— Куда сходить?! — возмутилась Хлоя, поднимаязаплаканное лицо. — Ты что, предлагаешь пройтись по магазинам, что ли?

Судя по выражению лиц Энтони и Джейсона, мужчины тоже былишокированы неожиданным предложением Стиви. Вот уже несколько дней оникурсировали между отелем и больницей, им и в голову не приходило, что можнозаняться чем-нибудь другим. Самой Стиви, по совести говоря, тоже было не доразвлечений, однако она чувствовала, что после консилиума родственники Кэролсовсем упали духом и она должна срочно что-то придумать, чтобы поднять имнастроение.

— Почему по магазинам? Можно сходить в кино, в Лувр,просто поужинать в каком-нибудь хорошем ресторане. Съездить в Версаль,посмотреть Нотр-Дам и так далее. Ведь мы, в конце концов, в Париже, а негде-нибудь в Техасе, где нет ничего, кроме родео. Конечно, мы все оченьпереживаем за нашу Кэрол, но нам нужно и отдыхать, иначе в решительный моментмы элементарно свалимся. Сами подумайте, что сказала бы нам Кэрол, если бымогла?! Она бы сказала: «Нечего сидеть возле меня целыми днями, какприкованные. Развлекайтесь, отдыхайте, гуляйте, а потом приходите ко мне ирассказывайте обо всем, что увидели!»

Но предложение Стиви было встречено гробовым молчанием.Наконец Джейсон сказал:

— Не можем же мы просто уйти и оставить Кэрол одну!

— Конечно, нет. Я посижу с ней, а вы идите — найдитесебе какое-нибудь приятное занятие и не возвращайтесь, пока не придете в себя.Кстати, о магазинах… Я не понимаю, Хло, что ты имеешь против шопинга? Яуверена, что твоя мать не упустила бы возможности прошвырнуться по парижскимбутикам. Как ты думаешь, с чего бы она начала?

— Я думаю, она сделала бы педикюр, а потом купиланесколько пар туфель, — ответила Хлоя и улыбнулась сквозь слезы. — Иеще — эпиляцию.

— Вот видишь! — воскликнула Стиви, старательно изображаявоодушевление. — Так что же ты киснешь? Поезжай в город и купи себе трипары новых туфель, о'кей? Кэрол никогда не покупала меньше трех пар.

Больше — да, меньше — нет. А я позвоню в отель и запишу тебяна косметические процедуры. Маникюр, педикюр, эпиляция, степ-аэробика и прочее.И, конечно, массаж… Вам, джентльмены, сеанс массажа тоже не помешал бы… Крометого, можно купить абонемент в клуб здоровья. Насколько мне известно, в «Ритце»есть даже зал для сквоша. — Стиви хорошо знала, что и Джейсон, и Энтониочень любят эту игру.

— Не будет ли это выглядеть… странно? —пробормотал Энтони с виноватым видом. Всю неделю он скучал по физическимупражнениям, чувствуя себя посаженным в тесную клетку тигром.

— Вовсе нет. Кстати, после игры в сквош вы оба можетепоплавать в бассейне, — предложила Стиви. — Ну как, решено?.. Мужчиныиграют в сквош, Хлоя приводит в порядок ногти, потом все трое отправляются намассаж. Если хотите, я могу позвонить в отель и вызвать массажиста прямо вномер.

Джейсон с благодарностью улыбнулся. Несмотря ни на что, идеяСтиви пришлась ему по душе.

— А как же ты? — спросил он.

— Я побуду здесь, с Кэрол. Думаю, я успею всеорганизовать, пока вы будете ехать в отель. Ведь это моя работа — ждать иорганизовывать… — То же самое Стиви делала, когда заболел Шон. Бывали дни,когда после химиотерапии она проводила у его кровати многие часы.

— Поезжайте, несколько часов отдыха никому неповредят, — добавила она. — Наоборот, вам это будет только полезно.

Это было очень великодушное предложение, и все оничувствовали себя немного виноватыми оттого, что оставляли Стиви в больницеодну. Что, если именно в это время Кэрол станет хуже или она, напротив, придетв себя? Впрочем, вероятность как первого, так и второго была невелика, поэтомуслишком волноваться по этому поводу им действительно не стоило.

