Температура воздуха, по сравнению с прошлыми днями, заметно поднялась. Зима подходила к концу, и Рена это радовало. Идя в одиночестве по Бете, он погрузился в собственные мысли, которые все время возвращались к мелкой. Она получила имя от него, а он взвалил на себя ответственность за чужую жизнь. В прошлый раз все было совершенно иначе. Сейчас же так просто не отделаться. И ведь знал, во что ввязывался. Злясь на самого себя, Рен шумно выдохнул. С одной стороны, Чайка была права – стоило оставить мелкую в отряде Псов. Можно ведь изредка наведываться и следить за девчонкой. Но с другой стороны – каждый раз, когда Рен смотрел на мелкую, она все больше напоминала ему кого-то из прошлого. Взгляд, движения, фразы. Да даже простой наклон головы. Это нервировало, заставляло копаться в забытых воспоминаниях, хотелось поймать ускользающий образ и снова прожить те ненавистные, полные тьмы, моменты своего жалкого существования. Но что пугало Рена по-настоящему – за каких-то несколько дней, проведенных рядом, он стал тянуться к Лис. А это не списать на обычную привязанность вроде той, когда люди привыкают к забавному домашнему питомцу. Нет, все намного сложнее. Благодаря Лис Рен просыпался от долгого затяжного сна. Открывал для себя мир с другой, неожиданной стороны, и вместе с тем отчаянно этому сопротивлялся, боясь подтверждения своих опасений. Ведь вместе с ним пробуждалась и другая часть его «я».

Сворачивая с просторной улицы за угол дома, чья крыша давно провалилась внутрь, Рен зашагал по узкому разбитому тротуару. Ноги сами вывели его к рынку. День подходил к концу, прилавки закрывались, а фонари плавно зажигались, освещая пространство вокруг своим скудным светом. Окинув взглядом торговые ряды, Рен двинулся в сторону продавца с тухлой рыбой. Медленно подходя к сколоченному столу, он не сводил глаз с массивной фигуры Роба, который, тяжело пыхтя, собирал ящики. Остановившись напротив, Рен облокотился на прилавок.

– Закрыто, – грубо произнес Роб, мельком взглянув на посетителя.

– Думай, с кем говоришь, – холодно отозвался Рен, продолжая созерцать собеседника.

Он с неприязнью смотрел на Роба, в то время как тот, узнав его, побледнел и, сцепив пальцы в замок, расплылся в широкой нервной улыбке.

– Интересует рыба? – заискивающе спросил Роб.

Он знал, что если Рен появился, то явно не из-за испорченного товара.

– Помнишь меня? – вкрадчиво проговорил Рен, наклоняясь вперед.

Роб несколько раз кивнул головой. Еще бы он его не помнил. Тот, кто хотя бы раз обращался к Рену с просьбой, навсегда запоминал то, с каким равнодушием он исполнял их самые темные желания.

– Я помог тебе, – продолжил Рен. – А что получил в итоге?

– А что не так? – Роб нервно дернулся, не понимая, в чем провинился. – Я заплатил тебе достаточно.

Нахмурив лоб, он попытался припомнить последние события. Брови сдвинулись к переносице, уголки губ слегка опустились.

– Девчонка, – помог вспомнить ему Рен. – Ты бросил ей под ноги рыбу.

– И что? – пожал Роб плечами. – Тут выживают, как могут. Обман в Бете – дело привычное.

– До твоей грязной игры мне нет никакого дела.

– Тогда что тебя не устраивает? – разозлился Роб.

Забывая о том, с кем говорит, он смерил Рена презрительным взглядом.

– Ты тронул то, что принадлежит мне, – подсказал Рен.

Лицо Роба приняло зеленоватый оттенок. До него, наконец, дошла вся тяжесть совершенного поступка.

– Я, – глотая воздух и заикаясь, проговорил Роб, – я не знал. Я могу принести извинения.

