Ну, вот как достучаться до него? Денис попытался придать голосу максимальную убедительность:

– Мне не дали. Я его выиграл. Да и не стал бы брать, просто мне очень нужно для бабушки. У меня бабушка болеет фибродисплазией, но я отдам его тебе, только отпусти Сеньку!

– Ага, сейчас! – Тимофей схватил ребенка еще крепче. – Ищи дурака. Отпущу, и ты тут же в меня выстрелишь. У тебя же есть пушка. И у этого твоего яблочника небось тоже!

Бродяга уже совсем не владел собой. Он изо всех сил сжимал худенькое тельце ребенка, Сенька морщился от боли. По шоссе время от времени проносились машины. Но как дать им знак, что нужна помощь?

И тут послышался голос, очень похожий на прежний голос Тимофея, когда тот еще был адекватным:

– Возьми яблочко и лечись-то, а ребеночка-то отпусти. Давай-ка, отпускай.

Ничего себе! Костя, оказывается, еще и актер. Надо же так подделать голос и манеру говорить. И так молниеносно словил интонации! Или… Они с Тимофеем уже были знакомы раньше?

– Да и яблочко-то тебе не поможет. Не поможет, отпусти мальчика-то!

На лице бродяги отобразился ужас. Он разжал руки и попятился назад, не отрывая взгляда от Кости, который медленно приближался. Сенька, смешно размахивая связанными руками, метнулся было к своему… хм… отчиму, потом почему-то бросился обратно к Тимофею, а тот заорал что-то нечленораздельное, отшатнулся и так же, спиной вперед, выбежал на дорогу прямо под колеса несущемуся грузовику. Денис увидел, как летит тело, будто брошенная тряпка…

Тормоза отчаянно завизжали, автомобиль занесло, кинуло на обочину… Боже, там же Сенька…

Грузовик все-таки не перевернулся, но водитель не смог вовремя остановиться. Железная махина врезалась в столб забора, окружающего Зону. Все-таки верхняя проволока оказалась под напряжением. Посыпались искры. Потом все прекратилось. Грузовик стоял, уткнувшись носом в порванную сетку забора, из кабины никто не выходил.

– Ну, вот так и бывает, когда люди ведут себя не по-человечески, верно, Динька? – послышался обычный, спокойно-доброжелательный голос Кости.

Местный житель уверенно подошел к лежащему на земле Сеньке. Мальчик был без сознания, но крови вроде бы нигде не видно.

– Надо срочно «скорую» вызвать, – сказал Вербицкий, пытаясь включить телефон.

– Какую «скорую», Динька? Ты что? Его же заберут и отцу отдадут. Ты не представляешь, какой монстр его отец. Как он мучил Лию! Нет! Никаких врачей! И я с ним поехать не смогу.

– Но его же тоже зацепило. И… Тимофей.

– А ему «скорая» тем более не нужна, там фарш уже. Нет, Сеньку надо домой, к маме, там полечим.

«Настоящее раздвоение личности. Костя говорит правильно… Черт возьми, какое правильно! Или все-таки правильно?»

Местный житель меж тем взял ребенка на руки, собираясь унести. В этот момент рядом остановилась машина дорожного патруля. Костя бросился бежать с ребенком. Денис будто проснулся и преградил ему дорогу.

– Ты куда его тащишь? А если он умрет?

– Здесь он еще быстрее умрет. – Костя с неожиданной силой оттолкнул журналиста и, конечно, унес бы Сеньку, но двое патрульных уже бежали к нему. Тогда он положил мальчика на землю и бросился бежать не хуже заправского спортсмена.

– Стой! – закричал один из патрульных, но беглец только прибавил ходу.

– Стреляем, командир? – спросил другой.

– Да не, этих, из Зоны, не велено трогать.

Кепка Кости уже мелькала у первых домов жилищного комплекса. Надо же, быстро как.

«А говорил, что ему нельзя бегать! – пронеслось в голове. – Хотя, может, и правда нельзя? Может, ему сейчас плохо станет?»

Если честно, Денису тоже очень хотелось убежать, но он понимал, что это только создаст дополнительные проблемы. Он присел на корточки над Сенькой. Мальчик дышал, хотя синюшная бледность лица настораживала.

– Добрый день. Старший лейтенант Прохоров. – Под нос сунули удостоверение и тут же убрали. – Что здесь произошло?

Это был третий патрульный. Двое других осматривали тело Тимофея. Живым в такой луже крови он вряд ли мог остаться.

Черт. Вот что говорить? Что случайный пешеход? В камуфляже, да еще и со стволом в кармане. Одно спасение – это не полиция, а дорожный патруль, который занимается только ДТП, они вряд ли будут сильно копать.

– Вот этот мужчина, – журналист показал на окровавленное тело, – хотел увести ребенка с собой. А тот, второй, требовал оставить его в покое. Они поругались, ребенок вырвался, выбежал на дорогу, мужчина за ним. И тут как раз ехал грузовик. Мужчина прямо под него попал. А шофер, видимо, пытался вывернуть, избежать столкновения, ну и потерял управление. И вот в забор въехал. Кстати, что там с ним?

– Похоже, мертвый он, – откликнулся второй патрульный.

– Ты не лезь в кабину, – предупредил старший лейтенант, – тут проволока под напряжением по всему периметру.

– Так он же порвал провод.

– Ты проверять собрался? Хороший электрик – живой электрик, – резюмировал Прохоров и вернулся к расспросам: – А почему у ребенка руки связаны?

– Ну, так, видимо, этот, которого сбило, хотел его похитить. Вы бы врачей вызвали! Мальчику же помощь нужна.

Старший лейтенант посмотрел строго:

– Уважаемый, мы делаем все по инструкции. Врачи уже выехали. А вы, будьте добры, предъявите документы.

Вербицкий вытащил паспорт. Ему казалось: вот-вот сейчас его пробьют по какой-нибудь базе и наденут наручники. Во всяком случае, такое развитие событий его бы не удивило. Но лейтенант Прохоров равнодушно переписал паспортные данные, вернул документ и попросил:

– Телефончик оставьте для связи.

Журналист подумал и все-таки написал свой новый номер, несмотря на его полулегальность. Лейтенант козырнул.

– В смысле? – удивился Денис.

– Вы свободны. Можете идти.

– А мальчик?

– За мальчиком сейчас приедут врачи.

– Но он же совсем один!

– А вы ему кто, простите?

– Никто, в общем, – вздохнул Денис. – А нельзя мне его все-таки сопровождать? Я как-то волнуюсь за него.

– А вы не волнуйтесь. Врачи умеют делать свое дело. Впрочем, если договоритесь с ними, то можете и сопровождать. По инструкции это не возбраняется.

В этот момент послышался звук сирены. Зачем водитель «скорой» включил сигнал на пустой дороге? Просто послушать захотелось? Из фургона высадилась бригада врачей. Едва только взглянув на то, что осталось от Тимофея, они окружили Сеньку. Так хотелось услышать, что они говорят… На самом деле, какая разница, что говорят, лишь бы с Сенькой не было катастрофически плохо. Из фургона вынесли носилки, положили на них мальчика и начали осторожно заносить в машину. Тело Тимофея упаковали в черный мешок.