– Падла! – по-русски заорал брутальный мужчина в кожаных доспехах. – Получай! – И, извлекая из-за пазухи блестящий, громадный, как показалось всем, пистолет, огрел официанта рукояткой по голове.

Свен рухнул на пол лицом вниз, мужчина перешагнул через него и передернул затвор.

– Не ждали, суки? – вкрадчиво спросил он и два раза выстрелил в потолок. Сверху посыпалась штукатурка, от грохота зазвенело в ушах.

Мужчина пнул ногой столик и выжидательно посмотрел на сидящих за ним, явно ища приключений. Возражений, однако, не последовало, облитые пивом трое, опустив глаза, сидели тихо.

Он развернулся и подошел к стойке. Разинувший от удивления рот бармен застыл там, как суслик у норки, слегка кося глазом в сторону телефона на стене.

Нога в ковбойском сапоге неожиданно взлетела вверх и угодила в краешек подноса с бутылками и кружками. Тот перевернулся, содержимое попадало на стойку и на пол. Приятно зазвенела бьющаяся посуда, веселье началось.

– Мистер, – дрожащим голосом вякнул бармен, – мистер…

– Молчи, сука!

Тот не понял ни слова, но заткнулся и на всякий случай поднял вверх руки.

– Быстро давай money! – Из этих трех слов бармен понял только одно, зато правильно. Дрожащими руками открыл кассу и принялся выкладывать банкноты на стойку.

– Это что, все?

Мигом преодолев от ужаса языковой барьер, «труженик прилавка» все сразу понял и утвердительно закивал.

– Где money, говорю?!

Бармен чуть опустил и развел в сторону руки, дескать, рад бы помочь материально, господин налетчик, но не могу.

– No money, – тихо прошептал он.

– Ах, no money, козел! – Нацеленный в грудь бармену пистолет дрогнул, прогремел выстрел, и тот упал.

Герой-налетчик, прихватив со стойки бутылку виски, сделал глоток прямо из горлышка и повернулся к замершей от страха публике.

– No police, овцы, все поняли?

Присутствующие дружно закивали, абсолютно правильно все поняв.

Парень в коже еще разок отведал вкусненького из горла, развернулся, перешагнул через скорчившегося на полу официанта, пошел к выходу и был таков.

Выйдя из бара, я перебежал через дорогу, заскочил в пансион и поднялся на второй этаж. Отворил дверь, ворвался в номер и принялся стягивать штаны.

– Как все прошло, сэнсэй? – спросил Константин.

– Как и планировалось, – бодро ответил я, снимая куртку. – Что с клиентом?

– Великолепно, пришел в себя, угостил вискарем, вырубил и так несколько раз.

– Он нас слышит?

– Ни боже мой, я ему беруши вставил.

– Молодец, работай.

– Понял… – Костя взял «ствол», бутылку и направился к валяющемуся на кровати и плотно упакованному брутальному брюнету.

Вложил ему в руку пистолет и, нажав пальцем поверх его указательного, пальнул в стену. Вложил в другую руку бутылку и принялся его развязывать.

– Хорош копаться! – Я уже стоял в дверях, более-менее прилично одетый и, если не приглядываться, совсем не похожий на грабителя и дебошира Мунтяну.

– Иду!

– Беруши вынул?

– А, черт!

Мы чинно спустились вниз и сели в припаркованный неподалеку автомобиль.

– Едем? – Костя вставил ключ в замок зажигания.

– Ты куда-нибудь торопишься?

– Вроде нет.

– Вот и я – нет. Давай посмотрим, что будет дальше.

За полчаса до начала этого веселья со стрельбой и мордобоем в дверь номера двести одиннадцать на втором этаже пансиона, что напротив бара, вежливо, но решительно постучали.

– Who? – спросили изнутри хриплым голосом и выматерились по-русски. Все выходцы из бывшего СССР почему-то выражаются исключительно на «великом и могучем».

– Police… – ответил стоящий в коридоре молодой человек в простеньком сером костюме и галстуке.

Дверь отворилась. На пороге, благоухая суточным перегаром, возник колоритный всклокоченный тип в узких кожаных штанах, голый по пояс и со следами «асфальтовой болезни» на лице. Молодой человек решительно сделал шаг вперед, стоящий перед ним машинально шагнул назад.

– Police… – повторил вошедший, развернул бумажник и сунул тому под нос. Не успел похмельный тип толком разглядеть удостоверение в пластиковом окошке бумажника, как молодой человек коротко, но резко ударил его в подбородок.

– Готово, – негромко проговорил Костя.

Я вошел в комнату следом за ним. Мой напарник принялся паковать пленника, а я раскрыл сумку. Мне предстояло наскоро притвориться брутальным мужчиной, потомком Дракулы, Ионом Мунтяну, и отправиться в бар, откуда его не так давно выкинули и сдали в полицию. Настало время устроить этим западным лохам самую настоящую пацанскую «обратку».

– Как тебе? – Для полного сходства с персонажем мне даже пришлось нацепить его штаны.

– Думаю, сойдет… – кивнул Костя.

Я достал из сумки здоровенную блестящую «пушку», «Дезерт Игл», мечту каждого крутого мэна, и засунул в карман куртки.

– Я пошел, не спи здесь.

– Удачи.

– А то!

Что было дальше, вы уже знаете.

– Начинается, – заметил Костя.

– Надо же! – Я вытер лицо влажным полотенцем и бросил его назад в сумку. – Что-то они быстро сегодня.

К пансиону подъехали две полицейские машины. Люди в форме вылезли наружу и взяли дом под прицел.

– Представляю, как им все это расписали. Вы, кстати, бармена сильно продырявили?

– Поцарапал кожу на руке.

Из подъехавшего микроавтобуса высыпались бойцы в бронежилетах поверх черных форменных комбинезонов, в сферических касках и с укороченными автоматами наперевес. Операция началась.

– Сейчас будут брать «русского бандита»… – меланхолично произнес Костя и закурил.

– Молдавского, – поправил я, – с фальшивым паспортом. Но это выяснится позже. Пока для них он просто отморозок из Румынии.

Двери пансиона распахнулись.

– Повязали сердешного, – отметил мой напарник.

И точно, он самый, с завернутыми за спину и окольцованными ластами, по-прежнему по пояс голый, в слегка приспущенных портках. С разбитой в кровь, перекошенной физиономией и широко разинутым ртом.

– Закон и порядок, – с удовлетворением отметил я.

– Служить и защищать, – продолжил тему Костя. – Что он, интересно, орет?

– Да как всегда, «волки позорные», «козлы потливые»…

– Что его подставили?

– Обязательно, так ему и поверили, все и сразу. Поехали.