Пока Джейсон и молодежь одевались и собирали вещи, Стивиуспела позвонить в «Ритц», зарезервировать время в спортзале и вызватьмассажиста. Хлое она строго-настрого наказала заехать по дороге в Фобур Сен-Оноре,где было много обувных магазинов и магазинов мужской одежды. Двадцать минутспустя Стиви буквально вытолкала всех троих из больницы и, не слушая ихсбивчивых благодарственных слов, усадила в такси. Когда машина отъехала, онавернулась в палату и снова села на стул около Кэрол. Кроме нее, там находиласьтолько дежурная сиделка; по-английски она почти не говорила, но за последниенесколько часов они успели проникнуться друг к другу самой искренней симпатией.Стиви жалела только, что не может расспросить сиделку обо всех этихразноцветных лампочках, трубках, датчиках и экранах, по которым бежали зубчатыекривые. Почему-то ей казалось, что если она узнает все это, то будетчувствовать себя намного спокойнее. — О'кей, мисс кинозвезда, —обратилась Стиви к неподвижной Кэрол. — Это опять я. Не надейся, я от тебяне отстану, пока ты не возьмешь себя в руки и не очнешься. Мы все на тебя оченьсердиты — пора уже просыпаться, а ты все валяешься. Да и врачи говорят, что тыуже давно должна быть на ногах. Ну-ка давай, просыпайся!.. Тебе необходимосделать маникюр и привести в порядок голову — похоже, ты не мыла ее с тех пор,как тебя занесло в этот чертов тоннель. И конечно, тебе нужно написать книгу,помнишь? Здесь у тебя ничего не выйдет — в твоей палате даже стола нет, неговоря уже о компьютерах, но я обещаю: как только ты очнешься, мы перевеземтебя в «Ритц». Там ты найдешь все, что нужно для работы. Кроме того, на носуДень благодарения, а ты лежишь тут, как капуста на грядке… Нет, Кэрол, тыпросто обязана как можно скорее прийти в себя! — проговорила Стиви сноткой отчаяния в голосе. — Ты же обещала встретить праздник с детьми, ачто получается? Это просто нечестно! И несправедливо по отношению к Энтони иХлое. Ну же, Кэрол, вспомни — ты ведь никогда не сдавалась. Тебе бывало итяжелее, чем сейчас, но ты все равно побеждала!

Примерно то же самое она говорила своей хозяйке в мрачныедни, наставшие после смерти Шона. Тогда Кэрол смогла справиться с горем, потомучто знала, что Шон хотел бы от нее именно этого. Но в этот раз Стиви почла заблаго не упоминать покойного мужа Кэрол, воззвав вместо этого к ее материнскимчувствам.

— Лично меня уже тошнит от того, что ты здесь валяешьсяи ничего не делаешь, — продолжила Стиви. — Думаю, тебя тоже. Этоведь, наверное, ужасно скучно, да и сказка о Спящей красавице производитвпечатление только на малышей.

Но Кэрол продолжала лежать неподвижно, глаза ее былизакрытыми, Стиви невольно задалась вопросом, действительно ли люди, находящиесяв коме, слышат, как их родные и близкие разговаривают с ними и зовут обратно вмир живых. Впрочем, она не перестала бы разговаривать с Кэрол, даже если бы этоутверждение было ложью на девяносто девять процентов. Пока существует хотя быпризрачный шанс, что Кэрол ее слышит, она не станет от него отказываться. И,усевшись на стуле поудобнее, Стиви продолжила рассказывать Кэрол о самыхобычных вещах — о последних новостях и событиях в мире кино, не пренебрегаядаже сплетнями, которые публиковали окологолливудские таблоиды. Сиделка молчазанималась своей работой, но раз или два Стиви поймала ее взгляд, исполненныйсочувствия и жалости. Насколько она могла судить, младший медицинский персоналне надеялся, что Кэрол когда-нибудь придет в себя. Врачи, похоже, склонялись ктому же, хотя никто из них не признал бы этого открыто. И Стиви понимала, в чемдело. С момента взрыва в тоннеле прошло слишком много времени; если бы у Кэролбыли шансы, она давно бы очнулась, но она, увы, по-прежнему лежала безсознания. Это могло означать только одно: ее мозг пострадал гораздо серьезнее,чем считали врачи, и с каждым прошедшим часом надежда на благополучный исходтаяла. Но Стиви знала, что она останется с Кэрол до конца, каким бы он ни был.