четыре фигуры разных мастей. С такой комбинацией она могла побить всех.

Беатрис рассортировала карты и улыбнулась Исбете.

– Обожаю этот цвет. Вы в нем прекрасны.

Паулс пошел королем роз. О, бедняга. Беатрис выбросила семерку и посмотрела на Ианте: тот, не обращая внимания на карты, улыбался ей.

– Это секретная формула, – сказал он. – К нашим красильщикам даже пытались пробраться шпионы, чтобы узнать секрет яркости ткани.

«Это магия, – заявила Нади. – Я ее чую».

«Алхимия?»

«Да».

На Ианте был костюм такого же синего цвета, вручную расшитый золотой нитью, а пуговицы впереди – украшены золотыми завитками.

– Полагаю, этот цвет будет и вам к лицу, Беатрис, – заметила Исбета.

– И в самом деле, – согласился Ианте, блестяще отбился и сложил вышедшие из игры карты рубашкой вверх. – Хотел бы я увидеть вас в таком наряде.

И сделав столь примечательное заявление, Ианте пошел королем жезлов.

«Ты ему нравишься».

Да. Она все еще ему нравилась, даже после того, как ввязалась с ним в спор. Ианте следовало бы обращаться к ней в лучшем случае с ледяной вежливостью, а он наблюдал за Беатрис, пряча улыбку, и каждый раз, когда их взгляды встречались, улыбался шире. Вот и сейчас они посмотрели друг на друга, и глаза Ианте сверкнули, как звездный свет на темной воде. От этого Беатрис будто обдало теплом.

Она улыбнулась и положила на стол младшую карту из своих козырей.

– Полагаю, такого оттенка добиться сложно. Это алхимический способ окраски?

Исбета улыбнулась и приложила палец к губам.

– Это секрет.

– Я обожал уроки алхимии, – заметил Бард. – Это был лучший предмет в школе. Ее чудеса не сравнятся ни с каким призывом. Ох, не стоит Гадарану слышать от меня подобное.

Исбета взглянула на карты и осторожно прикусила губу. Беатрис и Ианте одержали победу, набрав четыре очка. Они разделили их между собой, и Беатрис после первой же партии выиграла двадцать крон.

– А кто такой Гадаран? – спросила Исбета.

– Малый дух познания, как приличествует сыну министра, – ответил Бард, выпустив облако дыма. – А я был самым прилежным. В отличие от вашего брата, кто лучше всего преуспевал на поле для крокета. Но если бы оценки ставили за розыгрыши, Ианте стал бы легендой.

На следующей раздаче Беатрис получила целый букет карт розовой масти. Она расставила их по порядку и поинтересовалась:

– Так вы были проказником?

– От него весь класс страдал, – заявил Бард. – Однажды на выпускных экзаменах Ианте поднял в воздух все перья, а после перемешал, чтобы никто не мог найти собственное.

– Звучит как добродушная шутка, – заметила Исбета и нахмурилась, увидев, что Беатрис пошла с туза мечей.

– Не такая уж добродушная для того, кто с помощью чар записал в своем пере ответы на задания. – Ианте догадался о намерениях партнерши и тоже пошел мечами, выводя из игры козыри. – Один тип, который не нравился мне, жульничал, а я люблю справедливость.

– И что с ним случилось? – спросила Беатрис, взяв чашу с пуншем.

– Он провалил экзамен, – ответил Ианте. – Заслуженное наказание за обман. И просто неприятно.

Беатрис с улыбкой кивнула и продолжила игру, а у самой перехватило дыхание.

Они выиграли еще двадцать крон. Потом еще пятнадцать, и еще десять, и наконец слуга принес вторую чашу пунша, который Нади выпила слишком быстро. Разговор зашел о музыке, о грядущем спектакле «Граф всегда и никогда», о весенних скачках и аукционе корзин для пикника.

– Вы ведь присоединитесь к нам с Ианте за обедом, мисс Клейборн? Мы собираемся занять места рядом друг с другом, – сказал лорд Паулс, и вот так легко и просто Беатрис получила доступ в высшее общество Бендлтона.

