Немного придя в себя, он стал читать текст, и глаза егозаблестели от слез. Отшвырнув газету, мужчина придвинул к себе телефонныйаппарат и набрал номер справочной службы больницы Ля Питье Сальпетриер. Когдаему ответили, он попросил соединить его с отделением реанимации. Посленепродолжительного ожидания на его вопрос о мисс Кэрол Барбер дежурная сестрасообщила, что ее состояние остается стабильным. Более подробную информациюмужчине получить не удалось — сестра сослалась на распоряжение заведующегоотделением, запретившего персоналу распространять любые сведения, касающиесясостояния здоровья звездной пациентки.

Раздраженно швырнув трубку на рычаг, мужчина некоторое времяраздумывал, не позвонить ли ему главврачу больницы, но потом решил, что будетлучше, если он приедет в Ля Питье сам.

И он стал торопливо одеваться. Это был высокий широкоплечиймужчина с густыми, но совершенно седыми волосами и ярко-голубыми глазами,которые по-молодому блестели за стеклами модных очков без оправы. Седина иобветренная, с морщинами кожа выдавали его возраст, однако, несмотря на это, онвыглядел весьма привлекательно. В каждом его движении и манере говорить сквозилавластность, свойственная военачальникам и крупным политикам, привыкшим отдаватьраспоряжения и ожидавшим, что те будут неукоснительно исполнены. Когда-то ондействительно занимал очень высокий пост в правительстве ФранцузскойРеспублики, являясь министром внутренних дел Франции. Звали мужчину Мэтью деБелланкур.

Двадцать минут спустя Мэтью был уже в гараже, где стояла егомашина. Он уже сел за руль и завел мотор, но долго не решался тронуться сместа. То, что он прочитал, потрясло его до глубины души. Его воспоминания оКэрол были столь четкими, словно они в последний раз виделись только вчера,хотя на самом деле с тех пор прошло пятнадцать лет, и четырнадцать с тогомомента, когда они в последний раз говорили по телефону. Потом они уже необщались, и единственными сведениями, которыми Мэтью располагал, былипоявлявшиеся в газетах сообщения. Именно из газет он узнал, что Кэрол вторичновышла замуж за одного из голливудских продюсеров, и хотя Мэтью был рад за нее,все же он ощутил укол ревности.

Восемнадцать лет назад Кэрол Барбер была его любимойженщиной.

В конце концов Мэтью де Белланкур все же вывел машину изгаража и вскоре был уже в Ля Питье. Припарковав машину на стоянке, он поднялсяв вестибюль И осведомился у дежурной за стойкой, как пройтитз палату миссБарбер. Но дежурная ответила, что посетители К мадемуазель Барбер (она сновастала Кэрол Барбер — хранить тайну и дальше не было смысла) не допускаются ичто никакой информации о состоянии здоровья мисс Барбер она не имеет правапредоставить.

Не обескураженный отпором Мэтью де Белланкур усмехнулся и,вручив дежурной свою визитную карточку, сказал, что хотел бы видеть главноговрача.

Взглянув на визитку, дежурная мгновенно исчезла. Меньше чемчерез три минуты она вернулась в сопровождении главврача — невысокого толстякав тесном белом халате. Прежде чем поздороваться, врач быстро взглянул на Мэтью,желая убедиться, что перед ним действительно тот самый человек, чье имя онпрочел ни визитной карточке. Карточка была с логотипом юридической фирмы семьиБелланкур, в которой Мэтью работал уже десять лет — с тех пор как ушел вотставку с поста министра. Недавно ему исполнилось шестьдесят восемь, новыглядел он гораздо моложе.

— Мсье министр, чем обязан? — осведомился главврач, нервно потирая руки. В свое время Мэтью Белланкур был своего родалегендой, когда возглавлял министерство внутренних дел, да и сейчас его имявремя от времени мелькало в газетах. Его цитировали, с ним консультировались,спрашивали его мнения по той или иной государственной проблеме. На протяжениитрех десятков лет Мэтью был весьма заметной фигурой и пользовался своейизвестностью самым решительным образом. Крутой и горячий, неподкупный ичестный, он неизменно производил на подчиненных впечатление человека, незнающего сомнений и не испытывающего колебаний, но сейчас в его глазах былозатаенное беспокойство и даже растерянность.

— Чем могу быть полезен? — снова спросил главврач.

— Я приехал, чтобы навестить свою старуюзнакомую, — сказал Мэтью глухим голосом. — Мадемуазель Барбер. Онабыла подругой моей жены.

Ему не хотелось привлекать внимание к своему визиту, однакотут Мэтью ничего поделать не мог. Тот факт, что он потребовал вызвать главноговрача больницы, не мог пройти незамеченным. Оставалось надеяться, что ни самглавврач, ни персонал больницы не станут болтать. Возможно, он с самого началапоступил не слишком разумно, явившись в больницу с утра, когда вокруг былостолько посторонних глаз и ушей, и все же Мэтью готов был рискнуть, лишь быснова увидеть Кэрол. Он королю понимал, что эта возможность может оказаться длянего последней. В газетах сообщалось, что Кэрол находится в крайне тяжеломсостоянии и никто не мог дать утешительный прогноз.

— Мне сказали, что к ней никого не пускают, —добавил он, и главврач кивнул. — Наши семьи были дружны, — повторилМэтью. На этот раз он говорил твердо и властно, но в его ярко-синих глазахпромелькнуло что-то похожее на отчаяние, и врач это заметил.

— Для вас, господин министр, мы готовы сделатьисключение. Следуйте за мной — я сам проведу вас в палату.

— Весьма признателен, — коротко сказал Мэтью,усилием воли взяв себя в руки.

Не прибавив больше ни слова, главврач повернулся и первымдвинулся к лифту. Они вышли на нужном даже, и Мэтью почувствовал, как егосердце учащенно сбилось. Он почти боялся того, что ему предстояло увидеть.Кроме того, ему внезапно пришло в голову, что с Кэрол могли быть дети и муж.Правда, с ее вторым мужем он никогда не встречался, а дети, которых Мэтью впоследний раз видел пятнадцать лет назад, вряд ли могли его вспомнить, и все жеему стало не по себе. Оставалось только надеяться, что родственники Кэрол ещене приехали или вышли из палаты подышать свежим воздухом.

Остановившись у столика дежурной сестры, главврач шепотомсказал ей несколько слов. Сестра кивнула в ответ и, с любопытством покосившисьна Мэтью, жестом показала на дверь в конце коридора.

— Идемте. — Главврач зашагал по коридору, засунувруки глубоко в карманы своего тесного халата, и Мэтью, не говоря ни слова,последовал за ним. Сердце его по-прежнему сжималось от волнения и беспокойства,плечи ссутулились, губы сжались. В холодном свете больничных ламп он выгляделдаже старше своих лет, и врач, оглянувшись через плечо, удивился произошел шейс Мэтью перемене. Он, впрочем, никак не обнару жил своего удивления. Остановившисьу палаты, врач бесшумно открыл дверь и жестом пригласил Мэтью войти.

Мэтью сделал шаг вперед, но вдруг заколебался.

— Скажите, она сейчас одна или с ней…родственники? — спросил он хриплым шепотом. — Я бы не хо тел, э-э…мешать.

Он только сейчас сообразил, что мог поставить себя в оченьнеловкое положение. Кэрол больше не принадлежала ему, но Мэтью подумал об этомтолько сейчас.