Надежда приободрилась и решила посетить гражданку Колоднуюпрямо сейчас, заодно купит продуктов и приготовит Павлу обед. Человек все-такис работы, небось во время приема экзаменов поесть некогда. О чем она будет сР.П. Колодной говорить. Надежда решила придумать на ходу.

Надежда надела босоножки на низком каблуке и открытое летнееплатье, поскольку сегодня снова стало жарко, помахала рукой коту Бейсику иушла. Она быстро доехала на метро до своего дома в Озерках, купила по дорогекое-каких продуктов и зашла в квартиру, никого из соседей не встретив. Павладома не было, в квартире было все спокойно, только ужасно жарко. Надеждараскрыла окно и ушла.

Улица Кустодиева располагалась не так далеко, но никакойтранспорт по ней не ходил.

Сначала следовало идти дворами, что Надежда и сделала,срезая путь. Во дворах расцветал шиповник и пахло из раскрытых окон жаренойрыбой и фаршированными перцами.

Надежда прибавила шагу и вскоре вышла на Сиреневый бульвар,по которому и нужно было теперь идти до самого конца, тогда упрешься в улицуКустодиева.

Сиреневый бульвар не был бульваром, и уж совершенно не былона нем ни одного кустика сирени. Длинная ничем не примечательная улица, с однойстороны которой тянулся унылый бетонный забор. Там располагался завод, гдекогда-то в незапамятные времена делали черно-белые телевизоры. После забора шлиавтомастерские. Изредка проезжал старый, астматически кашляющий автобус илегковушки, все сплошь побитые жизнью. Надежда начала уже уставать отмонотонного пейзажа, когда Сиреневый, с позволения сказать, бульвар кончился, ипоказалась улица Кустодиева. Эта улица отличалась от бульвара тем, что на нейвообще не было никакого движения, а вместо забора с одной стороны шла железнаядорога, причем, если судить по заросшей высокой травой насыпи, дорогой этойпользовались крайне редко.

Надежда встала на углу и огляделась по сторонам. Средиунылых пятиэтажек Притулился трехэтажный кирпичный домик — стоматологическаяполиклиника. Рядом стоял ларек, где торговали пивом и жевательной резинкой.

Надежда купила в ларьке бутылочку минеральной воды и потихонькупошла к нужному дому.

Пока что ей не встретилось ни души. Кругом былаумиротворенная тишина, почти как за городом, и довольно свежий воздух. Надеждавдохнула полной грудью, но всерьез предположила, что зимой из-за железнойдороги вполне могут приходить волки и выть под окнами.

Двор нужного дома встретил ее полным благолепием. Было тактихо, что слышно, как над цветущим кустом персидской сирени кружатсятрудолюбивые пчелы. Одинокий ребенок уныло скрипел качелями на детскойплощадке, чуть в стороне неугомонная старуха выбивала ковер. Надежда подняласьна третий этаж и позвонила в дверь двенадцатой квартиры, где, согласно списку,проживала Р. П. Колодная. На звонок никто не открыл, тогда Надежда огляделадверь и вздохнула. Непохоже было, что в двенадцатой квартире живет женщина,которой по силам приобрести весьма дорогую косметику, какой является продукцияфирмы «Ликофарм». Дверь была старая, когда-то давно обитая дерматином. Сейчасдерматин кое-где прорвался, изнутри торчала вата. Звонок тоже был старый, а подногами лежал резиновый коврик, такой потертый, что не побоялись его выложить налестницу — все равно никто не украдет. Надежда пожала плечами и спустиласьвниз.

— Бабуля приволокла уже свой ковер к подъезду и приселана скамеечку отдохнуть. Надежда полюбовалась на персидскую сирень и собраласьуходить, но в это время старуха вступила с ней в разговор.

— Не застала своих-то? — полюбопытствовалаона. — Как вошла, так и вышла, К кому шла-то?

— В двенадцатую квартиру, — осторожно ответилаНадежда, — а вы случайно не оттуда?

— Нет, я этажом выше проживаю, — ответиластаруха. — А к кому ты в двенадцатую квартиру наладилась?

— Мне нужна Колодная Р. П., — сказала Надежда,демонстративно заглянув в свой список.

— Райка, значит! — неизвестно чему обрадоваласьстаруха. — И зачем это она тебе понадобилась?

— По официальному делу, — отчеканила Надежда.

— О! — старуха прямо расцвела. — А вы не измилиции будете?

Узнав, что Надежда — лицо официальное, она перешла на «вы».

— Из другой конторы, — уклончиво ответилаНадежда. — Так нет никого в квартире, вы точно знаете?

— А кому и быть-то! — старуха пожалаплечами. — Райка целыми днями на работе, Витька, муж ее, понятное дело, врейсе — дальнобойщик он, а Власьевна померла на прошлой неделе.

— Кто помер?

— Алевтина Власьевна, Витькина мамаша, свекровьРайкина, — охотно объяснила старуха, — померла в одночасье. Вотвечером с ней сидели тут на скамеечке, как мы сейчас, а наутро померла она.

— Отчего же? — Надежда изобразила заинтересованность.

— От удушья, — старуха поджала губы, врач сказал —«Отек Квин…»

— «Квинке»? — подсказала Надежда.

— Точно, он самый и есть! — подтвердила старуха.

— Что ж, болела она или как? — спрашивала Надежда,которую очень насторожила смерть от удушья.

Она прекрасно помнила, что жительница поселка ВеселоеАриадна Аветисовна Туманян тоже умерла от удушья.

— У какой старухи болячек нету, — философскиответила словоохотливая бабуся, — у Власьевны бронхит был, хронический. Нолетом всегда ей лучше было, это зимой каждую ночь она кашляла. Я над ними живу,так все слышала. Так что я тебе скажу, — старуха понизила голос и перешлана свойский тон, — что в этом деле без Райки не обошлось. Это она свекровьотравила!

— Да что вы! — Надежда картинно всплеснула руками.

— Точно тебе говорю, — старуха оглянулась посторонам, но успокоилась, потому что из одушевленных предметов рядом с нимиоказался только неслышно подкравшийся черный котище, явившийся посидеть втенечке под кустом сирени, — тут и сомневаться нечего, потому как весьдвор знает, как они жили. Как кошка с собакой жили, каждый вечер лаялись.

Витька, муж-то Райкин, оттого и дальнобойщиком заделался,чтобы дома поменьше бывать. Но я тебе скажу, Власьевна-то сама во многомвиновата, уж очень характер у нее был неуступчивый. Райка, когда Витьки-тонету, целый день на работе и вечером поздно приходит. А как вернется, Власьевнаи давай ее попрекать. И такая-то Райка, и сякая. Витьке на нее наговаривает,как тот из рейса вернется.

Может, и есть в том доля правды, но, как говорится, непойман — не вор! Я уж и то как-то Власьевне говорю: ты, говорю, ее не ловила натом, что она мужу изменяет, так и молчи! А что она домой поздно приходит, таккому ж охота про себя гадости слушать!

— Ну и помогло ваше внушение? — улыбаясь, спросилаНадежда.

— Куда там! — старуха махнула рукой. — Чтомертвому припарки! Ох! — она спохватилась. Что ж это я про мертвую-то так…Ну, в общем, не тем будь помянута Власьевна, но доводила она свою невестку ойкак сильно!