Анна и Эрнесто мирно спали на огромной, будто взлетная полоса, кровати. Перед этим у них было весьма бурное времяпровождение с необузданными сексуальными играми. Любовники играли в ковбоя и пастушку, в допрос агентом ЦРУ никарагуанской партизанки, в похищение инопланетянином скромной учительницы русского языка и еще бог весть во что.

Если бы кто-либо хотя бы одним глазком смог увидеть эту пару, спящей в одной постели, то наверняка бы подумал, что перед ним самые влюбленные люди нашей планеты. Даже во сне любовники лежали в обнимку, словно опасались потерять друг друга.

Звонок телефона внутренней связи раздался внезапно. Анна Сергеевна была несколько шокирована: никто и никогда не осмеливался ее беспокоить посреди ночи. Сначала она хотела сбросить телефон с туалетного столика, чтобы тот замолк навсегда. Однако, вспомнив, какое дело завертелось из-за нее в России, хозяйка виллы посчитала легкомыслием игнорировать телефонное сообщение от охранников. «Мало ли что могло стрястись в связи с этой стронциевой лихорадкой», — с некой частичкой испуга подумала она и тот час же подняла трубку.

— Ребята, вы не оборзеете тревожить меня в такое время? — грозно спросила она, не давая охранникам ни малейшего повода заметить в голосе волнение. — Вы на часы хоть изредка посматриваете?

— Госпожа, прошу прощения, — взбудораженно говорил шеф охраны Антуан, — но вопрос никак не терпит отлагательств. Мы здесь кое-что обнаружили. Вы должны взглянуть на это своими собственными глазами. Сами мы до конца не можем определить, случайная ли это находка или свидетельство о пребывании…

— Давай встретимся на первом этаже в гостиной через десять минут, — прервала его Власова.

Она положила трубку и быстро встала с постели. Включив модное бра, она стала одеваться. Эрнесто лениво открыл глаза и сквозь остатки своих снов посмотрел на любовницу. Ее обнаженность, постепенно исчезающая под одеждами, была до одурения великолепной.

— Аня, ты опять хочешь поиграть? — промямлил латиноамериканец, явно не собираясь подниматься с кровати.

— Как бы с нами кто-нибудь без спросу во все щелочки не поигрался, — очень жестко ответила хозяйка виллы, словно по-другому и не умела разговаривать.

Для Эрнесто Кипитильо ее слова были равнозначны ушату холодной воды со льдом, который вылили ему на голову. Любовник Власовой резко вскочил. С его встревоженных уст слетел только один вопрос:

— Что случилось, дорогая?

— Не свети срамом, дружочек, — как ни в чем не бывало заметила Анна Сергеевна. — Шустренько натягивай штаны и айда вниз. Охрана безумно жаждет сделать нам сюрприз. Ты любишь сюрпризы, дорогой?

— Ты шутишь? Какой еще сюрприз в три часа ночи? Они там совсем с ума посходили от безделья, — взволновался Эрнесто.

В ответ Власова лишь бросила суровый взгляд. Этого оказалось достаточно, чтобы понять — госпоже не до шуток. Латиноамериканец слез с кровати и побрел по спальне в поисках разбросанной накануне одежды.

Одевшись, любовники спустились на первый этаж. В гостиной уже горел свет нескольких ночных ламп. В центре, напротив главного входа, стоял шеф охраны и один из его подопечных.

— Я надеюсь, что для поднятого вами переполоха есть весьма серьезная причина. В противном случае мне придется с вами немедленно распрощаться, — заявила хозяйка виллы. — Я не потерплю непрофессионализма.

— Вы сами сейчас все увидите, — спокойно сказал главный охранник, полностью уверенный в правильности своих действий. — Малыш Жорес полчаса назад обнаружил одну любопытную вещичку.

— Да не тяни ты резину, Антуан! — поторопила Власова. — Что вы там такое могли найти? И почему это должно меня обязательно интересовать?

Малыш Жорес — чернокожий верзила — достал из-за пазухи небольшой полиэтиленовый пакет и протянул его хозяйке.

— Что это за ботва? — брезгливо спросила Анна Сергеевна и машинально сморщила нос, будто ей собирались вручить нечто особенно гадкое и тошнотворное.

Видя, что хозяйка не желает взять в руки пакетик с находкой, шеф охраны забрал его сам. Одновременно он кивком попросил Жореса начать свой рассказ.

— Я делал обход, — принялся объяснять негр. — Обычное дело. Пошел левее мраморной лестницы. Есть там у нас особая тропинка. А темно ведь. Так я фонарь включил. Обычное дело. Свечу туда-сюда. Море плещется. И вдруг блестит. Вижу, блестит что-то. Это от фонарика так. Иду туда. Поднимаю эту штуку. Хорошая вещь. Боевая. И в воде не тонет. Захотел себе взять. Смотрю внимательно, а там буквы. Не наши буквы. Странные такие. А рядом пара циферок. Думаю, надо доложить шефу. Обычное дело.

— Вот, смотрите, пожалуйста, — Антуан извлек из пакетика нож. — Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, перед нами холодное оружие из экипировки русских боевых пловцов. Когда-то я на них хорошо насмотрелся. Даже несколько шрамов на теле имеется.

— Вот только не надо хвастаться, — раздраженно сказал Эрнесто. — Ты себе цену что ли набить хочешь? Если бы русский боец ударил тебя когда-нибудь ножом, то лежал бы ты давно со своими шрамами в могиле.

— Прекратите немедленно эту перепалку, — приказала Власова обоим, а у шефа охранников уточнила: — А что там за странная надпись, о которой бормотал Жорес?

— Никакая она не странная, — возразил Антуан. — Просто Малыш Жорес не понимает русских букв. Извольте убедиться сами.

Держа нож двумя руками, он поднес его маркированной стороной лезвия к глазам Анны Сергеевны.

— Российская Федерация. Спецназ Балтийского флота. № 244-1977, — прочитала она вслух и в неприятном изумлении замолчала.

Глаза Власовой судорожно бегали. В руках замечалась мелкая дрожь. Слишком неожиданным ей представлялось доказательство близкого пребывания русского морского спецназа. Ни Эрнесто, ни, тем более, глава охраны не осмеливались промолвить хотя бы словечко. Они отлично знали, что из любого ступора хозяйке виллы лучше возвращаться самостоятельно, без чьего-либо постороннего вмешательства. В противном случае могла случиться буря фантастического гнева с разбиванием первых попавшихся лиц и дорогостоящего антиквариата.

На устричную ферму Полундра возвращался очень быстро, выжимая из подводного мотоцикла предельно возможную скорость. Было совершенно непонятно, что такого могло произойти на ферме в его отсутствие. Сергей пытался не строить никаких догадок. Но сердце чуяло неладное.

Люк над отмелью был закрыт. Старлей затаил дыхание и прислушался. В стоящей на платформе хибаре работал дизельный электрогенератор. Больше ничего, кроме шума волн и клекота одинокой ночной птицы со стороны рифов, Сергей не услышал. Встав с ногами на сиденье подводного мотоцикла, он стал осторожно приподнимать люк. В глаза ударил яркий свет электрической лампочки. Полундра обвел взглядом доступную обзору часть пола. Ничего подозрительного он не заметил и более смело поднял крышку люка. Удерживаясь о пол руками, пловец ловко подтянулся и запрыгнул в хибару.