день, — вместо того, чтобы вновь отказать в поездке мужчине, ответил Дюк. — До Грейнджеров неблизко. Поля за чертой города…

— Я знаю, где это. Я заплачу, — повторил ковбой.

Дюк молча кивнул и повернул ключ в замке зажигания. Мотор тихо заурчал, и автомобиль тихо тронулся с места. Если бы Дюк предчувствовал шальную гонку, в которую он окунется совсем скоро, то наверняка пополнил бы свой бак бензином, находясь совсем рядом с заправочной станцией. Но ничего такого не ожидалось, поэтому он даже не взглянул на датчик бензина на приборной панели, стрелка которого указывала на треть от полного бака. Впрочем, его хватило. Дюк жал на газ, ведя автомобиль по шестнадцатой Ривен Рос, уткнув отрешенный взгляд в дорожную разметку.

— Здесь направо, — сказал ковбой, явно переживая, что Дюк может свернуть не туда, растянув время поездки.

— Да, сэр, — рассеянно ответил Дюк и свернул на двадцать шестую улицу. В его ушах еще стоял звон посуды и столовых приборов, упавших с обагренной скатерти на паркет в кухне, и ему не было никакого дела до того, какого мнения придерживается пассажир о его знании города.

— Что? Сэр? Не-ет! Такое официальное общение не по мне, — по-простому махнул рукой ковбой. — Мое имя Фрейзер, но для друзей я Фрейз. Зови меня Фрейз, старина.

— Дюк.

— Расскажи, что с тобой стряслось, Дюк? Поделишься настроением?

— Боюсь, оно тебе придется не по вкусу. Мне так точно. — Дюк на мгновение оторвал глаза от дороги и посмотрел в зеркало на Фрейзера. Тот глядел на Дюка с участием.

— В чем твои руки? Это… кровь? — последнее слово он выдавил почти шепотом, однако на его лице ни капли не отразилось удивление или испуг при виде запекшейся крови на руках Дюка.

— Пожалуй. С чего такой интерес, Фрейзер? Ты — коп?

Фрейзер расхохотался, подавшись вперед. Голова с его шляпы чуть не свалилась ему на колени, но он успел удержать ее на голове одним ловким движением руки.

— Признайся, ты из полиции? Твои коллеги уже были у меня дома? — продолжал Дюк, поглядывая то вперед, то на Фрейзера в зеркало заднего вида. — Не для того ты подсел в мою машину, чтобы проверить меня?

— У тебя дома? — взметнул вверх одну бровь Фрейзер. — Зачем кому-то находиться в твоем доме? У тебя день открытых дверей, Дюк?

— Вовсе нет. — Дюк тяжело вздохнул и тряхнул головой, отгоняя дурные мысли прочь.

— Тогда в чем дело? — сухо спросил Фрейзер.

— Руки. Это не моя кровь.

Фрейзер молчал, впиваясь взглядом в лицо Дюка все глубже. Наверное, он ждал более развернутого ответа, и Дюк добавил:

— Одри.

— Одри? Кто она, эта Одри?

— Моя жена.

«Форд сиерра» катил со скоростью тридцать пять миль в час по пустой улочке, тускло освещенной дорожными фонарями. По правой стороне мелькали закрытые магазины с пыльными вывесками и такими же витринами, а по левой — бетонный забор, за которым располагалась автостоянка. Металлические ворота были прикрыты, и на них желтой краской было выведено несколько слов: «Круглосуточно!». И ниже: «Погудите звуковым сигналом». Дальше располагалось небольшое квадратное здание прачечной. Она, как и магазины, уже была закрыта. Миновав ее, Дюк и Фрейз проехали перекресток без остановки по главной и теперь двинулись мимо протяженной аллеи, усаженной кустами шиповника, где сновал народ. В основном молодежь.

— Почему на тебе кровь твоей жены? — с легким беспокойством спросил Фрейзер.

«Не будь же таким кретином, Фрейзер, — подумал Дюк про себя и скривился лицом. — Неужели не ясно… Я убил ее. Убил!» Но вместо этого ответил:

— Очевидно, что она уже далеко.

Такой пространный ответ не мог удовлетворить любопытство ковбоя, Дюк понимал это. Но все же Фрейз лишь пожал плечами и отвернулся к окну. Дюк поежился как от холода. «Почему бы не сказать ему правду? Мои руки залиты кровью, а меня то и дело бросает в крупную дрожь… Фрейзер не похож на полицейского. В противном случае я уже сидел бы в другой машине и не спереди, а сзади. Там, где на задних стеклах решетки, как в тюремной камере. Моих отпечатков пальцев на ноже было бы достаточно, чтобы обвинить меня в убийстве, а следы преступления настолько ярко пестрят на мне багряными пятнами, что препираться не было бы никакого смысла. Так почему же он медлит с арестом? Потому что Фрейзер — простой пассажир моего такси. Никакой он не коп».

— Кажется, нам ехать еще минут двадцать пять, да? — вновь подал голос Фрейзер. — Раньше не успеем?

— Ты так торопишься, парень?

— Хотелось бы успеть быстрее.

Дюк вдруг ощутил интерес к Фрейзеру. Он спросил:

— И что может привлечь такого колоритного человека на бесхозных землях у черта на рогах? Маршрут от бара до дешевого отеля с девочкой «на один раз» куда более подходит твоему образу, Фрейз. Или, скажем, поездка к старому другу с быстрой остановкой у магазина спиртных напитков, где ты мог бы взять бутылку джина или виски, чтобы расслабиться и поговорить по душам. Зачем тебе на Грейнджерские поля?

— Там есть радиовышка. Она-то мне и нужна. Но давай поговорим о тебе. Так что случилось с твоей женой Одри?

— Хм, если я скажу, что… убил ее… Как ты отнесешься к этому?

— Сносно. Я бы тоже убил Джесси. Но мы давно расстались, — не к месту хмыкнул Фрейзер. — Это было так давно, что я уже почти забыл ее гнусную рожу. Помню, что гнусная. Только и всего. Просто блеклое пятно с четвертым размером груди. И она никогда не любила мою музыку. Я неплохой гитарист, понимаешь? Музыка — кантри, блюз, — это единственная вещь, которая по-настоящему делала меня счастливым. До вчерашнего дня.

— Я не шучу. Одри мертва. Я сделал это, — губы Дюка задрожали.

— Да, друг. Соболезную.

— Не хочу об этом. А что произошло вчера, Фрейз?

— Я вдруг понял, — Фрейз слегка оживился, — что все мои труды напрасны. Я столько раз отправлял свои композиции на радио, но ни одна из них не вышла в чарт. Да они может даже и не слушали их! — вскрикнул Фрейзер и ударил кулаком в спинку пассажирского сидения перед собой. — Ублюдки! Они просто не дали мне шанса, Дюк. Я ждал несколько лет, что услышу свою песню на этом чертовом радио, но теперь все. Это конец, верно? Я не могу жить вечно и ждать, когда какой-то крикливый ведущий соизволит прослушать меня и затем в прямом эфире обратится к своему коллеге по выдаче слов в микрофон: «Эй, Фил! Это же что-то нереальное! Я никогда в жизни не слышал ничего подобного!» Далее: бла-бла радиослушатели, представляю вашему вниманию и все такое. Да, этот болтун объявит меня. Только старина Фрейзер уже будет лежать в