Клубы заполнившего его мысли тумана растянулись, сузились и сформировались в черты узкого длинного лица с тонким носом и яркими зелеными глазами, обрамленного густой сетью золотистых волос. Бледные тонкие губы приподнялись в довольной улыбке.

Алайни опешил. Сквозь незримое расстояние на него смотрел эльф.

“Не зови меня Господином, – губы эльфа, все еще растянутые улыбкой, пришли в движение. – Устал от этого слова. Я для тебя Эйлинан или просто Эйлан. Видишь, я настолько доверяю тебе, Алайни, что открыл свое истинное имя. Надеюсь, что со временем и ты научишься мне доверять”.

“Готов исполнить ваше повеление”.

“Не ожидал беспрекословного согласия, – удивился эльф. – Алайни, слушай мое первое поручение. Исполнив его, ты спасешь свою жизнь, которая, поверь мне, стоит несоизмеримо дороже тридцати тысяч золотых литенов. Спустись с горы, приди в деревню. Навести свою знакомую – старую ведьму Пелагею. Она предала меня, и тебе желает зла, ждет твоей смерти. Почувствуй себя, Алайни. Не меня, не Толейми-Орри, не его бестолкового сына, а именно себя. Что ты испытываешь? Усталость… Голод… Ты долго не выдержишь… Я разрешаю тебе убить ведьму и насытиться ее кровью”.

“Благодарю, Эйлан”, – Алайни встал, сжимая рукоять ножа в правой руке.

Мысленная связь прервалась, видение властного эльфа исчезло из головы молодого вампира. Алайни подождал еще немного, убедился в полной ментальной тишине и отправился в деревню.

На спуске с горы он встретился с разъяренным вожаком стаи галламов и первым совершил длинный прыжок навстречу врагу. Ему удалось сбить зверя с лап и укусить за шею, но добивать галлама юноша не стал. Зверь усвоил урок и благоразумно отступил.

Алайни было не до охоты. Он думал только об одном – как перехитрить коварного эльфа, и надеялся на помощь Вари.

Толейми не знает о ведьме-волчице, а значит, о ней не знает и Господин. Колдовство Вари защитит его, избавит от мысленного надзора Эйлинана.

Прибежав в деревню, Алайни остановился на дороге, освещенной тусклым полумесяцем, и тревожно принюхался. Из открытой двери ведьминого дома тянулся запах человеческой крови, чуть слабее был хорошо знакомый запах вампира.

– Рилман! – окликнул Алайни, ворвавшись в избу. – Что ты здесь делаешь?

– Я все уже сделал, исполнил приказ Господина, – оскаленная и окровавленная физиономия Рилмана повернулась к нему.

У ног светловолосого вампира лежали растерзанные человеческие тела – Пелагеи, Митрофана, Тимофея. По дощатому полу расплылись кровавые лужи – Рилман убивал, но не питался.

– Господин поручил это задание мне, – Алайни опустил охотничий нож.

– Мне – тоже, – усмехнулся Рилман. – Должно быть, он тебе не доверяет, и я его понимаю. Мне и раньше приходилось убивать людей, а ты едва справляешься с оленями. Напрасно думал, что я позволю тебе уйти в наемники. Через Миалайю я получил доступ к твоим мыслям. Я следил за тобой. Когда Господин призвал тебя на службу, я намекнул ему, что также достоин его внимания.

– Что ждет Миалайю? Ты ее бросил?

– В племени о ней позаботятся, а из убежища наемников ее продадут в публичный дом. Спустя несколько лет я вернусь за ней, чтобы увезти в роскошный замок на вершине горы.

– Ты сошел с ума, Рилман. Кто пустит вас в замок?

– Господин подарит мне великолепный дворец в своих владениях, если я заслужу благодарность убийствами его неприятелей.

– Сомневаюсь, что у Господина есть дворец, – уверенно возразил Алайни.

– Я знаю, у таких, как он, десятки замков с обширными поместьями.

– Тогда поехали к нему, и сами увидим, есть у него замок, или нет.

– Подожди, у нас еще одно дело. По соседству живет другая семья колдунов. Их тоже надо прикончить. Это сделаешь ты.

– Рилман, ты готов поделиться со мной правом на владение поместьем? Трудно поверить, – Алайни улыбнулся через силу, пятясь к распахнутой двери.

– Мне придется терпеть тебя всю дорогу до ставки Господина, и ты должен сгладить мои неудобства прилежной работой, – обойдя его, Рилман вышел за порог.

Снова хорошенько принюхавшись, Алайни не почуял Вариной крови. Это немного его успокоило, если вообще можно говорить о спокойствии во время тяжких переживаний. Он должен остановить Рилмана. Остановить – значит убить. Другого пути нет.

Щеколда на двери соседнего дома легко переломилась, едва Рилман встряхнул дверь за ручку. Вампиры бесшумно проникли в дом. Алайни старался идти позади Рилмана, но тот внимательно наблюдал за ним боковым зрением, пресекая желание вытащить из-за пояса охотничий нож.

– Кто здесь? – из спальни вышел хозяин дома, полноватый мужчина в серой пижаме.

Он освещал комнату, половину которой занимала русская печь, огарком сальной свечи.

Привыкшие к ночному мраку вампиры зажмурились от неяркого, но резкого для них света.

– Загради меня, дымный воздух, пеленой непролазной, – увидев их, забормотал колдун, водя ладонью над огоньком свечи.

– Не выйдет, – Рилман выбил блюдце со свечой из его руки и потушил огонь мыском сапога.

Следующим его движением был выброс правой руки, сжимающей рукоять кинжала, в сторону пухлого живота человека. Алайни отбил ножом его кинжал, оттолкнул колдуна ногой к печке и ударил собрата под подбородок. Остановив свое падение, Рилман кувыркнулся через голову и, встав на четвереньки, бросился на Алайни. Молодой вампир не успел избежать столкновения, он лишь немного уклонился влево, защищая шею рукой в кожаной перчатке, схватил Рилмана за ухо зубами и вонзил лезвие ножа в его бок. Нож пропорол кожу и мышцы, не повредив жизненно важных органов. Рилман мигом извлек его, выдернув рукоять из скользких от перчатки пальцев Алайни, и в тот момент на его голову обрушился чугунный котелок из печки. Не менее увесистую кастрюлю занес над головой Алайни сын колдуна, прибежавший на помощь.

– Нет, – молодой вампир показал открытую ладонь. – Я друг Вари.

– Варя мне не рассказывала о лесных друзьях, – усомнился сын колдуна.

– Поверь ему, Петя, – высокая стройная женщина с распущенными седыми волосами подошла к растерянному пареньку. – Он защищал нас.

– Наш гость из Сумрачных Гор убил Пелагею, ее мужа и сына, – колдун сдавил ладонями виски, пригнувшись к полу. – Не этот, а второй, – поправил он, увидев, что домочадцы собрались запустить чугунную кастрюлю в Алайни, и кивнул на бесчувственного Рилмана, лежащего на кровоточащем боку. – Но злодей должен выжить.

– Почему?!! – хором воскликнула его семья.

– Тебе понадобится свидетель, – колдун заглянул в растерянные глаза Алайни. – Если я верно угадал, вы вдвоем должны были нас убить и будете держать отчет перед нанимателем. Кстати, горе-наемничек, не поведаешь, кому и чем мы насолили? Вроде, порчу ни на кого не насылаем, живем тихо-мирно натуральным хозяйством, и вот те раз. Прислали упырей по нашу душу, да не абы каких, а горных