.

Когда Елизавета будет в безопасности, у него больше развяжутся руки. Тогда он сможет немного больше узнать о том, что творится в голове у новой правительницы. Павел считал своим долгом не дать пропасть трудам друга.

«Сильная и независимая Россия. Он сделал её такой. Модернизировал, создал множество современных производств. Александр многое сделал, и будет до смерти обидно потерять всё это из-за Стефании…»

— Девушки. Оружие держать возле себя. Смотреть во все стороны, не зевать. Я пойду проверю этого ярла. До сих пор меня какие-то сомнения одолевают на его счёт… — честно признался барон и скрылся в тенях, даже и не думая выслушивать ответ.

«А парень-то наблюдательный. Язык у него хорошо подвешен, внушает своим видом уверенность. Хорошо, что он весь заросший прибыл. Если б у него не только тело профессионального воина было, но и лицо более-менее опрятное, боюсь, девки голову бы потеряли. Эти их гормоны… Даже сквозь имперский этикет пробиваются. Смотрят, как коты на сметану… Если парень не чист на душу, в два счёта таких молодых и глупых охомутает», — размышлял Павел, пока тайно следовал за ярлом и подслушивал его.

Мирослав прибыл к реке. Оставил на траве щит и копьё, спустился к воде с бутылками в руках, чуть наклонился и замер.

«Чего это он?» — удивился маг и на всякий случай ещё раз осмотрелся, заодно прислушиваясь к своим чувствам.

Ничего не обнаружив, Павел нахмурился. И тут мимолётный звук упавших пластиковых бутылок первым достиг его слуха, а следом он ощутил, увидел и услышал пробуждение монстра.

— Чёрт! Какой прыткий! — оценил рывок щупалец мутанта за отскочившим ярлом. — СУКА! ХИМЕРА!

Он уже ринулся было вперёд, готовясь спасти парнишку, когда сердце его тревожно забилось, но не из-за страха за неожиданного спутника, а за собственную жизнь.

— НУ, ПАДЛА! — прорычал скованный по рукам и ногам ярл, втягиваемый в огромную зубастую пасть, зеленея на глазах.

Мгновение, и монстр заверещал в агонии, спешно выпуская молодого парня из своих объятий. Только вот он уже был над его огромной пастью. Свободный, объятый зелёным пламенем и очень злой…

Мирослав рухнул вниз, и вода вскипела. Монстр подскочил, пытаясь избавиться от опасной еды. Его тело покрыла фиолетовая дымка, что стала уплотняться и совсем скоро превратилась в полноценный защитный покров.

Архимаг своими глазами наблюдал сюрреалистичную сцену того, как Химера в истерике и панике дубасит всем, чем только может, мага ранга Ученик, что колошматит её кулаками в ответ. И от каждого такого удара защитный покров твари проседал, где-то даже трескался.

Всё заволокло паром от испаряющейся воды, и ощущающий смертельную опасность от мальчишки маг едва успел отскочить в сторону, когда на то самое место, где он был мгновением ранее, приземлилась огромная туша монстра. Она тут же начала пытаться на своих слабо приспособленных для суши конечностях убраться подальше, но…

— КУДА СОБРАЛАСЬ, ТВАРЬ⁈

И зелёная вспышка смертельно опасной энергии