– Не надо рисовать жирные стрелки, – посоветовала я. – И тебе лучше слегка изменить форму бровей, взять перламутровые тени, они прекрасно будут смотреться в полумраке. Но не используй розовые.

– Ха! Они ж сейчас самые модные, – с умным видом заявила Людмила. – Наши все с розовыми веками и модели в журналах тоже.

– Клоны на прогулке, – усмехнулась я. – Надо выделяться из толпы, а не сливаться с ней. От розовых теней глаза кажутся заплаканными, нужно очень хорошо знать, как и куда их накладывать. Хочешь, покажу?

– Давай! – загорелась Люся. – Слушай, а оставь VIP-подарок мне? Я его, честное слово, дяде Толе передам.

– Ладно, – согласилась я, входя в тесную прихожую.

Даже самые замкнутые, мрачные тетки делаются разговорчивыми, очутившись в кресле стилиста, но соседка Анатолия оказалась просто чемпионом по болтливости. Пока я снимала у вешалки туфли, девица успела сообщить о себе почти все. Учится она в техникуме, подрабатывает официанткой в дешевом сетевом кафе, отца нет, мама – проводник на железной дороге, катается по всей стране. Был у Людмилы парень, но бросил ее, переметнулся к другой и скоро женится, потому что будущая теща купила ему машину.

Я с трудом вставила в поток бесконечной трескотни короткое замечание:

– Странно, что Анатолий Сергеевич, богатый человек, живет не в особняке.

И Люда тут же стала выливать информацию о соседях. Минут через пятнадцать я узнала о семье Тяпкиных всю подноготную.

…Отец Анатолия был крайне жадным человеком. Он хорошо зарабатывал, но семья жила почти впроголодь. Ни дачи, ни машины, ни приличной одежды Тяпкины не имели. Дом этот раньше считался ведомственным, принадлежал заводу, все жильцы прекрасно знали друг друга и осуждали соседа. Кое-кто откровенно говорил ему:

– Купи жене новое пальто, она одета как нищенка.

А тот не обижался, отвечал:

– Зачем тратить деньги, если старая вещь еще крепкая? Этак все растренькаешь, на черный день не отложишь.

Один раз бабушка Люды случайно увидела, как Тяпкин покупал в магазине золотое кольцо, и чуть не умерла от любопытства. Два дня она мучилась, потом не выдержала и поинтересовалась у соседки:

– Аня, твой-то намедни в ювелирке перстень дорогущий взял. Наконец-то тебе подарок решил сделать или кому другому?

– Сережа сберкассам не доверяет, говорит, что деньги – бумага, устроят нам реформу, и сгорят накопления, – разъяснила Анна. – Золото выгоднее, с ним ничего плохого не случится. Лежит надежно спрятанное, в квартире муж его не держит.

Бабушка любила вспоминать прошлое, не раз пересказывала эту историю внучке и всегда причитала:

– Я-то посчитала тогда Анатолия дураком. Ну, думаю, совсем мужик от алчности рехнулся. Куда же рубли из сберкассы денутся? Я же их государству доверяю. А оно разве своих граждан обманет? Да и как удобно-то: нужны деньги – пошел и снял. Ювелирку-то еще продать надо, в скупку идти, сплошная морока. Но оказалось, что сосед прав был. Власть в стране поменялась, и лопнули мои с трудом собранные крохи. А тяпкинское золото в тайничке дремало. Толька потом заначку вытащил и купил продмаг, который на углу стоял. За бесценок взял! Кругом все рушилось, законы старые не работали, новых не придумали…

Людмила перевела дух и полетела дальше.

– Сейчас у Тяпки…

– Анатолия тоже называют Тяпкой? – перебила я.

– Ага, – рассмеялась болтушка. – Их семью весь дом так кличет, за глаза, конечно, и дядю Толю, и Светку с Лялей. Вообще-то дочка у него Маргарита, но все ее Лялей называют. Денег у них – горы! Пирамиды! Знаешь, сколько у Тяпки супермаркетов? Но счастья они ему не принесли.

