идти. Клара чувствовала, как тьма входила в неё, кончиком каждой клетки своего тела. Всё самое дурное обволакивало её, наполняло, вело. Клара задыхалась от смрада и захлёбывалась от ярости. Наконец, они достигли центрального зала. Он был хуже, чем всё остальное. На стенах красовалась кровь, в углах лежали трупы и кости, пол был усыпан тараканами и червями, гниль и вонь царствовали в этом месте. Одинокие свечи стояли по разным углам. А в центре сидел шаман. На нём не было одежды. Он был молод и красив. Его тело скрывалось за толстым слоем татуировок. Его уста шептали. Пул Кра приблизился к шаману и положил руку ему на плечо. Шаман открыл глаза и завопил от страха. Он отскочил и забился в угол.

— Кто, кто вы? — дрожал его голос.

— Я-я тот, кому ты-ы так мно-ого моли-ился, то-от, к кому ты так до-олго взыва-ал, то-от чьей си-илой ты по-ользовался. Я-я тво-ой бо-ог.

Пул Кра зарычал и стал приближаться к шаману. Тело владыки мрака рассыпалось, и остался только скусток тьмы. Шаман стал плакать и молиться, но тьма поглотила его. Пул Кра завладел его телом. И теперь шамана не было. Был только Пул Кра. Его голос стал нормальным, и состояние улучшилось.

— Чудно. Новое тело просто замечательно. Теперь мы многое можем сделать.

Владыка ухмыльнулся и подошёл к Кларе.

— Я вижу, тебя терзает какой-то вопрос. Спрашивай.

Вопрос был. Но Клара боялась спрашивать. Она боялась своего повелителя и того, что он мог сделать.

— Что теперь с шаманом? Он мёртв?

— Тебя волнует его судьба? Тебе жаль его?

— Нет.

— Лгунья!

Пул Кра закричал, и ужасная боль сковала Клару. Девушка упала, трясясь в судорогах. Раскалённые иглы пронзали её. Пена пошла изо рта. Она стала задыхаться. Пул Кра смотрел и наслаждался. Либа отвернулась в страхе. Клара кричала и извивалась, её кости выламывало неестественным образом, её жгло и резало. Владыка мрака до самого утра мучил её. И когда всё закончилось, он сказал.

— Никогда, никого не жалей и ни о ком не заботься. Беспокойся только о себе.

Клара была цела, несмотря на всё то, что с ней произошло. Она поднялась, ухватившись за руку, которую ей протянул Пул Кра.

— Нам пора действовать. Довольно скрываться в тени.

Повелитель материализовал на себе плащ и вышел на улицу. Клара и Либа вышли следом. Люди уже не спали. Они суетились. Бегали туда-сюда. Работали. Стирали. Готовили. Ухаживали. Они не ведали о том, что притаилось рядом с ними. Пул Кра подошёл к одному из жителей Тихой и шепнул ему что-то на ухо. Тот человек куда-то побежал. Владыка мрака зашагал в сторону площади. Пока он шёл он неоднократно шептал прохожим что-то на ухо. Клара видела, когда они приближались, что центральная площадь заполнена людьми. Старейшины и воины поселения суетились, шныряя между плотными рядами людей. Они были растеряны. Когда появился Пул Кра, все обернулись и образовали коридор, по которому он пошёл к сцене. Пул Кра забрался как можно выше, а его слуги в лице Клары и Либы оставались рядом. Толпа гудела, кричала и находилась в движении. Пул Кра взмахнул рукой. Все смолкли.

— Люди! Все вы уже знаете, что я, ваш шаман, обнаружил нечто удивительное. Сегодня боги спустились к нам. И они вселились в меня. Сейчас они говорят через меня. Поэтому слушайте!

Вдруг из толпы на сцену поднялся один из старейшин вместе с десятком воинов и прокричал.

— Постойте! Откуда нам знать, что ты говоришь истину? Откуда нам знать, что боги и правда в тебя вселились, что ты не лжёшь?

Пул Кра продолжал говорить так, будто и вовсе не заметил старейшину.

— Вы все знаете, что власть богов состоит в том, чтобы творить и уничтожать. Им достаточно взмахнуть рукой, чтобы отнять жизни сотен людей.

На этих словах Пул Кра взмахнул рукой, и старейшина вместе со своим десятком воинов рассыпались в прах. Ветер подул, и праха не осталось. Толпа в ужасе стала переговариваться.

— Так вот, друзья. Мы, боги, пришли не чтобы вас уничтожить, но чтобы освободить вас. Как часто вы сталкиваетесь с несправедливостью, со злом? Ваших жён насиловали? Ваши мужья погибали на войне? Вы голодали? Болели? Вы бедны? А какой-то дурак богат? Судьи несправедливо осудили вас? Вынесли оправдание преступнику? Вас ограбили? Вашу семью убили? Вы одиноки?

Толпа положительно отвечала на все вопросы.

— Люди! Мы понимаем вас и видим вашу боль. Мы пришли освободить вас от этого. Убейте тех, кто, по-вашему, несправедлив! Убейте прямо сейчас! Убейте тех, кто богат! Отнимите то, что ваше по праву! Мы не шутим! Убейте! Убейте судей! Убейте старейшин! Всех убейте!

Толпа неуверенно переглядывалась. Никто ничего не понимал. Но появились первые хитрые глаза. Кто-то в толпе выхватил нож и убил рядом стоящего старейшину. Этому примеру последовали остальные. Скоро вся Тихая наполнилась кровью и болью.

Глава 5. Сказка

«Надо остерегаться грёз, овладевающих

нами против нашей воли. Мечта обладает

таинственностью и неуловимостью аромата.

По отношению к мысли она — то же, что

благоухание туберозы. Порою она одурманивает,

словно ядовитый аромат, и проникает в мысли,

словно угар. Грёзами можно отравиться

так же, как цветами. Упоительное самоубийство,

восхитительное и ужасное!»

— Виктор Гюго. Человек, который смеётся.

Со всех ног Люра бежала сквозь лесную чащу. Ветви деревьев хлестали её по лицу и плечам, кустарники впивались своими шипами в ноги. Но, несмотря ни на что, Люра не останавливалась, ведь сзади был он. Владыка тьмы. Он бежал следом, стремясь воплотить в реальность мечты его внутренней ненависти. И поэтому Люра продолжала бежать. Постепенно силы кончались. Воздуха становилось мало. Ноги пытались упасть. Безумное желание остановиться и отдохнуть всё навязчивей шептало на ухо. «Нет. Нельзя. Он догонит, а потом убьёт. Бегите ноги. Бегите. Давайте, я знаю, у вас ещё есть силы». Люра плакала, но бежала. Она плакала от боли, от страха, от отчаяния и бессилия. Но эта девушка не могла сдаться. Из последних сил она двигала ноги, устремляясь сквозь лес вперёд. Она бежала так быстро, как только могла. Вдруг резкая и острая боль обожгла левую ногу (корень, торчащий из земли, стал причиной этого несчастья), и Люра упала, покатившись по земле. Сердце бешено колотилось, лёгкие разрывались. Страх не оставлял времени на осмысление боли. Люра быстро поднялась и стала судорожно вслушиваться в пустоту. Ничего. Тишина. Только ночные насекомые, деревья да речка издавали звуки. Никто не бежал за девушкой. Она вырвала свою жизнь из пасти врага.