Оглядываясь на свое прошлое, найдите в нем моменты, когда вы делали что-то, так как надо было перебиться какое-то время (взяли неинтересную временную работу, потому что нуждались в деньгах), но со временем это приспособленчество перестало приносить пользу. Если вы чувствуете вину или ощущаете себя глупцом по поводу такой работы, прекратите эмоционально каяться и просто измените ситуацию.

Ваши клуджи — это, в сущности, компромиссы и поблажки, которые вы допускаете, чтобы справиться с обстоятельствами. Поэтому вы игнорируете, или терпите ситуацию, или избегаете ее. Иногда мы сами понимаем, что соглашаемся на меньшее. А иногда считаем, что у нас просто нет выбора. Если постоянно дополнять налоговый кодекс оговорками, дающими возможность уклоняться от налогов, он превратится в бессмыслицу. Так и многочисленные клуджи постепенно превращаются у нас в жизненный план, хотя мы сами практически перестаем это осознавать. Мы считаем, что они вполне закономерны и в порядке вещей. Эти клуджи сковывают нас и замедляют наше движение. И они не исчезают сами по себе. Они остаются в силе всю жизнь, пока не находится средство избавиться от них. Скорее всего, вы даже не знаете все клуджи, на которые всегда полагались в своей жизни.

Как мы узнаем, что имеем дело с клуджами? Неопровержимое доказательство дает ситуация, когда вы описываете такой клудж друзьям, а они недоверчиво смотрят на вас и говорят: «Как это?» И вы отвечаете что-то типа: «Ну да, мы всегда так делаем» — и спешите переменить тему.

Мы не можем всякий раз делать идеальный выбор. Но в глубине души мы обычно знаем, что сделали неверный шаг и должны исправить ошибку. Вы можете призвать на помощь обет верности себе, чтобы решить, был ли ваш выбор правильным. Подкрепляет ли это вашу решимость начать новую, более интересную жизнь или подрывает ее?

Спросите себя, когда в своей жизни вы спокойно полагались на автопилот, а когда попадали в колдобину на дороге. Когда вы описываете другу такую ситуацию, в какой части описания вы морщитесь и говорите: «Знаю, знаю, это неразумно, но в моем случае это работает»? Подумайте, сможете ли вы найти место, на которое наложили когда-то клейкую ленту. Какое усилие вам потребуется, чтобы сорвать ее? Что произойдет, если вам это удастся? А вдруг все сразу развалится? Нет ли другого решения, которое позволило бы применить что-то более прочное и долговременное, чем скотч, хотя это будет труднее?

Зрелость дает нам возможность избавиться от клуджей, и второй акт жизни — прекрасное время для этого. Мы уже знаем, что никто, кроме нас, не несет ответственности за наш успех или неудачу. Только от нас зависит возвести прочную конструкцию, в которой не будет временных креплений, и эта конструкция может быть просто удивительной.

Для некоторых людей второй акт жизни будет не совершенно новым путем, а скорее отклонением, но в том же направлении. Такие люди предпринимают дерзкие и необычные шаги, исследуя новые области в пределах своей сферы деятельности.

Немецким словом Altersstil («поздний стиль») искусствоведы обозначают поздний период в деятельности художников, которые после успешной жизни в искусстве неожиданно меняют стиль и начинают осваивать новые миры. И создают произведения, на которые никогда не решились бы раньше.

Историк искусства Мейер Шапиро определил позднее творчество термином «высокое сенильное творчество». Он использовал его в отношении произведений, свободных от обычных амбиций художника вызывать волнение или тревогу у зрителя. Свобода петь под душем или танцевать в темноте, которая приходит, когда вы снимаете с себя путы в виде ожиданий других людей, открывает вам пути к новым выразительным формам.

Будьте гибким, сумасбродным, смелым, рисковым и свободным, как джазовый импровизатор, который несется сквозь тональности, синкопирует ритмы и петляет во времени, постоянно повторяя и изменяя музыкальные формы. Это контролируемый хаос, и только потому, что у музыкантов есть глубинное понимание того, как структурированы более традиционные песни, они могут превратить высвобожденные звуки во что-то отличное от какофонии, когда разрушается структура.

Этот вид позднего творчества не только демонстрирует настойчивость художника, но также раскрывает одно из величайших преимуществ того, что время сейчас на вашей стороне: возможность работать на более высоком уровне креативности и со знаниями, порожденными опытом. Только со временем мы можем накапливать эти ресурсы, и только со временем они могут стать больше, а не меньше.

Марсель Пруст — мастер воссоздания пластов утраченного времени. Он использует наши сенсорные способности ощущать вкус, запах, звук, чтобы вызвать подробности прошлого из того, что он называл «громадным зданием памяти» (фр. l’édifice immense du souvenir), таящегося в глубинах нашего мозга. Знаменитое печенье мадлен, опущенное в чай, погружает Пруста в воспоминания его детства в Комбре; гуляние по неровной парижской брусчатке воскрешает воспоминание о поездке в Венецию несколько лет назад.

«Я стоял, повторяя одно и то же движение: одна нога на более высоком камне, другая — на более низком. Это движение вызвало у меня радостную уверенность. Оно наложило прошлое на настоящее и заставило меня сомневаться, в каком времени я существовал… и я наслаждался существованием времени вне этого времени».

Это заставило Пруста описать эффект качания. Движение тела с пятки на носок или справа налево связывает его с глубинными воспоминаниями об аналогичном движении в колыбели или утробе матери, когда время было действительно вне времени. Ощущения тепла, безопасности и покоя — когда не ты двигаешься, а тебя кто-то качает — это доязыковые сенсорные воспоминания, сохраняемые нашей мышечной памятью. Когда одно и то же движение повторяется в разных ситуациях, весь этот опыт соединяется в действии. Как старый человек, гуляющий по Парижу, Пруст ощущает Венецию, какой он знал ее десятилетия назад, когда был молод. Он признает «время вне времени», соединяя настоящее и далекое прошлое. Это высокое сенильное творчество позволяет многим пластам времени соединиться в одном от начала до конца. Используя язык altersstil, разрешающий двойственность, качание становится состоянием покоя в движении.