— Верно говоришь, — кивнул папа, медленно и осторожновыруливая наверх, чтобы кувшины не побились на ухабах. Дядя Сагамор вылез,отворил ворота и закрыл их за нами, когда мы проехали. Мы двинулись по песчанойдороге сквозь сосновый лес, но не успели заехать на вершину, как машиназаглохла. Взяла и остановилась прямо, посередь грунтовки.

— Вот те раз, — пробормотал он. — Что это с ней?

— Эка невидаль, — говорит дядя Сагамор. — Попробуй-ка лучшезавести двигатель.

Папа попробовал, но безуспешно. Тогда папа чуть-чутьвыкрутил подсос и попробовал снова, но машина так и не поехала.

Я заглянул папе через плечо:

— Эй, па. Кажись, я вижу, в чем дело. Похоже, ключ зажиганияне поворачивается до конца.

— Да ладно тебе, все поворачивается, — возразил папа.

— Но погляди…

— Черт побери, — рявкнул на меня папа. — Говорю же тебе, сключом все в порядке.

И он продолжал пробовать завести двигатель, выкрутив подсоснапрочь, да только все без толку.

— Но, па…

— Да заткнешься ты с этим ключом? — окрысился папа. —Смотри…

Он схватился за ключ и повернул его. Тот чуть поддался, нодо конца не дошел, как я и говорил.

— Да, я погорячился, — говорит он.

— Ей-богу, ну и потеха, — произнес дядя Сагамор. — Ну кто бымог подумать? Папа снова попробовал завести:

— Кажется, сейчас тронемся. Мотор рыкнул, но так ничего и невышло. Машина не поехала.

— Сдается мне, мотор затопило, — предположил я.

— Явно что-то не так. — Папа выскочил из машины.

Дядя Сагамор тоже открыл дверь и вылез. Они подняли капот ивдвоем уставились на мотор.

— И как ты поймешь, что тут не так среди всех этих проводов?— спросил дядя Сагамор. — Их тут такая прорва, что ни в жисть не разобрать,правильно ли они переплетаются.

Я не удосужился вылезти. И так было ясно, в чем тут дело.Папа заводил мотор, выкрутив подсос, а зажигание все время было выключено, вотмотор и залило. А если бы подсос вкрутить обратно да нажать на газ, то черезнесколько минут все само собой бы наладилось. Даже странно, что папа не мог сэтим разобраться, обычно-то он ловко управлялся с мотором. Но мне было и такнеплохо. Сверху ласково пригревало солнышко, в верхушках сосен шелестел легкийветерок, тишь да гладь. Я развалился на сиденье, задрав ноги на сумку с грязнойодеждой, и блаженствовал. Все гадал, когда мы вернемся и успею ли я поплавать смисс Харрингтон. Вот было бы здорово!

И тут сзади раздался шум мотора. Кто бы там ни рулил, но онявно спешил как на пожар. Через мгновение они уже оказались рядом. Взвизгнулитормоза, и подъехавший автомобиль остановился ровнехонько позади нашего. Яобернулся взглянуть, кто это. Лопни мои глаза, если это не оказались Бугер сОтисом в шерифовском драндулете!

Они резво выскочили из машины, каждый на свою сторону. Оба,как и давеча, щеголяли в белых шляпах, залихватски сдвинутых на затылок, и вкоротеньких жакетах цвета хаки, туго перехваченных черными поясами. У правогобедра каждого из них болталось по кобуре, из которых торчали костяные рукояткиревольверов. Словом, выглядели они куда как молодцевато. На физиономиях у нихиграли довольные ухмылки, как будто они снова хором вспоминали одну и ту жеудачную шутку. Золотой зуб Бугера так и сверкал.

Дядя Сагамор выпрямился и поглядел на них, а потомзаулыбался, но как-то трусовато.

— Ей-богу, чтоб мне провалиться на этом самом месте, —обратился он к папе, — коли это не шерифовы парни, Сэм. Ты ведь помнишь Бугераи Отиса, правда?

Тут папа с дядей Сагамором переглянулись, почему-то с такимвыражением, как будто о чем-то беспокоились, но старались не подать виду. Папасглотнул, точно ему что-то встало поперек горла.

— Ну да, само собой, отлично помню. Рад снова видеть вас вдобром здравии, ребята.

Бугер с Отисом медленно, не произнося ни слова, обошливокруг машины и встали перед ней, зацепившись большими пальцами за рукояткиревольверов. Они поглядели друг на друга, словно вот-вот лопнут со смеху, нопотом разом посерьезнели.

— О.., да никак, у вас что-то стряслось, мистер Нунан? —озабоченно осведомился Бугер. Похоже он обращался не к папе, потому что неспускал глаз с дяди Сагамора.

Но не успел дядя ничего ответить, как в разговор вмешалсяОтис:

— Да уж, Бугер, мне кажется, у мистера Нунана сломаласьмашина.

Бугер прямо-таки остолбенел:

— Как, неужели? Да разве бывают такие потрясающие случаи? Яхочу сказать, чтобы вот так прям вдруг?

Отис важно кивнул:

— Точно. Но зато как ему повезло, что мы подоспели вовремя иможем помочь.

Дядя Сагамор потупился и, вытащив правую ногу из ботинка,поскреб большим пальцем левую ногу.

— Чепуха, ребята, — сказал он. — Думаю, ничего серьезного.Мы с Сэмом запросто сами ее заведем, и нам не хотелось бы тревожить понапраснутаких занятых людей, как вы. Думаю, вы вполне сможете нас объехать, просто свернитечуток с колеи.

Бугер с Отисом так воззрились друг на друга, словно им былострашно даже и подумать об этом.

— Уехать и бросить вас в беде? Что вы, мистер Нунан, намтакое и в страшном сне не привидится, — замахал руками Отис. — Силы небесные,Бугер, ты только припомни, как часто шериф говаривал нам, что, если нам тольковыдастся случай чем-то помочь мистеру Нунану, мы должны не раздумывая податьему руку. “Мистер Нунан — налогоплательщик, Отис”, — говаривал он мне. Уж я-тознаю, что налоги у него заплачены полностью аж за 1937 год.

Дядя Сагамор вытащил свой красный платок и вытер лицо, азатем промокнул плешь на макушке.

— Ей-же-ей, вы заставляете меня гордиться такими-то речами.Помочь нам — это так мило с вашей стороны, так по-соседски, но мы с Сэмомникуда не торопимся и были бы страсть как огорчены обеспокоить вас.

Бугер поднял руку:

— Ни слова больше, мистер Нунан. Ни слова! Умоляю. Какими жеизвергами считаете вы помощников шерифа, коли думаете, будто они способныбросить в беде примерного гражданина вроде вас? — Он остановился и глянул наОтиса:

— Мистер Сирс, смыслите ли вы мало-мальски в моторах?

— Ну разумеется, мистер Ледбеттер, кое-что кумекаю, —ответил Отис. Бугер кивнул: