Накопленный опыт повышает нашу эффективность. В молодости мы иногда тычемся во все стороны, по многим направлениям, желая добиться наилучших результатов. Мы много раз переписываем презентацию, пока не добьемся нужной интонации. Знание, когда и как нужно прекращать эти скачки с препятствиями, быстро увеличивается с возрастом.

Мы учимся обходиться без ненужного и действовать быстрее. Теперь вы составляете презентацию без излишней кропотливости. Например, я, хореограф с многолетним стажем, ставлю за три недели танец, который раньше ставила за шесть. Собрания под моим руководством раньше занимали час времени, а теперь заканчиваются через полчаса. Я помню все свои неудачные начинания, но нечасто вспоминаю их. Ваше время принадлежит только вам. В следующий раз, когда разговор покажется вам бессмысленным и ворующим драгоценное время, попробуйте быстро закончить его вежливой фразой: «Мне действительно пора идти».

Знать, что полагается делать в той или иной ситуации, представляет собой еще один инструмент, используемый для организации второго акта жизни. Под таким инструментом я подразумеваю не только то, что требуется в данной ситуации, но и то, что всегда работает на вас. Фредом Астером восхищаются все, потому что он крайне редко делал что-то неподобающее — никогда не сделал ни одного фальшивого или уродливого движения, никогда не относился бездушно к своим партнерам, всегда был безукоризненно одет. Он мог танцевать с вешалкой в «Королевской свадьбе» и при этом выглядеть прекрасно. Астер, которого забраковали после первой пробы в кино с незабываемой формулировкой «Петь не умеет. Играть не умеет. Лысеющий. Немного танцует…», использовал все свои преимущества, которые у него имелись (хорошее чувство равновесия, трудовая дисциплина, уникальное чувство ритма), и не переживал по поводу тех, которых у него не было (поэтому он предпочитал играть одного и того же персонажа во всех своих фильмах). Он обладал удивительным чутьем в отношении того, что ему было нужно. Терял ли он легкость по мере старения? Да, конечно, но вы никогда бы этого не заметили, потому что он вовремя корректировал свои недостатки.

Все такие же великие «приспособленцы» учатся увеличивать свои достоинства и отбрасывать все остальное — раздражение, неуверенность, сомнения. И преодолевать свои физические недостатки.

Бетховен ко времени создания своих поздних квартетов стал уже совершенно глухим. Однако он сумел разучить Schuppanzigh Quartet, когда музыканты готовились исполнить его знаменитый Opus 132, следя за их смычками и движениями пальцев.

Герман Мелвилл, забытый почти сразу после издания «Моби Дика», который в то время вышел очень маленьким тиражом, продолжал писать «в стол» последующие тридцать лет. В течение последних пяти лет жизни он написал роман «Билли Бадд», который был опубликован посмертно и признан шедевром.

Франсиско Гойя, глухой и полностью изолированный от общества, когда ему было за семьдесят, расписал стены своего дома Кинта дель Сордо «черными картинами», которые до сих пор высоко ценятся за гуманистическое содержание.

Литературный критик Эдвард Саид называл такие поздние произведения «катастрофами». Он полагал, что старые художники могут объединять противоречивые вещи для создания произведений, которые кажутся неосуществимыми. Огюст Роден создал одно из величайших скульптурных произведений XX века, соединив две части бронзовых скульптур, сделанных в разное время, в одно гармоничное творение «Идущий человек».

Начало скульптуре «Идущий человек» было положено в 1877 году скульптурой молящегося Иоанна Крестителя, изображенного в полный рост, на крепких мускулистых ногах, расставленных циркулем. Десять лет спустя Роден работал над другой скульптурой — безруким торсом, — вдохновленный рисунками Микеланджело. Еще через десять лет, на пике своего творческого пути в 1890-х годах, он решил использовать ноги Иоанна Крестителя и поместил на них незаконченный торс. Эти два произведения имеют разные пропорции, лепились с разных ракурсов и никак не соотносятся друг с другом.

Тем не менее Роден имел художественное чутье и смелость, чтобы водрузить одну часть скульптуры на другую без всякого перехода между ними. Он соединяет эти две части и говорит: «Скушайте-ка это». Скульптура фрагментарна, не закончена и смотрится как шедевр. Кто мог предугадать это? Скульптор передает силу и мощь фигуры без рук, без головы и без истории, что представляет собой дерзкий и принципиально важный шаг к современному искусству.

«Идущий человек» — не просто блестящее произведение: оно исполнено юмора и прозорливости. Роден явно смотрел на него с усмешкой, когда закончил работу над ним. С возрастом мы иногда можем безнаказанно совершать нечто скандальное, неразумное, невозможное. Имея за плечами столько опыта, что есть из чего выбрать, мы иногда выбираем неожиданные сочетания, которые вызывают насмешливую радость. В этот момент вы понимаете, что одним тем, что вы живы, вы обманываете время, и вам «сходит с рук кровавое убийство».

Кроме того, мы вырабатываем удивительное терпение в отношении препятствий в нашей жизни. Они становятся нашими старыми друзьями. Вы сталкиваетесь со знакомой подножкой и, вместо того чтобы опять споткнуться о нее, думаете: «Что за шутки? Опять?» Вместо того чтобы испытывать отчаяние и стыд, вы чувствуете заинтересованность и готовитесь извлечь из этого пользу.

Джузеппе Верди писал оперы больше пятидесяти лет, но в конце жизни он захотел написать еще одну. Двадцать семь уже есть, почему бы не создать еще одну? Но его возраст приближался к девяноста годам, он не был уверен в себе и сомневался, что сможет закончить ее. На помощь пришел Арриго Бойто. Они вдвоем уже как-то работали над одной оперой, и, когда Бойто услышал, что Верди хочет написать еще одну, он тут же принялся за работу — стал писать либретто на сюжет шекспировской пьесы о смешном трусливом рыцаре Фальстафе.