– Понятно. Значит, с ним он тоже закончил.

– Как вы думаете, он уже покинул страну?

– Никоим образом.

– Почему?

– Попробуй пошевелить мозгами.

– Ах да, конечно… И что он будет делать дальше?

– Займется горным туризмом.

– Мои действия?

– Выезжаешь встречать. Люди уже на месте, наш парень в том числе.

Глава 25

Снова где-то в Европе вечером следующего дня.

– Привет! – Я вошел в комнату, рухнул в кресло и бросил на стол газету. – Полюбуйся, что мы вчера натворили.

– Весь день по ящику крутят, – сообщила Бульдожка. – Я, правда, ни черта не поняла.

– Учить языки надо, девочка. – Я снова взял газету в руки.

С первой страницы на меня смотрело фото: четыре искромсанных пулями тела и разбросанные по салону машины фото азиатов – мужчин, женщин и детей.

– Читай.

– Не буду вдаваться в подробности, они тебе известны. Смысл таков: «Несмотря на очевидные экономические успехи, китайцы до сих пор те еще дикари. Вместо того чтобы решать дела цивилизованным путем, то есть через суд, они прибегают к кровной мести. Посреди бела дня убивают того, кого в чем-то подозревают. Виновность подозреваемого при этом юридически не доказана». – Я бросил газету обратно на стол и попросил воды.

– Какие страшные люди эти китайцы, – заметила девушка. – И как опасно с ними связываться. Не удивлюсь, если эта заметка проплачена их диаспорой.

– Умница. – Я отпил водички и почувствовал, что проголодался. – А что у нас нынче на ужин?

– Разве ты не ведешь меня в ресторан?

– Не веду.

– Тогда чай и бутерброды.

– Что-то ты какой-то напряженный, – заметила Бульдожка, дождавшись, когда последний бутерброд с колбасой разделит участь двух предпоследних, то есть будет мною съеден. – Что-то не так?

– Все так. – Я допил чай. – Просто обстановка удивительно напоминает жесткое немецкое порно, когда к хозяйке дома приходят одновременно сантехник, электрик и почтальон, а потом подтягивается муж с грудастой медсестрой и козочкой.

– Как образно! – восхитилась она. – А если поконкретнее?

– Изволь. Скажи мне, когда ты принимала душ перед романтическим свиданием со Стефаном…

– У нас ничего не было! Говорила же!

– Хорошо. Когда ты просто принимала душ, где были твои документы?

– В сумочке. Я ее оставила в кресле в гостиной.

– Хорошо. А когда ты вся чистая и розовая вышла из душа, он предложил тебе воды или сока?

– Сока.

– Где был стакан?

– На столе. – И тут она, что называется, въехала в тему. – Ах ты ж козлина!

На следующий день я прикупил униформу цвета салатного листа и, притворившись курьером «Пони-экспресс», посетил поочередно аэропорт, железнодорожный вокзал и морской порт. Лично наблюдал, как у всех убывающих невысокого роста, не страдающих ожирением женщин снимают с помощью специального прибора отпечатки пальцев. У криминалистов этот прибор называется, дай бог памяти, живым сканером.

Я сидел в пивной у порта и слушал, о чем говорят местные. А изъяснялись они преимущественно гнусным матом и на тему того, что выход в открытое море запрещен категорически вот уже несколько дней, а тем, кто рискнет нарушить запрет, грозит встреча с кораблями береговой охраны.

– Так что же делать? – загрустила девушка. – Может…

– Автомобильные переходы у границы тоже перекрыты, – окончательно расстроил ее я. – Информация достоверная.

– И что же делать?

– Займемся спортом, – попытался утешить ее я. – Горным туризмом и обычным.

– Я серьезно. – Бульдожка нахмурилась.

– А я – еще серьезнее. Пройдем километров тридцать лесом – он здесь густой, но проходимый. Потом горным перевалом. И все, будем уже в другой стране.

– А что будет там? – грустно спросила она.

– Там нас встретят и разместят.

– Кто?

– Я. Сам завтра с утра смотаюсь туда и все приготовлю.

Девушка поморщилась.

– Не желаю топать через горы. Я не ишак и не горная коза.

– Можешь покинуть страну дипломатической почтой, по частям.

– Черт. Черт, черт! – Она принялась стучать кулачком по столу. Потом повернулась ко мне: – Ты ведь знал об этом раньше?

– Скажем, догадывался, но не был уверен.

Она проговорила торжественно, будто давала клятву:

– Сегодня ночью ты будешь спать один!

Я с трудом сдержал вздох облегчения и рвущийся из души наружу вопрос: «Я точно могу на это рассчитывать?»

Глава 26

– Вы готовы?

– Да.

– Сколько человек у вас в группе?

– Трое.

– Полагаете, этого достаточно?

– В самый раз. В этом месте ширина прохода через перевал – метров тридцать, не больше. Перекроем так, что мышь не проскочит.

– А вы уверены, что он пойдет именно в этом месте?

– Процентов на девяносто.

– Поясните?

– Перевал номер один легко перекрывается силами дислоцирующегося рядом полицейского участка.

– Но ведь никто его перекрывать не будет.

– Наш клиент в этом не уверен. Далее – перевал номер два. Чтобы преодолеть его, нужны специальные навыки и снаряжение. Он альпинист?

– Нет.

– Значит, он выберет для перехода границы именно то место, о котором я говорю. Если он, конечно, не самоубийца и не идиот.

– Он точно не идиот.

– Отлично. Тогда мы выдвигаемся на позицию.

– И все-таки я хотел бы немного усилить вашу группу хотя бы одним человеком.

– Хозяин – барин.

Глава 27

Как все-таки прекрасны здешние леса! На склонах окружающих их гор цветут и пахнут красивые цветы, а вековые деревья вонзаются, как в песне поется, в небо. В тени развесистых крон ощущается настоящее единение с природой. Лиственницы, буки, пихты, ясени, дубы и даже орешники – все вместе и рядом. Какое счастье любоваться этой прелестью! Но желательно издали.

Никакого, поверьте, нет удовольствия в том, чтобы часами переть через всю эту прелесть с рюкзаком за спиной, когда хвойные иголки не только приятно пружинят под ногами, но и порой скользят, подобно льду, так что при спусках и подъемах можно запросто навернуться. Повсюду встречаются буреломы, пробираясь через которые легко можно переломать кости. Ветки деревьев то и дело норовят выколоть глаза, с размаху хлестнуть по физиономии или намертво вцепиться в одежду. Паучки с муравьями постоянно лезут за шиворот. Комары, подобно вампирам, с наслаждением пьют кровь и все никак не могут напиться. Паутина норовит облепить потное лицо и забраться глубоко в уши. А еще здесь, говорят, водятся клещи. В общем, никогда я не понимал пламенной любви к дикой природе у некоторых людей.

Мы остановились на ночлег в лощине. Переоделись, развесили мокрые от пота футболки на ветках, собрали хворост, уселись, развели костер.

– Как ты? – спросил я, хлопоча по хозяйству. Помогать мне у девушки не было ни сил, ни желания.

– Усталая, грязная, насквозь пропотевшая. Как я, по-твоему? Просто, блин, прекрасно! И вообще…

Я прервал крик ее измученной