Рен резко схватил Роба за волосы и со всей силы приложил об прилавок. Раздался хруст, и нос торгаша вмялся в лицо. Разжав хватку, Рен убрал руки в карман плаща, равнодушно наблюдая за тем, как Роб, тихо подвывая, приподнимает лицо от досок. Вся надменность и презрение стерлись одним ударом. Мясистые пальцы скользили по прилавку. «Мерзкое существо», – безразлично подумал Рен. Его пыл мгновенно угас, стоило только спеси слететь с Роба. Случайные свидетели старательно отводили глаза от неприглядной сцены. Продавцы поспешно собирали свои палатки, выражая чересчур бурную деятельность.

Послышался шум приближающейся машины. Рен покосился на звук и проследил взглядом за движением пикапа, отдаленно похожего на те, что стояли в гаражах отряда Псов. Неужели Бета все же дорвалась до Альфы и ушла не с пустыми руками, позаимствовав кое-какие части для создания «колес». Машина остановилась около недостроенного и исписанного ругательствами фундамента дома, на котором сидел мужчина, вертевший в руках какой-то небольшой предмет красного цвета. Тусклый свет фонарного столба высвечивал край рваного пуховика с торчащим синтепоном. Рен продолжил наблюдение, поворачиваясь спиной к прилавку Роба. Спрыгнув на землю, мужчина неторопливо направился к пикапу. Перекинувшись парой фраз с водителем и оглядевшись по сторонам, он сел на заднее сиденье. Машина тронулась с места. Рен задумчивым взглядом посмотрел ей вслед, отметив про себя то, что пикап двигается в сторону выезда из города. Машины в Вавилоне, особенно в секторе Бета, были настоящей редкостью. И это привлекало внимание.

– Сколько раз здесь появлялся этот пикап? – спросил Рен у Роба, обернувшись к нему через плечо.

Роб убрал одну руку от лица и показал три пальца, затем частью передника принялся вытирать подбородок от крови.

– В курсе, зачем здесь появляется?

На этот раз Роб отрицательно покачал головой и замычал что-то нечленораздельное.

– Я так и знал, – не удивляясь, произнес Рен.

В Бете никто не лез в чужие дела. А те, кто все же интересовался жизнью других, потом бесследно пропадали. Сектор умел хранить свои секреты.

– Рыба у тебя и правда тухлая, – напоследок бросил Рен.

Неторопливо подойдя к фундаменту, он внимательно осмотрелся. Всё, кроме места, где сидел мужчина, покрывал ровный слой снега. Похоже, он прождал машину довольно долго. Небольшой предмет, который мужчина держал в руках и оставил, когда направился к машине, оказался ярким спелым яблоком. Ощутив беспокойство, Рен взял его в руку и сразу же почувствовал сладкий, приторный аромат. Именно этот запах исходил от Лис при их первой встрече. Беспокойство потонуло в волне гнева. Рен смог сдержать эмоции, внешне оставаясь все таким же отстраненным. Лишь яблоко, треснувшее в его руке, и липкий стекающий по пальцам сок выдавали истинное состояние.

* * *

Накинув капюшон на голову, Рен ждал свою цель. Он стоял под разрушенным арочным мостом, сквозь дырявые своды которого виднелась часть неба. Раньше здесь наверняка текла река. Теперь же она полностью иссохла, а мост, словно напоминание о ней, превратился в памятник, безжалостно сжираемый временем. Рен окунулся в воспоминания. Перед тем как стать предателем, он искал подходящий мир, где сможет затеряться вдали от подобных себе. Он мог выбрать любой, но именно этот привлек его внимание. Наполненный болью и жаждущий освобождения. Такой же, как и сам Рен. Поэтому, когда мир призвал его, он решил откликнуться в последний раз. Придя сюда в середине зимы и застав свирепые бури, Рен несколько недель скитался, пока не наткнулся на Вавилон. Шагая по улицам города и изучая каждый потайной уголок, он с голодной жадностью следил за людьми, надеясь понять для себя самого, что же такое «жизнь». И в итоге, так и не разгадав загадку, осел в Бете.