Несколько полных кружек ждут, чтобы их подняли за победу.

Арамис, так блистательно выступивший на слушании, уже участвует в чествовании. Он играет в наперстки и в карты – игры, в которых он, как всегда, первый.

Появляется Портос и подзывает Арамиса. Видя друга в благостном настроении и добром здравии, Арамис широко улыбается:

– Какая радость снова видеть тебя в прекрасной форме! – говорит он. – Продолжай в том же духе, и скоро ты станешь таким же толстым, как моя сестра.

При упоминании Матильды Портос начинает покашливать:

– Хм… Кстати, по поводу нее…

– Что такое?

– Думаю, что нашел отца для ее ребенка, – посмеиваясь, бросает оправившийся от ранения.

– Да? – Арамис удивлен. – Дворянин?

– Да, – просто отвечает Портос.

– Солдат?

Портос молча кивает.

– Ты полагаешь, что он мне понравится? – спрашивает его друг с тенью сомнения.

– Думаю, да.

– А Матильде? Ты ведь знаешь ее. Она такая…

Лицо шутника расползается в улыбке. Если бы его друг знал, о ком идет речь…

– Уверен, что она неравнодушна к нему, – заявляет Портос.

Слегка смутившись, Арамис говорит тише: он еще никому не сказал, что его дорогая сестра беременна.

– А этот человек готов жениться на ней в ее положении?

– Уф, – притворно вздыхает весельчак, как будто это не имеет никакого значения. – Конечно!

Арамис мгновенно расслабляется. Какая во всех отношениях чудесная новость!

– Какое облегчение, – отвечает он. – Я твой вечный должник. Ты мне как брат.

– Скорее, зять, – уточняет Портос. – Если твой отец одобрит мою кандидатуру.

Арамис застывает. А он, всегда такой прозорливый, ничего не заподозрил.

Потеряв дар речи, он смотрит на своего друга. В эту минуту весьма кстати появляется Матильда. Она ни слова не пропустила из их разговора и с опаской поджидала подходящего момента. Она широко улыбается, немного переживая. Портос нежно кладет ей руку на талию.

– Если твое решение принять сан по-прежнему в силе, – говорит молодая женщина, – мы бы хотели, чтобы нас обвенчал ты.

На секунду лицо Арамиса омрачается. Но ему тут же удается совладать с собой. Это, безусловно, наилучший выход. И потом, он сможет еще раз выпить с Портосом. Арамис хитро прищуривается:

– Я отведу тебя к алтарю, сестра моя, – обещает он.

Матильда только этого и ждала. Благословение брата знаменует конец ее злоключениям и начало новой жизни. Вне себя от радости и признательности, она рассыпается в благодарностях.

Какой поворот событий! Сначала возвращение капитана де Тревиля, а теперь он поднимает бокал за здоровье будущих молодоженов – родной сестры и его лучшего друга! Вокруг них раздаются восторженные возгласы. Праздник продолжается.

Атос, которого новость о предстоящей свадьбе повергла в ироничное настроение, поздравляет друзей, но спешит ретироваться. Он тихо покидает особняк и веселое пиршество. Но в дверях он слышит голос д’Артаньяна:

– Атос! Значит, вы уходите?

– Да. Это все слишком для меня, – морщится тот. – А для графа де ля Фера уже слишком поздно.

Д’Артаньян тронут его откровенностью.

– Вы оставляете меня наедине с моей болью.

Атос смотрит на отважного гасконца с нескрываемой нежностью. Конечно, тот потерял Констанцию и не оправится от этой утраты в одночасье. Такую любовь заменить нельзя. Однако ему не хочется, чтобы он скорбел вечно.

– Ты так молод, – отвечает Атос. – Предайся своему горю, д’Артаньян… Потом в твоем сердце вновь поселятся любовь, молодость и жизнь. Поверь, мне бы хотелось поплакать, как и тебе.

