Они все еще иногда звонят – репортеры, чтобы попросить нас прокомментировать другие школьные перестрелки, как будто мы стали какими-то экспертами.

Мои пальцы начинают пульсировать, и я понимаю, что ремешок кошелька крепко обвился вокруг них. Отпускаю его, и кровь приливает так быстро, что больно.

– Твой брат ходил на концерты Люси? – голос Зака настолько тихий, что мне приходится наклониться к нему, чтобы услышать. Он говорит так, будто пытается успокоить испуганное, сердитое животное.

– Ага, – киваю я. – Не знаю, зачем я это сказала. Вроде бы уместно? – Я издаю смешок, притворяюсь, что эта тема не потрясает меня до глубины души. Притворяюсь, что мне все равно. – Без разницы. Хочешь выпить?

Зак колеблется, будто хочет сказать что-то еще, но, очевидно, он не так глуп, как большинство людей, потому что в итоге просто кивает в знак согласия.

Когда мы перемещаемся в основную зону, я впервые обращаю внимание на музыкантов на сцене. К счастью, это не новая группа Люси, потому что они действительно, действительно ужасны.

– Кто это, черт возьми? – кричу я Заку.

– Понятия не имею. – Его губы касаются моего уха. Теплые. Мягкие.

– Они отстой. – Позволяю себе крошечную улыбку. Первую за вечер.

Он улыбается, как будто я вручила ему Нобелевскую премию мира. Ничего себе. Парню бы поучиться управлять своими эмоциями.

Я замечаю Хим, она возле бара и отчаянно машет мне рукой.

– Э… ты знаешь ту девушку? – Зак указывает на Хим, которая, если честно, прямо сейчас смахивает на сумасшедшую. Она как та Илана из «Брод-Сити»[6] – широченная улыбка и пушистые волосы. С ней всегда так на концертах Люси. В прошлом году Хим так переволновалась, что ее буквально стошнило в стакан воды посреди кафе. Получилось очень неловко и совсем не круто.

– К сожалению, – кричу я в ответ, а затем морщусь. Мне действительно нужно перестать так паршиво относиться к Хим, но иногда это сложно. Прежде мы были близки. Творили всякую дичь, а Люси и Джордан ворчали на нас и приводили в чувство. Сейчас бывают моменты, когда я едва могу ее видеть, когда лишь одно присутствие Хим ощущается как тяжелый груз на плечах, который никак не исчезнет. Она словно ходячее напоминание обо всем, чем я была раньше.

Когда мы добираемся до нее, Хим обнимает меня, подпитывая мои угрызения совести.

– Мэй! Тоже пришла посмотреть, как Люси играет? Ты так давно не ходила на ее концерты. – Она осекается. – Не то чтобы я не понимаю почему, ведь разумеется, я понимаю почему. – Ее щеки становятся ярко-красными. – В смысле, так приятно тебя видеть. Вот что я хотела сказать.

Прежде чем она успевает продолжить, а я знаю, что продолжит непременно, вмешивается Зак. Слава богу.

– Привет. – Он обходит меня. – Ты подруга Мэй?

Глаза Хим загораются. Она мгновенно перестраивается.

– Да… и Люси тоже. Кто ты? – Хим смотрит на меня, мол, а что ты делаешь с этим странным милым парнем, которого я никогда не встречала? Это раздражает, но также имеет смысл, ведь за последние годы я новыми друзьями не обзаводилась. Не то чтобы Зак мой друг, конечно.

Теперь у Зака вспыхивают щеки.

– Привет. Я Зак. Кажется, я видел тебя в школе. Я здесь, потому что Конор… солист… мой лучший друг? – Звучит как вопрос, а не утверждение.

– О-о, круто. Я слышала, он потрясающий.

– Да, он ничего, – пожимает плечами Зак.

Хим кладет ладонь ему на руку. Та четко очерченная, мужская и совсем не такая, как у меня, Люси или Хим.

Ком встает у меня в горле, хотя это глупо. Мне плевать на этого парня. Пусть Хим его забирает. Пусть убегут, поженятся и заведут кучу глупых милых детей…

– Мэй, – Хим машет рукой перед моим лицом. – Ты меня слышишь?

– А?

– Что ты хочешь выпить? – Она показывает на бар.

– Ой. Да. Имбирный эль или что-то в таком роде. Спасибо.

Хим показывает мне большой палец и уходит. Мне действительно нужно стараться нормально вести себя с ней.

Здесь так громко. Комната маленькая, и с каждой новой пронзительной нотой группа грозит меня оглушить.

Они ужасны. Тут не может быть двух мнений.

Становится очень темно, и толпа с каждой секундой увеличивается. Люди начинают давить на меня. Когда один особенно агрессивный парень проталкивается мимо, меня вдавливает в бар. Сердце стучит в ушах, забивая прочие звуки в комнате. Лезть сюда, в это море тел, было ужасной идеей. Но оставаться дома среди тех писем, которые я не могу открыть и не могу уничтожить, ничем не лучше.

Я медленно вдыхаю, выдыхаю, но это не помогает. У меня начинает кружиться голова. Зрение размывается. Я в ловушке в гуще всех этих людей. Нет выхода. Здесь небезопасно, дома небезопасно – везде, куда бы я ни пошла, это ощущение следует за мной, словно тень того дня.

Дрожащими руками лезу в сумку, чтобы найти свой телефон.

Мне нужно написать Люси. Попросить ее: пожалуйста, пожалуйста, иди сюда и спаси меня.

Я не могу найти сотовый. Его нет в моей сумке. Где же он? Дыши, Мэй. Я отбрасываю волосы с лица, но половина из них приклеивается ко лбу, влажному и липкому.

Я потею. Я в ловушке, и я потею.

Зажмуриваю глаза, чтобы отгородиться от всего этого – шума и людей, – но вместо этого появляется лицо Джордана, как будто оно нарисовано на моих веках. Сначала он улыбается мне, этой легкой улыбкой, которая так похожа на мою, и я хочу запрыгнуть в кадр, чтобы удержать его еще раз. Но когда продолжаю жмуриться, картина плывет, голова Джордана взрывается, улыбка исчезает с его лица, а затем я чувствую, что падаю.

Я стою рядом с Мэй, ожидая, когда ее энергичная подруга вернется, и изо всех сил стараюсь не раздражаться на парня справа, который наталкивается на меня каждые пять секунд.

Больше всего на концертах Конора – кроме Мэтта, разумеется, – я ненавижу это полное отсутствие личного пространства.

Ну то есть что, парень не может понять намек и сдвинуться чуть дальше? Уважать мои границы? Как будто я для него невидимка.

Начинаю злиться и тут замечаю, что Мэй ведет себя ненормально. Конечно, я не уверен, что по ее меркам нормально, но у нее закрыты глаза, и она шатается взад-вперед, словно не может найти свой центр тяжести. На мгновение я очарован – она такая красивая, почти безмятежная, – но внезапно ее лицо бледнеет.

Мэй откидывается назад, и на секунду я не уверен, что происходит, но потом мое тело реагирует, не советуясь с мозгом. Я бросаюсь к ней, ловлю и обнимаю за плечи. Ее глаза пустые, расфокусированные и ни на что не смотрят. Странно. Дрожь прокатывается по моему позвоночнику.