никого. Я поднимаюсь на этаж, чтобы оглядеться с высоты, и когда я возвращаюсь, первое, что я спрашиваю:

– Даниэль, ты… его убил?

Серое пятно на траве прекрасно видно, но я всё равно уточняю.

Даниэль дважды поднимает взгляд.

Не знаю, чего ему это стоило, спасал Даниэль не только меня, но и себя…

– Спасибо.

И снова согласие, за которым чудится улыбка.

– Как думаешь, дверь открыть можно?

Даниэль разрешает, и я осторожно высовываю нос.

Жезл валяется на террасе там, где героиня его выронила, и то, что его никто не подобрал радует, однако выскакивать и хватать я не спешу.

В поле зрения ни мадам, ни горе-героини. Конечно, они могли коварно спрятаться, чтобы повторить нападение, но я не думаю, что они настолько отчаянные. Только что они потеряли своего бойца и, возможно, лидера, а я показала себя магиней, да и Даниэль тоже показал. На месте парочки я бы драпала без оглядки.

Лошадей больше не слышно…

Решившись, я делаю шаг наружу, замираю.

Никто на меня не бросается, всё тихо.

Я пинком отправляю жезл в дом. Во-первых, пусть защита проверит магическую игрушку. Во-вторых, я не рискну наклоняться и терять контроль.

Какой-то звук…

Я шарахаюсь под защиту дома, хватаюсь за дверь, но вроде бы тревога ложная. Я прислушиваюсь. Звук всё же повторяется, и идёт он со стороны перил, за которые свалилась главная героиня.

Неужели?

Покосившись на Даниэля и убедившись, что он молчаливо одобряет, я крадучись подбираюсь к краю террасы, заглядываю вниз. Ну, так и есть. Конопатая красотка никуда не делась, сидит в траве с очень печальным видом. Подол задран и взгляду открыта неестественно вывернутая нога. Я не специалист, но на вывих вроде бы не похоже, скорее, закрытый перелом.

Прекрасно, просто прекрасно.

Слово почувствовав мой взгляд, девица поднимает голову и с интонацией умирающей лебёдушки сообщает:

– Они меня заставили.

– Что ты говоришь? Заставили, значит. И жезлом в меня тыкать тебя твоя подруга заставила?

– Я от страха, простите, госпожа.

Это даже не смешно.

– Где твоя подруга?

Девица приободряется. Приняла мой ровный тон за глупость и доверчивость? Так даже лучше. Я кивком поощряю её говорить.

– Она бросила меня и, наверное, лошадь забрала. Когда мы приехали, Креп приказал повозку ниже оставить, за поворотом.

Вообще-то лошадь мне бы очень пригодилась. Я бы на повозке доехала до деревни и обменяла кобылу на запас продуктов.

Бежать вдогонку уже поздно? Наперегонки с лошадью, ага. Я понимаю, что отпускать мадам плохая идея. Кто знает, что ей взбредёт в голову? Умной она мне не показалась, а именно дураки опасны, они легко сотворят самоубийственную дичь, которую не совершит ни один злодей с мозгами.

– Ясно.

– Госпожа, дайте мне, пожалуйста, то зелье, которое вы давали в прошлый раз.

Серьёзно? Я не ослышалась?

– Ты восхитительна.

– А? – она наивно отвечает благодарной улыбкой, но мгновение спустя до неë всё же доходит. – Не дадите? Пожалуйста-а-а… Очень больно.

Верю.

Но вот сочувствия ни капли. Слишком много энтузиазма для человека, которого якобы заставили.

К тому же крови нет, девица сидит вполне ровно, хнычет и гладит коленку, старательно давит на жалость.

– Возвращайся, откуда пришла.

– Госпожа, смилуйтесь! Я безногая.

– Детка, змеи в лесу не только безногие, но и безрукие, и ничего, выживают, справляются.

Почему я трачу время на неё?!

Я возвращаюсь в дом и захлопываю дверь.

– Госпожа! – надрывается девица.

– Я понимаю, что оставлять её неразумно, но я не могу хладнокровно, как палач… – я оправдываюсь перед мужем, говорю всё тише и резко меняю тему. – Даниэль, ты не против, если на ужин мы доедим пюре и выпьем чай с мëдом?

Даниэль соглашается.

– Погоди…

Я подвожу его кресло к своему дивану, сажусь, чтобы наши лица были на одном уровне и чтобы сидеть было удобно.

– Даниэль, как ты? Я до сих пор не спросила. Это не потому что мне всё равно. В голове до сих пор сумбур. Ха, я спросила тебя, и начала трещать про себя. Прости. Как ты?

Я смотрю на него и… понимаю, что он не может ответить. Я спохватываюсь, озираюсь. Листок и карандаш ждут.

– М?

Скоро зазубрю алфавит, но пока без шпаргалки никуда.

Наверное, я расскажу Даниэлю про своë иномирное происхождение и перерождение. Не сегодня. Сегодня и без того запоминающийся день.

На бумаге рождается ответ.

"Не волнуйся".

– Прямо не отвечаешь. Значит, что-то не так? Эй, не скрывай, пожалуйста.

Даниэль использовал магию. Вроде бы радоваться надо, но я пугаюсь – а вдруг ему ещё нельзя было? Вдруг он использовал резервы, которые сдерживали в его теле отраву? Вдруг он перенапрягся и навредил себе? Смертельно навредил…

Почему он молчит?!

Я вызываю планшет, не прячась, лихорадочно тыкаю в "Систему", запускаю "Око". Я мимоходом отмечаю, что теперь на счету достаточно карат, я оплачиваю подписку и, наведя камеру на Даниэля, запускаю диагностику.

Глава 26

Мама дорогая…

Раскраска схематической фигуры изменилась. Алый цвет никуда не делся, но оттенок хоть и по-прежнему кричащий, всё же уже не настолько тревожный. Чудо-масло подействовало с первого же применения. Ещё бы оно не подействовало! Оно мне… обошлось в целую стаю живых соплей. А сколько их ещё будет? Организм чистить и чистить.

Схема изменилась, отдельно подсвечены энергетические каналы и непонятный шар в районе солнечного сплетения, но тут не трудно догадаться. Когда я тянула магию для удара, она копилась у меня как раз там, где на схеме шар. Энергетическое хранилище? Вероятно, я права.

На физическом уровне тоже непорядок.

– У тебя голова болит? – голова на картинке пульсирует бледно-розовым.

Звездец!

Похоже, случилось то же, что и в романе – дикий стресс позволил Даниэлю вернуть некоторый контроль, но слишком дорого ему стоил. В книге Даниэль смог двигаться, но не использовал магию. Реальность оказалась хуже предсказания.

Я перехожу в текстовую расшифровку, пробегаю глазами. Непонятно почти всë, но основную идею я улавливаю – состояние критическое, к счастью, не безнадёжное.

Перепрыгнув в рекомендации, я выставляю фильтр по релевантности сперва без ограничений по цене. Увы, на первой странице ничего дешевле пяти сотен мне не попадается.

У меня сейчас и сотни нет, на балансе красуется двузначное семьдесят три – так много, если вспомнить, как я их заработала и катастрофически мало.

Я выставляю лимит.

За шестьдесят девять карат мне предлагают бутылку лечебного зелья, которое нужно дать как можно скорее и… что-то совсем непонятное. Четыре прозрачных кубика, в каждом горит загогулина-руна. Инструкция простейшая – поставить по углам кровати и активировать.