эти пятна явно отношения не имеют, – доктор Рингер нацепил вытащенные из кармана перчатки. – Повреждения старые. Но они находятся точно на выходах энергетических линий Фаллея. Очень интересно…

Я напрягла память и вспомнила, что линии Фаллея – это что-то из области аур и энергетики живого.

– Да? – скептично выгнула бровь подруга.

– Да, – ее начальник не обратил на скепсис никакого внимания. – К вам трупы попадают уже без ауры, так что вы могли забыть, как выглядят эти линии. Но другому врачу сразу видно.

– А вы по специализации кто? – подала я голос.

– Общая хирургия, но стажировался по нейро– и энергологии. Доктор Хольдберг, как они вам?

– Похожи на шрамы или ожоги, – Юсса окончательно перестала ершиться.

Доктора чуть ли не носами ткнулись в грудь Кову, казалось, забыв обо всем на свете.

– Да, похожи. Или даже на язвы. Я не знаю болезни, которая бы могла их оставить. Каждая примерно сантиметр в диаметре, кратерообразное дно, без очагов воспаления. Но эпителий полностью изменен. Вы записываете, доктор Хольдберг?

– Угу.

– Интересно, на сколько глубоко они уходят?

Он выпрямился, достал из кармана халата смарт и сделал несколько снимков. Отошел от стала и кивнул Юссе:

– Работайте, доктор Хольдберг.

– Я сейчас попробую его просканировать, – сказала та и полезла в шкаф.

Большая прямоугольная пластина с двумя ручками, видимо, была тем самым сканером. Юсса сосредоточенно потыкала пластину пальцем, потом схватилась за ручки и поднесла сканер к голове убитого. Из артефакта вырвалась полоса зеленоватого света, но тут же потухла.

– Сканер неисправен? – нахмурился главврач.

– Нет, – растерянно пробормотала Юсса, проверяя какие-то настройки. – Просто он не видит тело.

– То есть как это?

– Сканер магический, – подруга со вздохом отложила прибор. – А на этого типа магия не действует. Вообще никакая.

– Магия не действует? – переспросил доктор Рингер, поправив очки. – Она действует на всех, даже на вампиров.

– Тогда вы видите первое в своей жизни исключение, – скривилась Юсса.

Я скривилась тоже. Тот факт, что Кова все еще защищала Гниль, лишал нас целого списка полезных способов магической диагностики. И теперь мы были точно уверены, что этот иммунитет связан именно с ней, потому что Тагриан не нашел на теле никаких артефактов или амулетов.

Сейчас Гниль все еще сидела в трупе. Она широкими лентами выплывала из его груди и спины, стелилась по металлу секционного стола и срывалась вниз, оседая на полу некрасивыми черными пятнами. Пока врачи разбирались с инструментами, я во все глаза рассматривала Кова, пытаясь понять хоть что-нибудь. «Воротами» Гнили были те самые странные шрамы, но Свищ найти не получалось. Конечно, он мог сидеть где-нибудь очень глубоко, но Честер Ков был не настолько массивным, чтобы мое чутье Чистильщика не позволяло пробиться через его мышцы и кости. Нет, кажется, Свища в нем не было вообще.

Краем уха слушая, как Юсса что-то надиктовывает диктофону про внешний вид трупа, я следила за Гнилью. Нельзя даже предсказать, как она может себя повести, а я единственный человек, который способен заметить что-нибудь странное и предупредить остальных.

– Провожу стандартный срединный разрез. – Голос подруги иногда перекрывался противным чавканьем. – Открываю брюшную полость… Смотрите, его язвы как бы продолжаются внутри. Здесь следы… Слово в него что-то втыкали.

Я хотела было подойти ближе, как вдруг заметила, что по ногам Кова зазмеились резкие черные полосы, похожие на разломы в высохшей земле. А еще через секунду тело еле уловимо дрогнуло и рассыпалось мелким черным пеплом.

– Что… – Юсса с ножом в руках бестолково открывала и закрывала рот. – Что это?

– Он рассыпался? – Ошарашенный доктор Рингер снял и снова надел очки.

– Он рассыпался, – повторила я, глядя на то, что осталось от Кова.

Некрасивая куча праха и большое Гнилое пятно. Да как так-то? Мы остались не только без показаний, но и без тела! Прекрасно, просто прекрасно.

– Что произошло? – мрачно спросил Тагриан.

– Если бы я знал, – ответил Март Рингер. – Никогда такого не видел.

Юсса громко и витиевато выругалась по-скандарски. Потом метнула на своего начальника такой гневный взгляд, словно именно он был виноват в том, что тело самоуничтожилось.

– Это все Гниль, – медленно сказала я.

– Гниль? Этот человек контактировал с ней?

– Нет. Он был ее носителем.

– То есть как? – нахмурился главврач. – Если я не ошибаюсь, в живых организмах Гниль не селится.

– Не ошибаетесь, – я решила рассказать все, раз уж оборотень допустил врача до тела Кова. – Но у нас тут уникальный случай. Человек, в котором несколько месяцев минимум жила Гниль.

– Хм…

– Думаешь, из-за нее тело рассыпалось? – Разочарованная Юсса отложила нож.

– Да. Такое ощущение, что раньше все… как бы сказать поточнее, деструктивные свойства Гнили сдерживались телом. А когда оно погибло, этот «сдерживатель» исчез. Гниль быстро набрала силу и уничтожила носителя. Как хорошо, что мы не стали ждать полицию. Хоть что-то успели посмотреть.

– А если бы и тут не препирались, еще больше успели бы, – буркнула Юсса, утрамбовывая прах в большой контейнер для образцов. – Теперь сомневаюсь, что получится выжать хоть что-нибудь полезное из этих жалких остатков.

– Что вы вообще можете сказать о трупе? – спросил Риан. – Как специалисты?

Специалисты переглянулись.

– Обычный труп, – пожала плечами подруга, а ее начальник кивнул, подтверждая. – Еще теплый, с первыми признаками трупных пятен. Его состояние полностью соответствовало состоянию человека, умершего один-два часа назад. Внутренние органы внешне были в порядке. Но это все.

– Только шрамы, – пробормотала я, осторожно подходя к столу, чтобы не вляпаться в Гниль, и уставилась на черный прах, будто надеялась найти в нем ответ.

– Шрамы, да… – вздохнула Юсса. – Знаешь, мне не кажется, что это следы болезни или случайной травмы. Слишком уж они были правильные и одинаковые.

– Если это следы от Гнили, – произнесла я медленно, – то вполне возможно, что она попала в тело не сама по себе, а с чьей-то помощью.

– А я ведь уже видел что-то похожее, – ошарашил вдруг Март Рингер.

– Где?! – резко развернувшись, уставилась на него жадным взглядом.

– Не помню, – он растерянно запустил пальцы в волосы. – В своей старой больнице, кажется,