не хотелось подрываться и устраивать скандал или спихивать бесцеремонного захватчика с завоеванных постельных территорий. Скорее наоборот, мне хотелось прижаться как можно плотнее, чтобы еще больше усилить это ощущение тепла и уюта.

Из моей груди вырвался какой-то обреченный вздох. Ну почему, когда я как раз пришла в себя после тяжелого разрыва с женихом, меня угораздило так вляпаться? Да еще и оборотня? Даже несмотря на то, что мы знакомы всего ничего, глупо отрицать очевидное. Тагриан мне нравится. Он сильный, умный, красивый, что уж тут скрывать.

Может Юсса права? Мы взрослые люди, которые вполне могут позволить себе какой-нибудь необременительный роман. Хотя… Я ведь даже не знаю, а вдруг у Тагриана есть жена?

Как будто решив не уничтожать больше мои нервные клетки, оборотень потянулся, не выпуская из рук, и шумно выдохнул мне в шею. Пальцы обнимавшей меня конечности как будто невзначай скользнули по плечу, по ключице и дальше, остановившись у самой кромки ночкой рубашки. По спине тут же побежали мурашки, а в животе собралась горячая сладкая тяжесть. Но я не позволила себе потерять голову. Немного повозилась, чтобы ослабить чужие объятия, развернулась и внимательно посмотрела в льдисто-голубые глаза оборотня.

– Доброе утро, – улыбнулся тот.

– Доброе, – ответила я. – Ну и что это такое?

– Тебе было холодно, – ничуть не устыдился Тагриан.

– И одиноко, – добавила скептично.

– И одиноко.

– Совесть есть?

Вместо ответа он снова улыбнулся и провел пальцами по моему лицу, так нежно, что я невольно подалась следом за этой лаской. А оборотень очень серьезно произнес:

– Не бойся меня, Сола-солнышко. Я не обижу. И не сделаю больно. Никогда.

Я тряхнула головой и подозрительно прищурилась:

– Есть жена? Бывшая или нынешняя?

– Нет.

– Невеста?

– Нет, – опять ответил Тагриан и добавил: – Ни жены, ни невесты, ни пары. Я совершено свободен. Если ты, конечно, не захочешь это изменить.

– А если захочу?

– Тогда я сделаю все, чтобы ты не пожалела о своем решении.

Не пожалела? Ну-ну. Как показывает практика, обещать можно все, что угодно, и даже искренне хотеть эти обещания выполнить. Но жизнь иногда поворачивается таким боком, что любые слова превращаются в ничто. Я уже обжигалась на мужчинах, и не один раз. Вот только почему мне снова хочется забыть обо всех прошлых неудачах и рискнуть?

Рвано выдохнув, закрыла глаза и выпалила:

– Ладно, целуй давай. Пока не передумала.

– С превеликим удовольствием.

Целовать он почему-то не торопился. Но когда устав ждать, я открыла глаза, чтобы возмутиться, не смогла даже выдавить и слово. Потому что оборотень смотрел на меня с такой нежностью, что стало сложно дышать. На меня ни один мужчина так не смотрел.

Поймав мой взгляд, он оперся на локоть, а пальцами второй руки скользнул по моему лицу, обводя каждую черточку.

– Ты… издеваешься, да? – наконец, сумела выдавить я.

– Просто любуюсь, – хрипло произнес Тагриан.

От этого голоса сердце заколотилось как сумасшедшее. В горле пересохло, я судорожно сглотнула, машинально облизывая губы. И мужчина все же не выдержал, впившись в них голодным, страстным поцелуем.

Его руки скользнули по бедрам, собирая ткань ночной рубашки и одновременно лаская кожу. Я приподнялась, чтобы ему было удобнее избавлять меня от одежды, потом нетерпеливо дернула его за майку. Оборотень оторвался от меня, чтобы раздеться, и через секунду мое тело накрыло его, большое и горячее.

Это было что-то совершенно невообразимое. Пьянящее сочетание нечеловеческой силы и какой-то щемящей нежности, с которой оборотень прикасался, с которой целовал. Казалось, он задался целью заставить меня забыть обо всех сомнениях и страхах, о прошлых разочарованиях и обидах. И я забыла, плавясь в этом гремучем коктейле своих и чужих эмоций.

Снова пошел дождь, сплетая шелест своих капель с нашими стонами. Прохладный ветер из окна касался разгоряченной кожи. Но мне еще никогда не было настолько хорошо. Тагриан так чутко улавливал все мои желания и безмолвные просьбы, что мне оставалось только бессвязно шептать его имя, впиваясь ногтями в широкие плечи.

Не знаю, как и что у нас сложится дальше. Но об этом утре я точно никогда не пожалею.

ГЛАВА 7

– Надо вставать… – пробормотала я, бросив взгляд на часы.

Хотя больше всего на свете мне хотелось провести этот день в постели, нельзя было забывать о делах.

– Надо, – с неподдельным сожалением согласился оборотень.

Потом сжал меня в объятиях, оставляя на шее жаркий поцелуй, и сказал:

– Когда все закончится, уедем отдыхать куда-нибудь далеко, где никто не помешает, и будем проводить время в свое удовольствие.

– Серьезные планы, – хмыкнула я, млея от его ласк.

– Серьезнее некуда. Или ты думаешь, что я воспринимаю тебя, как девочку на несколько ночей?

– Ничего я не думаю, – соврала бессовестно и высвободилась. – Все, работа не ждет.

Вернее, меня-то работа как раз и не ждала. Потому что на вызовы все еще было нельзя, и весь день придется торчать в кабинете, перебирая книги. Но у Тагриана, который должен был отвезти мою драгоценную персону в Гильдию, полно дел, поэтому задерживать его я не имела права. Хоть и очень хотелось.

Вытолкав довольно улыбающегося оборотня из квартиры, я быстро приняла душ, который, впрочем, так и не смыл невидимые следы чужих прикосновений, горящие на коже. А кое-где хитрый волк оставил и следы видимые. Так что придется надевать блузку с высоким горлом. Или искать мгновенный заживитель.

После ревизии аптечки выяснилось, что заживитель у меня кончился, поэтому я надела блузку из кипенно-белого шелка, которая удачно закрывала все отметины, кожаный жилет, черные брюки, закончив образ неизменными туфлями на каблуках. И даже несмотря на то, что работы не предвидится, нацепила все свои любимые артефакты. Просто на всякий случай.

Громкий детский смех я услышала, еще когда спускалась по лестнице. А выйдя на улицу, увидела и его причину. Видимо, оборотню стало скучно ждать меня просто так, поэтому он решил развлечь соседских детей. И сейчас в облике волка Тагриан нарезал круги перед домом, а на его спине катались Лина и Микки – погодки наших соседей с первого. Они крепко держались за серую шерсть, заливисто хохоча. Волк же прыгал через лужи, оставшиеся после дождя, и довольно фыркал.

Я прислонилась к дверному косяку и улыбнулась, глядя на веселящуюся троицу. Но потом как-то тоскливо вздохнула. Может ли у нас