— Думаю, так и сделаю.

Идя к дому, Брэндон придумывал веселые способы разбудить Пейдж, если она еще спала. У дома он сорвал с клумбы тюльпан и вошел в кухню. Элли резала овощи, на плите кипел бульон.

— Пейдж встала?

— Я слышала, что она ходит наверху, но она еще не спускалась. Она соня?

— Обычно нет. — Брэндон ухмыльнулся. — Просто мы сегодня почти не спали.

Она поморщилась и помотала головой.

— Не хочу слышать об этом.

Он рассмеялся.

— Что она думает об этой ужасной штуке у тебя на лице?

Брэндон провел рукой по бородке. Обычно он чисто брился, и в первое время было очень непривычно чувствовать растительность на лице, но теперь он вроде как притерпелся. Даже волосы длиннее обычного перестали его раздражать, но их-то он точно острижет, когда все закончится.

— Она говорит, ей нравится.

— Надеюсь, это не значит, что ты ее не сбреешь. У тебя такое милое лицо, незачем его прятать.

— Посмотрим.

Элли безнадежно покачала головой:

— У тебя хорошее настроение. Сделка состоялась?

— Все прошло отлично.

— Так приятно видеть, что ты снова счастлив.

Да, он был счастлив. Уже почти неделю он был очень счастлив.

— Ты видела список, который я оставил?

Элли махнула рукой в сторону стола, на котором стояла корзина:

— Я все упаковала.

— Ты прелесть. — Он чмокнул ее в щеку и стащил из-под ножа морковку. — Пойду разбужу Пейдж.

По дороге наверх Брэндон сунул морковку в рот и вдруг понял, что впервые за долгое время он не чувствует тяжести на душе. Все было хорошо.

Пейдж сидела на кровати, одетая в джинсы и простую рубашку, и натягивала старые удобные ботинки. Волосы она собрала в хвост. Брэндон прислонился к косяку и некоторое время понаблюдал за ней, пряча цветок за спиной. Она была чертовски хороша. Ей очень шли костюмы, но вот такой, неброско одетой и без макияжа, она нравилась ему куда больше.

Пейдж подняла голову, заметила его и улыбнулась:

— Доброе утро. Не слышала, что ты пришел.

— Доброе утро.

— Спасибо, что не стал будить рано.

— Ну, это ведь из-за меня ты так поздно легла.

Она усмехнулась и показала на окно:

— Я видела, как загружали лошадей. Все прошло хорошо?

— Без сучка без задоринки.

— Твой начальник будет доволен.

— Уверен в этом.

Пейдж осмотрела себя:

— Я правильно оделась?

Он улыбнулся:

— Мне нравится. Только кое-чего не хватает, на мой взгляд.

Она снова окинула себя взглядом:

— Пиджака?

Брэндон вытащил цветок из-за спины:

— Вот этого.

Она смущенно улыбнулась, принимая его:

— Какой красивый. Поставлю в вазу, чтобы не завял.

Она отвернулась к столику, и Брэндон обнял ее сзади за талию:

— Мне было хорошо ночью.

Она вздохнула и прижалась спиной к его груди:

— Мне тоже.

Брэндон поцеловал ее в шею и скользнул руками под ее рубашку, касаясь нежной кожи. Пейдж тихонько застонала и пробормотала:

— Если не остановишься, мы никуда не пойдем.

Брэндону очень хотелось просто раздеть ее и затащить в кровать, но еще больше ему хотелось показать ей ранчо, поэтому он убрал от нее руки и спросил:

— Готова поучиться ездить верхом?

— Думаю, да. Перед отъездом я почитала в Интернете, как это делается.

В этом была вся Пейдж. Что ж, скоро ей предстоит убедиться, что теория и практика — совершенно разные вещи. Они спустились вниз и вышли через кухню, где Брэндон прихватил корзинку для пикника. Масленка и Люцифер были готовы, и, пока Брэндон приторачивал корзинку к седлу, Пейдж сказала:

— Надеюсь, моя — та, что поменьше.

— Конечно. Масленка старая и добродушная, с ней не будет никаких проблем, а вот Люцифер не дается никому, кроме меня.

— А что это за полоски у него на шкуре?

— Шрамы. С ним очень плохо обращались. Он был в числе лошадей, которых мы взяли в службе охраны животных. Он был кожа да кости и всех боялся. — Брэндон погладил коня по шее. — Я выходил его, и с тех пор он доверяет только мне. Да, мальчик?

Люцифер вскинул голову и заржал, словно поняв слова Брэндона.

— Зачем кому-то бить беззащитное животное? — спросила Пейдж.

— Люди иногда делают необъяснимые вещи. — Он в последний раз похлопал коня по холке и повернулся к Пейдж: — Готова?

Она немного нервно кивнула:

— Пожалуй.

Брэндон объяснил ей, как садиться в седло, потом помог забраться на лошадь и подтянул стремена. Сначала Пейдж была напряжена и подозрительна, но потом, когда лошадь сделала несколько шагов, расслабилась. Только тогда Брэндон сам вскочил в седло. Люцифер собрался рвануть с места в карьер, но Брэндон придержал его и медленно поехал рядом с Пейдж вдоль пастбища, по долине, переходящей в каменистую горную тропу.

Через полчаса Брэндон вдруг осознал, что Пейдж все это время молчит, и повернулся к ней:

— Все нормально?

Она энергично кивнула:

— У меня просто нет слов от восторга. Здесь так красиво, воздух такой свежий. Это все принадлежит твоему начальнику?

— Это и не только.

— А куда конкретно мы едем?

Он усмехнулся:

— Увидишь.

— А долго еще?

— На такой скорости — еще около часа, может, немного дольше.

Они поехали дальше в дружеском молчании, изредка останавливаясь, чтобы осмотреться. Пейдж охнула, когда из кустов выскочили лосиха с лосенком и перебежали через тропу.

— Здесь ведь не опасно? — спросила она.

— Нет, если не трогать живность.

— А если живность тронет тебя?

Брэндон коснулся небольшого ружья, висящего у седла:

— Предупредительный выстрел обычно решает все проблемы.

Пейдж распахнула глаза:

— Я его даже не заметила.

— Лучше быть готовым к неожиданностям. Не волнуйся, со мной тебе ничего не грозит.

Она доверчиво улыбнулась ему. Он знал, что после всего, через что Пейдж прошла в детстве, ей было трудно доверять кому-то.

Они ехали, болтая о земле и животных. Брэндону так много хотелось рассказать ей: о том, как он приезжал сюда на каникулы, как они с сестрой бродили по окрестностям, хотя Эмма всегда была больше городской девочкой. Однажды он все расскажет Пейдж. Совсем скоро будет можно, всего пара недель — и он свободен. Он уже передал материалы криминалистам, они обещали представить отчет не позднее среды.