– Почему же обеспеченный человек не приобрел для своей семьи дом? – подначила я Люсю.

Та так резко повернулась, что я чуть было не размазала тени по щеке.

– Тяпка от жадности офигел! Вот уж Светлана попала… Она в нашей школе училась, с моей старшей сестрой Ксюхой в одном классе. Совсем некрасивая была, худая до жути, бледная, под глазами синячищи. Одевалась как бомжиха, у них с матерью денег даже на секонд-хэнд не было. Первого сентября все дети с букетами красивыми, а Легостаева с тем, что на клумбе в парке сорвала. Во позор!

Людмила поджала губы.

– Как уж Светка Анатолия подцепила, не знаю. Но когда тот ей предложение сделал, она к Ксюхе приперлась и совета спросила: идти ей за Тяпку или нет? Сеструха подружке объяснила: «Мужик вдвое тебя старше, живет бирюком, никто его с бабами не видел. И жадный, хуже Кощея. Мать свою практически убил – не захотел ее в приличную больницу положить, когда у той сердце заболело. Поехала она в бесплатную клинику, встала в очередь на госпитализацию, два месяца ждала, а потом хоп – инфаркт. И унесли тетю Аню на кладбище». А Светка Ксюхе говорит: «Понимаешь, надоело в нищете гнить. Я перевоспитаю Тяпку. Мужчины своих жен хорошо одевают, чтобы посторонние знали, как у них дела круто идут. Рожу ребенка – Анатолий помягчеет». Сестра моя на своем настаивает: «Не переделаешь Тяпкина, у него отец такой же был. Не соглашайся на брак, потом обрыдаешься».

Я внимательно слушала девушку, а ее рассказ тек дальше.

– Нет бы Легостаевой Ксюшу послушать… Но она поступила как хотела. Очень уж надеялась богатой стать. Ага! Фига ей! Свадьбу они не отмечали, в загс пешком поперли. Жених в джинсах и рубашке, невеста в юбчонке с футболкой, а на голове фата, которую Светка собственными руками из тюля сшила. Обхохочешься! Свадебного путешествия у них не было. Светлана по-прежнему разгуливала в рванине. Ничегошеньки супруг ей красивого не купил, даже на обручальное колечко не раздобрился. Прибежит она к нам и рыдает: «Муж на месяц копейки выдает и требует письменного отчета, как их истратила. Если покупаю домой продукты, надо чеки в особую тетрадку вклеить. Постельное белье у нас дырявое, кастрюли гнутые, алюминиевые, от покойной свекрови остались. Свет вечером включать запрещено, чайника электрического нет, он энергии много жрет. И телевизор отсутствует. Я все по дому сама делаю, еду из дерьма готовлю. На работу каждый день хожу, а зарплату мужу отдаю, он ее отбирает».

Людмила снова повернулась, но я успела отдернуть от ее века растушевку.

– Кстати, насчет отбросов она не врала. Начнет Светка суп варить, весь подъезд стонет, прямо дерьмом из их квартиры несет. Мама разок не выдержала и спросила: «Светонька, что ты готовишь? Аромат странный». Мамуля у меня вежливая, высказалась красиво. А Тяпкина призналась: «Анатолий харчи, которые со срока годности в магазинах сошли, домой приносит. Их продать нельзя, оштрафуют, сами жрем». Во! У дурака супермаркетов – как тараканов, а семья хавает гнилье… Ксюха опять попыталась мозг подруге включить: «Разводись, не будет со жмотиной счастья». Но упрямее Светки животных нет. «Не, – говорит, – ребеночка рожу, мужик перевоспитается. Детей все любят, Тяпкин не заставит дочку голой ходить и тухлыми курами питаться. Выцарапаю у судьбы свое счастье».