Вербицкий мысленно прикинул комфортное расстояние до мерзкой, рыхло осыпающейся трещины, еще раз для очистки совести напомнил пассажиру, что нужно держаться. Усмехнулся, представив выражение лица и речевые изыски своего бывшего инструктора. Перещелкнул скорости до четвертой, бросил сцепление, выкрутив рукоятку газа максимально на себя. Допотопный мастодонт взревел как стадо слонов, чуть не перевернулся, но с места рванул подобно ракете.

Пролетев метров пятьдесят, журналист рискнул немного сбавить скорость и обернулся, боясь не обнаружить пассажира за спиной. Однако Костя сидел, как ни в чем не бывало. Зато в тропинке, по которой только что проехал байк, обнаружился провал длиной в несколько шагов. Такое препятствие не преодолел бы даже длинный мощный грузовик.

Скоро они оказались у выезда из питомника.

Насчет корней местный житель оказался прав. Они то тут, то там вспучивали остатки асфальта. Может, когда идешь пешком, эти пузыри не так заметны?

– Видишь ли, тут быстро все меняется. – Костя снова будто прочитал мысли.

Наконец дорога стала ровней, и тут вдруг послышался скрежет. Коляска будто налетела на что-то, хотя никакого препятствия не было видно. Надо остановиться, посмотреть, только бы мотор не заглох. Обойдя мотоцикл, Вербицкий нагнулся, посмотрел под коляску. Черт… Покрышка растворялась на глазах, превращаясь в какие-то невразумительные лохмотья. За пострадавшим колесом по дороге тянулся черный след. Аномальная химическая реакция начала распространяться уже и на железную ось. Как же отцепляется коляска? У соседа в станице был похожий агрегат, он ездил налегке, а коляску прикручивал только в исключительных случаях, когда закупал комбикорм для поросят. Ну да: вот какие-то затяжки, но их не открутить без ключа. А вот и ящик с инструментами в коляске. Костя продолжал неподвижно сидеть, как сова на пеньке.

– Слезай, упадешь. – Обитатель Зоны не отреагировал, только поудобнее уперся ногой. Денис покачал байк, коляска отвалилась. И вовремя: реакция уже пошла по металлу выше, на вытянутый корпус коляски, из которого теперь текла ржавая вонючая жидкость. Вроде бы на сам байк ни капли не попало. Вербицкий еще раз оглядел его: у заднего крепления коляски виднелась царапина, похожая на букву «Z». Больше повреждений вроде бы не было.

С третьего раза удалось снова завестись, налегке ехалось значительно удобнее, хотя приходилось следить за равновесием.

Вот и дорога на КПП, впереди до самой будки никого, пустота. И что делать дальше?

– Слышь, Костя, а ты думаешь, они точно здесь пойдут?

– А ты как думаешь? – ответил он вопросом. – Ты бы как сам пошел?

– Если бы я скрывался, то, наверное, как угодно, только не через КПП.

– А они как раз скрываются. Значит, тут их ждать нет смысла.

– А зачем Тимофею скрываться? – возразил Вербицкий. – Он же не делает ничего незаконного, даже наоборот – возвращает сбежавшего ребенка отцу. Вознаграждение получит, все деньги, которые обещаны.

– Не получит. Кто ему даст всех денег, – вдохнул Константин. Все-таки, хоть он и временами казался странным, взаимопонимание с ним установилось просто удивительное. Никогда ни с кем, даже в детстве с бабушкой, Денис не испытывал подобного резонанса. Пару раз ему показалось, что он вообще говорит сам с собой.

– А ты же этот самый… поисковик, – сказал Костя, улыбнувшись уголками рта, но все так же глядя в сторону, – ты ведь чувствуешь, где находится ребенок.

Денис задумался. Увы. Никакого ребенка он не чувствовал. Не получалось у него чувствовать людей.

– Но сандалики его ты ведь точно помнишь, – продолжал Константин, – должен помнить.

Ну как же не помнить, это было первое, на что он обратил внимание после того ботиночка в зубах Лии. Старательно представил себе эти сандалики и почувствовал, что его уводит куда-то влево и немножко назад. Слава Богу, что назад. Значит, беглецы еще в Зоне.

– Да, они еще в Зоне, – эхом откликнулся Константин.

– А если мы проедем сейчас налево, там разве есть дорога?

– Дорогу можно найти всегда, – успокоил Костя, – будем искать.

Они свернули. Отсюда Вербицкий решил ехать только вперед, не рассчитывая на асфальтовое покрытие. К счастью, кусты росли довольно редко, что позволяло не слишком петлять в поисках достаточно широкой полосы грунта. Скоро впереди показались низкие домики. «Наверное, где-то там он и скрывается», – пронеслась мысль.

– Скорее всего, там мы их и найдем, – эхом отозвался Костя.

Журналист вырулил к дороге между двухэтажными домиками. На одном из них висела оставшаяся от лучших времен табличка «ул. Ярославского, дом 52». Пришлось сбавить скорость – дороги, изъеденные яблоневыми корнями, не позволяли ехать быстро. К тому же в сетке параллельно-перпендикулярных улиц частного сектора можно было легко заблудиться.

– Теперь на втором повороте надо свернуть налево, – Костя внезапно решил помочь с навигацией.

– А что там?

– Там есть место, где они могут скрываться, я так думаю.

Вариантов было немного. За спиной остались домики и гаражи, заросшие дикой травой и кустарником. Даже яблони попадались не так часто, как в «Дереве-Саде», однако по-прежнему выделялись из дикой местной флоры. В какой-то момент журналисту показалось, что яблони наблюдают за ним: оставляя их за спиной, он словно чувствовал их взгляд. Костя же увлекся поисками:

– Вот, теперь сюда… Ты ничего не чувствуешь? Они рядом?

Денис промолчал. Он совсем ничего не чувствовал, и почему-то не получалось настроиться на поиски. Справа показалось высокое кирпичное здание бывшей церкви.

– Прибавь! – прокричал Костя из-за спины. – Езжай здесь быстро, не тормози, и пока будешь мимо ехать, задержи дыхание.

– Что случилось-то?

– Вокруг храма много пыльцы, сам увидишь. Не дыши, пока там будешь ехать, и все.

Странно, очень странно. Вербицкий попробовал разогнаться по дороге к храму. Глубокий вдох… На пустыре вокруг заброшенной церкви было очень много яблонь разной высоты, а вот земля вокруг была усыпана чем-то похожим на блестки. Денис только озирался по сторонам, пытаясь не дышать. Мотоцикл, проезжая, поднял небольшое облако пыли. И тут за спиной послышался треск, как от целой батареи петард. Костя ткнул в спину – мол, езжай все равно. У второго поворота не дышать было нельзя. Журналист шумно вдохнул и сбавил скорость.

– И что это было?

– Пыльца. Если ее потревожить – взрывается. Потому и дышать нельзя. И проку от нее никакого, кроме опыления, но находятся сумасшедшие, которые ее пытаются собрать и вынести из Зоны.

– Да уж… А с другой стороны, как не выносить, если исследовать-то необходимо? Но ведь можно не выносить, а исследовать прямо здесь. Может, за пределами аномальной территории пыльца только опаснее становится!

– Динька, соберись, – голос Кости звучал успокаивающе где-то внутри головы. – Мы должны их найти и вернуть.