Люра облегчённо облокотилась на ствол дерева. Пот струился сильнее любой реки. Дыхание постепенно восстанавливалось. Тело болело. Люра истерически рассмеялась. «Ха-ха-ха, да! Я смогла! Я убежала! Так тебе, мерзкий Пул Кра! Что? Не смог догнать быстрейшую из быстрейших?» Однако постепенно улыбка сменилась тревогой. «Что теперь делать? Куда мне идти? Не знаю. А ещё Либа и Клара, что будет с ними? Светл! Где ты? Мне нужна твоя помощь». Его не было. «Найду дорогу, а по ней дойду до ближайшего поселения. Мне нужна пища и вода». Это решение было последним, которое Люра приняла в тот день. Нега сна обняла её, и она уснула.

Её сон был тревожен. Ей снился Одис, предающий её смерти, семья, которую настигла трагедия, и Пул Кра, злодей, пытавшийся искусить её. Всю ночь девушка ворочалась и мёрзла. Она то и дело просыпалась в ужасе. Ей не было покоя.

Утро стало для Люры спасением от ночного кошмара и источником новых бед. Тело чертовски болело, хотелось спать, есть и пить. Речка была рядом, поэтому напиться получилось. Заодно девушка окунулась в прохладную воду, чтобы унять телесные терзания и отмыться от грязи, крови и пота. Дальше Люра пошла наугад. Туда, где, как ей казалось, была дорога. Она последовательно двигалась между деревьями и мхом, в тени деревьев было прохладно, пахло лесом, сыростью и гнилой листвой. Птицы пели, а насекомые трудились. Продвигаться вперёд было неимоверно трудно. Тропы не было, а всевозможные травы и кусты постоянно норовили причинить боль. Пару раз путь пересекал кролик или лиса. Люра шла и думала о том, что произошло, и не могла поверить во всё происходящее. «Как? Как всё так резко изменилось? Ведь совсем недавно я жила так хорошо и спокойно. А теперь? Мои сёстры мертвы. Моего дома нет. Мой жених сбежал. И я, иду совершенно одна, в местах, мне не знакомых. Что со мной происходит, Мун Кри? Почему всё это навалилось на меня? Почему ты говоришь, что я нужна Одису? Он ведь бросил меня! Куда я теперь иду? Зачем? Какая глупость. Я слушаю тебя, неизвестного мне бога. Ты думаешь, я должна простить Одиса? Прибежать к нему, как какая-то дворняжка, моля о помощи? Легко сказать. Я не прощу его! Слышишь? Я не могу его простить. Это невозможно. Он причинил мне столько боли. Из-за него я совсем одна. Я так устала». Люра упала на землю от усталости и изнеможения. Раздражение бушевало в ней. «О, я так голодна. Может наесться травой. Звери едят траву. Чем я хуже?» Люра наклонилась и оторвала несколько травинок, положила их в рот и стала жевать. «Тьфу. Какая горечь». Она выплюнула всё. «Получается звери глупые, раз едят такое. Это же просто невыносимо. Я умнее их, поэтому не стану такое есть. Пища должна быть сладкой, она должна приносить хоть какое-то удовольствие. А что это? Сплошное неудовольствие». Дальше Люра шла с мыслями о том, какой должна быть пища. Она фантазировала, слюнки текли, и желудок урчанием вторил ей, поддерживая все её идеи.

Фантазии были столь чудесны, что Люра не заметила того момента, когда показалась дорога. Увидя её, Люра побежала к ней. И когда выбежала, закричала от радости. Она благодарила и славила небеса, прильнув к земле и целуя её. «Ах, спасибо тебе, Мун Кри! Прости меня за мои слова. Я была не в себе. Конечно же, я прощу Одиса, я исполню твою волю, какой бы она ни была. Я навеки твоя! Благодарю тебя! Спасибо! Слава тебе, Мун Кри». Ободрённая, Люра зашагала по дороге. Теперь идти было легко и свободно. Ноги сами несли девушку вперёд, можно было спокойно дышать полной грудью. Скоро Люра увидела старика с телегой. Он возился возле колёс, а лошадь щипала траву у дороги рядом. Люра просто хотела пройти мимо (опыт подсказывал ей, что дорожные встречи редко оказываются приятными), но старик заметил её.

— Девушка! Девушка! Постой! — крикнул он.

Люра остановилась.

— Чего вам, дедушка? — спросила она ласково.

— У меня колесо соскочило. Если б кто приподнял телегу, я бы быстро его вернул на место.

— Боюсь, у меня не хватит сил.

— Ничего не бойся. Смотри. Вот палка. Её используй как рычаг, тогда будет легче. Обещаю, что отблагодарю, как следует.

Люра металась. «Старик как старик. Ничего необычного. Может помочь? Ничего же страшного не случится, если я помогу дедушке?» Однако что-то всё же было тревожное в этом старике. Неуловимое, но тревожное. Что-то мелькало и пропадало. Это нечто никак не хотело быть раскрытым.

— Хорошо, дедушка, давайте вашу палку.

Люра подошла, взялась за рычаг и со всей силы надавила на него. Телега поднялась, и старик ловко накинул колесо на ось.

— Славно. Спасибо тебе. Выручила, — радовался дедушка, вскидывая руки.

Люру умиляла искренность старика.

— Ничего такого, мне было не трудно, — скромничала девушка.

— Как же, без тебя не знаю, как долго бы мне пришлось тут сидеть. Ну, как и обещал, в долгу не останусь. Как тебя зовут?

— Люра.

— Красивое имя. Следуй за мной.

Старик залез в телегу и достал бумажный свёрток. Запахло вяленым мясом, слюнки обильно потекли, и желудок громко и жадно заурчал. Люра быстро приняла свёрток трясущимися руками. Она безумно смотрела на подарок, и язык неконтролируемо ходил влево, вправо, облизывая сухие губы.

— О, так ты голодна, — воскликнул старик и жалостливо посмотрел на девушку. — Подожди, сейчас накормим.

Старик засуетился. Прямо в телеге он организовал обед. Накрыл простыню и поставил на неё хлеб, мясо, сыр и овощи. «Вкуснота!» Люра сидела и ела. А старик умилённо смотрел на неё, потирая запястья.

— Кушай, кушай. Вот молочка ещё испей. Козье. Хорошее. Своё.

И Люра пила молоко, сладкое и жирное. Благодатная сытость приходила, заполняя собой тело и ум.

— Я вижу, девушка ты хорошая, — начал старик, видя, что Люра заканчивала есть. — И хотел спросить, куда ты путь держишь совсем одна? В наше время нельзя одной быть.

— Не знаю, иду по дороге до первого поселения. Там наберу провизии и дальше до Первограда.

— Хм. До Первограда? А что там?

— Там мой жених.

— Жених? Как интересно.

Какое-то время старик сидел в раздумьях, а потом решительно продолжил.

— Ты не очень выглядишь. Усталая, забитая. Платье вон твоё, всё изорвано. Мало ли за кого тебя по пути воспримут. Всякое может случиться. И не дождётся тебя твой жених. А у меня поместье недалеко отсюда. Я был бы рад гостям. Ты по дому работай, а я тебе кров и пищу. Привёл бы тебя в порядок, а