Чейн отчаянно продолжал отбиваться. Он наносил могучие удары направо-налево по ювеналам, но его кулаки погружались в вязкую резинистую массу. Нечто подобное с ним уже случалось во время битвы с резиновыми людьми. Но тогда Гваатх додумался просто рвать врагов на части. Сейчас не получалось и это. Ювеналы и не пытались причинить ему боль. Они просто надвигались на него со всех сторон, обволакивая его своими мягкими телами.

Только теперь Чейн понял, почему этих существ называли полупризраками, и почему озэки их панически боялись. По каким-то таинственным причинам обитатели леса были практически неуязвимыми. Утешало одно: убивать его они явно не собирались. Но чего же они хотели?

— А ты не так плох, парень, каким поначалу кажешься, — добродушно заметил вожак. — С какой ты планеты?

Чейн хотел по привычке сказать, что он с Мидаса, но неожиданно для самого себя пробормотал:

— С Терры…

Глаза вожака едва не вылезли из орбит.

— Врешь!.. Мои предки тоже с Земли. Понимаешь, сто лет ищу земляков, да в этом дерьмовом Хаосаде нас, людей, маловато… С Терры он! Пожалуй, я возьму тебя в свой отряд, земляк. Людей в войске Святого Тонга мало, а при последнем штурме Цитадели и те почти все погибли. Да не дергайся ты, парень, земляка не обижу. Эй, братья, тащите его к туннелю. Да поосторожней, не покалечьте его о деревья, как вы, бестолковые, в последний раз сделали с ангорянином…

Чейна поволокли в глубину леса. Окружавшие его со всех сторон ювеналы обходили стволы деревьев, но не обращали внимания на многочисленные кустарники, и уверенно проходили их насквозь. Варганцу при этом здорово доставалось от колючих ветвей, но вырваться он не мог.

Впереди появилось пятно света. Вожак первым заметил его и разразился бранью.

— Дьявол, опять эта проклятая птица! Братья, спасайтесь!

Отбросив дубину, он ринулся в гущу леса. Ювеналы застыли на месте, испуганно глядя на пятно света. Оно быстро приближалось, и вскоре приобрело форму большой белой птицей. У нее было тело женщины, широкие белые крылья, а голову закрывала белая маска с длинным плюмажом. Свободно пролетая сквозь деревья, странная атица приблизилась к ювеналам и описала над ними широкий круг.

Только тогда гиганты-гуманоиды наконец опомнились. Издавая панические вопли, они ринулись вслед за своим вожаком, не разбирая дороги. При этом они совсем забыли о своем пленнике, и ему это дорого обошлось. Впопыхах ювеналы протащили Чейна за собой еще несколько метров, и с размаху ударили его о ствол дерева.

В глазах варганца потемнело. Он рухнул на землю и стал корчиться от боли.

Все, что произошло дальше, Чейну вспоминалось, как увиденное во сне. Кажется, женщина-птица опустилась на землю рядом с ним и, наклонившись, некоторое время вглядывалась в его окровавленное лицо. А потом вроде бы прикоснулась к его голове крылом, и боль сразу же прошла. И Чейн сразу же заснул.

Очнулся он только под утро. Боль ушла, а раны на лбу затянулись — остались только несколько шрамов.

Впрочем, удивляться и размышлять, почему так случилось, времени у него не было. Дышать стало заметно сложнее, а это означало, что запасы кислорода в баллончике подходят к концу. Чейн поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел в сторону лагеря. По пути он набрел на небольшое озерцо, снял маску и торопливо смыл с лица запекшуюся кровь.

Дойдя до ограды, он озадаченно остановился. Хватит ли у него сил на прыжок? Тело болело так, что даже идти было сложно…

И тут кто-то мягко схватил его за талию, поднял в воздух и перенеся через ограду, опустил на землю. Оглянувшись, Чейн увидел, как к лесу летит уже знакомая ему большая белая птица.

На востоке небо уже начало светлеть, когда Чейн юркнул на свою койку и закрыв глаза, моментально заснул. И ему приснилось лицо женщины-птицы, закрытое белой маской. Сквозь круглые прорези сияли чудесные голубые глаза. В них светилось понимание и сострадание. «Кто ты? — услышал он тихий, мелодичный голос. — Ты непохож на других дикарей, что пришли с недобрыми целями на нашу планету. Но все именно ты разрушил чудесный храм. Почему?»

Чейн хотел ответить, но вместо этого провалился в глубокий тяжелый сон.

Прошло восемь дней. Каждое утро из лагеря во все концы восточного Побережья отправлялись колонны машин. Озэки продолжали с удивительной настойчивостью и последовательностью уничтожать памятники культуры Талабана. Взрывались чудесные храмы, расстреливались из пушек скульптуры древних богов, разбивались молотами все мелкие произведения искусства, а иконы, картины и книги тщательно сжигались в огромных кострах.

Довольно скоро Чейн понял, что озэки действовали отнюдь не как простые наемники. В их словах, поступках и даже в выражении лиц ощущалась глубокая ненависть к изысканной культуре древних королей Границы. Озэки уничтожали даже бесчисленные драгоценности, которые находили в храмах, дворцах и жилых зданиях. Чейн своими глазами видел, как несколько ангорянинов разбивали громадными молотами шкатулки с женскими украшениями, найденными в небольшом городке птицелюдей. Каждое ожерелье из звездного жемчуга, каждое колье с розовыми алмазами можно было продать на рынках Федерации за фантастические суммы, но рыцари в белых плащах только плевались в сторону сокровищ. А порой они со смехом мочились на картины с изображениями птицелюдей, словно находили в этом особое удовольствие.

Подобного фанатизма Чейну не приходилось прежде видеть. Даже самые отпетые галактические разбойники преследовали в своих рейдах прежде всего материальную выгоду. Никто из них и пальцем бы не пошевелил, чтобы уничтожить на чужой планете хотя бы одно здание. А уж тратить на это сотни тонн взрывчатки, тысячи снарядов и ракет, не стал бы даже самый последний безумец.

Чейн не раз вспоминал в эти дни свои опасные путешествия на планету Хланн, тайную обитель расы каяр. Эти высокие, златоволосые существа отличались редкой жестокостью — и он не раз ощущал это, что называется, на своей шкуре. И тем не менее, каяры являлись фанатичными коллекционерами. В их многочисленных музеях были собраны десятки тысяч самых чудесных произведений искусства с разных миров Галактики.

Озэки отнюдь не выглядели отъявленными негодяями и человеконенавистниками. В их лагере царили суровые нравы, стражники беспощадно пресекали любые беспорядки, и никого не щадили при малейшей попытке бунта, но и не более того. Чернорабочих обильно кормили, им давали достаточно времени для отдыха. Никто не подвергался пыткам. Никого не истязали просто так, ради удовлетворения садистких инстинктов. Не ощущалось и обычной для людей даже самых цивилизованных миров расовой неприязни к негуманоидам.

И тем не менее Орден Звездных Крестоносцев без всякого сомнения, ненавидел Талабан. Что-то в этой ненависти было личное, словно в прошлом между озэками и древними королями Границы уже случались серьезные конфликты. Похоже, Орден потерпел тогда, много веков назад, жестокое поражение. И теперь, волей случая оказавшись в далеком будущем, старался отомстить своим врагам, методично стирая все следы их деятельности. Уничтожалось все, включая древние кладбища, расположенные возле поселений. Они уже и без того густо заросли кустарниками и деревьям и, но озэкам этого было мало.