Атос сломлен. Чересчур стар, чересчур разочарован, чтобы начать новую жизнь. Он потерял свою супругу во второй раз, в Англии. Нужно смириться. Он поворачивается и исчезает в тумане.

Д’Артаньян с грустью смотрит ему вслед.

Его боль еще слишком остра, и пока он не может осмыслить слов своего друга. Но невзирая на это, он решает вернуться к Арамису, Портосу, Матильде, Ганнибалу и остальным мушкетерам.

По правде говоря, праздновать ему совсем не хочется. С тяжелым сердцем он думает о той, которую он потерял навсегда.

Но вот ему предлагают бокал. И он ловит себя на том, что смеется над шуткой и шутит сам. Когда его зовут потанцевать, он немного сопротивляется. Но собственные ноги удивляют его. Они двигаются быстрее и свободнее, чем он предполагал.

Безусловно, его рана еще свежа. Нанесена в самое сердце. Если и не существует волшебного зелья, чтобы залечить ее, то беззаботность его друзей, их смех – лучшее средство, чтобы забыться.

Констанция не хотела бы, чтобы он изводил себя вечно. Она хотела бы, чтобы он жил, пел и смеялся. Хотела бы видеть молодого гасконца веселым и безрассудным. Отважным и дерзким мушкетером, лучшим из лучших.

Таким человеком и хочет оставаться д’Артаньян. Чтобы хранить память о Констанции. Чтобы представлять, как она улыбается по ту сторону невидимого занавеса, который отныне их разделяет.

Он будет произносить ее имя тайно, снова и снова. Но он будет делать это с улыбкой, торжественно обещая ей не отрекаться от себя. Со всем пылом и благородством настоящего мушкетера, который умеет сражаться и развлекаться. Так он поступит сегодня вечером и будет поступать впредь – если Богу угодно – каждый день его длинной жизни.

Покидая особняк верхом на своем скакуне, Атос слышит веселую музыку. И улыбается.

Несмотря на заверения, часть его хотела бы остаться на празднике. Но его уже ждут. Маленький мальчик семи лет, к которому он спешит, наконец свободный от своих обязательств.

После стольких переживаний и приключений граф де ля Фер должен чувствовать усталость. Однако у него на уме лишь одно: как можно скорее добраться до дома. И сжать в объятиях своего дорогого Жозефа.

Пейзажи проносятся вдоль дороги. Париж остается далеко позади.

Проходит несколько ночей и дней в пути. И вот он в сердце своего имения, в Берри. Кончается ночь и занимается заря, когда наконец перед Атосом вырисовывается величественная и такая родная ивовая аллея, которая ведет прямиком в замок его предков.

На фоне восходящего солнца седовласый мушкетер прыгает с лошади и ставит на землю свой узелок.

Рассвет дает надежду. Атос счастлив. Больше нет другого места в мире, которое бы так притягивало его. Только это.

Входя в пустынный коридор, освещаемый утренними лучами, он слышит знакомые звуки.

– Маргарита? – зовет он.

Но гувернантки здесь нет. Может, она на кухне? Улыбаясь, Атос спешит найти ее.

Вот она, в укромном уголке кухни. Только вместо обычной радости на ее лице слезы. Как только Атос приближается к ней, она поднимает на него свои выцветшие глаза:

– Мне очень жаль, господин граф. Мне очень жаль, – повторяет она.

Ошеломленный Атос не понимает, что случилось. Он спрашивает:

– Что?

– Я была бессильна, – признается гувернантка, ее голос обрывается

Лицо Атоса становится мертвенно-бледным. Теперь он понял с полуслова.

– Жозеф? – произносит он, еще не веря.

Его усталость как рукой сняло. Он стремглав вбегает по огромной лестнице.

– Жозеф!.. Жозеф! – кричит он.

Но в ответ лишь тишина. Запыхавшийся и растрепанный, он врывается в комнату сына. Она пуста. Безнадежно пуста.

Жозеф исчез. Он похищен. Увезен далеко от поместья. И никто не смог этому помешать.

На столе горит свеча. Ее