– Это честь для меня, – отозвалась Беатрис и схитрила, сходив девяткой. – Но моя корзина должна быть разыграна честно.

– Конечно, – согласился Ианте. – И я выкуплю ее, если вам будет угодно.

Не стоило давать ему надежду, но Беатрис кивнула, бросив на стол последнюю карту.

– С удовольствием отобедаю с вами.

Они с Ианте выиграли и эту партию, Беатрис старалась улыбаться не слишком широко, когда лорду Паулсу снова пришлось писать расписку.

При следующей раздаче Исбета на миг задержала на Беатрис взгляд, рассматривая ее вторую чашку пунша и небольшую стопку выигранных ею расписок. Они с Ианте потерпели поражение всего два раза, и Беатрис сбилась со счета, сколько крон выиграла, еще на двухстах девяноста.

«Нади, хватит. Исбета что-то подозревает!»

«Но это же так весело! – запищала Нади у нее в голове. – Разве тебе не весело?»

О, игра была чудесна! Беатрис ни разу столько не выигрывала, даже когда призом служила полная пуговиц коробка. Ох, как она покажет эти деньги отцу! Вот он удивится, узнав, сколько его дочь выиграла! Почему бы ей не восполнить все средства, которые отец потратил на ее сезон… С тем же успехом они с Нади могли бы достать монеты прямо из кармана соперников…

«Да! – обрадовалась Нади, блаженно покачиваясь. – Тебе нужна Нади. Мы можем выигрывать, выигрывать и снова выигрывать…»

Ее рука молниеносно схватила чашку с пуншем.

«Нади!»

Запрокинув голову, Беатрис осушила чашу до дна. Как хорошо! Какой сладкий, мудреный вкус, от него слабеют конечности и хочется смеяться. Бузинный пунш великолепен. Она забрала свои карты и водрузила чашку на блюдце, подавая знак снова ее наполнить.

«Не так быстро, – опомнилась Беатрис. – Осталась только одна на весь вечер».

– Мисс Клейборн, – сказала Исбета, – не прогуляетесь ли со мной в сад? Мне вдруг стало дурно, воздух меня освежит.

– Но мы только что раздали… – Беатрис отложила свой комплект королей. – То есть, я хочу сказать – разумеется, я выйду с вами, мисс Лаван. Свежий воздух, конечно. Вам нужен воздух. И мне тоже. Да! – захихикала она. – Воздух, конечно же! Он совершенно необходим, верно?

– Абсолютно, – поддакнула Исбета.

Беатрис забрала причитающиеся ей расписки и сунула в карман. Исбета протянула ей руку и повела к выходу. Но ведь она сказала, будто ей дурно, разве это не Беатрис должна ее вести? Какой вздор…

Она засмеялась – счастливым, заливистым смехом, который привлек внимание других игроков. Исбета поспешила наружу, и вскоре их уже ласкал прохладный морской воздух, напоенный запахом водорослей и примулы. Беатрис глубоко вздохнула, а Нади восхищенно расхохоталась.

Исбета продолжала шагать вниз по широкой каменной лестнице террасы к вымощенной ракушечником садовой дорожке, в лунном свете сияющей белизной; осколки хрустели под атласными туфельками дам. Исбета волокла ее за собой в точности, как это делала бы Гарриет, поторапливая ее c той или иной целью, и Беатрис воспротивилась, с трудом остановив приятельницу.

– Не надо меня тащить! Мне это не нравится.

– Помолчите о том, что вам нравится или не нравится, – резко прошептала она сквозь шорох ветвей над их головами. – Вы хоть представляете, что с вами будет, если вас поймают на мошенничестве?

– Мисс Лаван! – ахнула Беатрис. – Да как вы могли…

– Вы проделывали это прямо сейчас, – отрезала Исбета, встряхивая руку Беатрис. – Не притворяйтесь, будто это не так. Я