– Все это отправится прямиком в огонь, – заявила она. – С сожалением тебе сообщаю, что ты утратил складской статус. А теперь давай дуй обратно в нору.

Он вошел в дверь и спустился в нору. Голый. Беззащитный. Она просунула голову в дверной проем и поглядела на него сверху вниз.

– Один человек или пять карликов? – спросила она у него.

– Чего-чего?

– Ты хочешь сразиться с одним человеком или с пятью карликами?

Бен понятия не имел, что же ответить.

– Знаешь что? Утро вечера мудренее, – сказала она. – Вот утром все мне и скажешь. Насчет этого с ножом к горлу приставать к тебе не стану.

Она захлопнула дверь, и Бен остался наедине с жалким светом факела. Через десять секунд дверь снова открылась. В нее просунулась огромная улыбающаяся физиономия Фермоны.

– Да! – добавила она. – Они не вооружены.

– Чего-чего?

– Карлики. И человек тоже. Кого ни выберешь, все безоружны. Однако все более-менее умеют драться на кулачках и врукопашную, как и ты. Не знаю, поможет ли это сделать выбор, но мне показалось, что будет честно тебя предупредить. Адью.

Дверь снова с грохотом захлопнулась. Бен лег и свернулся калачиком. Через какое-то время он пошарил рукой по грязному полу в поисках растоптанного телефона, чтобы снова выместить на нем свою злость. Из коридора донеслось какое-то шуршание. Из-за заслонки показался Краб.

– Тс-с!

– Эй, – позвал Бен.

– Она сжигает твои вещи.

– Да, она говорила, что так и поступит.

Краб сполз вниз по стене пещеры и уселся напротив лица Бена, чуть выпучив глаза-бусинки.

– А что она тебе сейчас сказала?

– Сказала, что у меня есть выбор – сразиться с пятью карликами или с одним обычным человеком.

– Н-да, вот это хреново.

– Хреново – это мое новое «нормально».

– И что же ты думаешь выбрать?

– Понятия не имею. Ты говорил, что заглядывал еще и в другие норы?

– Ну да, я тут осмотрелся.

– И что ты там увидел?

– В каждой по грустному голому парню.

– Ну и как они, в форме?

– В форме?

– Ну мускулистые.

– Да не особенно.

– А карликов ты где-нибудь видел?

– Вы же люди. И все кажетесь мне великанами, тупица.

– Ты видел кого-нибудь, кто выглядел бы меньше обычных людей, несмотря на то что был относительно здоровый по сравнению с тобой?

Краб на секунду задумался.

– Не уверен.

– Тут какая-то подстава кроется. Она, наверное, думает, что я выберу карликов, а вдруг все они умеют летать.

– Тогда выбери человека. Но там тоже может крыться подстава. Вдруг он умеет изрыгать огонь или что-то такое.

– Не очень-то ты мне помогаешь, – заметил Бен.

– Ты размышлял вслух, ну и я вслед за тобой, козел.

– А вот ты кого бы выбрал? – спросил Бен.

– Одного человека.

– А почему?

– Ну потому что он один, так? Всего один комплект розовых пальчиков на ногах, которые я смог бы отгрызть.

– Хорошо, тогда я выбираю человека.

– А ты драться-то умеешь?

– Жена меня немного научила.

– Твоя жена учила тебя драться? И с ложечки тебя кормила?

– Закрой пасть, Краб. Ладно, одолею я одного человека, и потом… А что потом?

– Ты меня спрашиваешь?

– Да. Как мы потом справимся с Фермоной?

– Не знаю, крысятник. Похоже на то, что ей очень хочется тебя прикончить.

– Должен же быть какой-то выход. Тропа не привела бы меня сюда только для того, чтобы меня сожрала великанша.

– А почему бы и нет?

– А вот потому.

– Ты считаешь, что за всем этим кроется какая- то причина.

– Да, считаю.

– Только без обид, – заметил Краб. – Но ты полный идиот, если на это покупаешься.

– Шел бы ты лучше отсюда за дверь, чтобы там тебя трахнула черепаха.

– Это совершенно нереально с анатомической точки зрения. Даже черепаха этого вряд ли захочет.

– Заткнись и убирайся прочь.

Краб выскользнул обратно за дверь, а Бен раскопал разбитый телефон и уставился на изувеченный дисплей. Он так привык хвататься за аппарат, что даже теперь, хотя тот был разломан и вымазан в грязи, Бен инстинктивно схватил его и глянул на экран.

Через несколько минут вернулся Краб.

– Может, ты с ней и не справишься, – заявил Краб.

– Ты снова начинаешь?

– Она великанша, так ведь? Она в любом разе тебя размажет. Так что, может, лучше попросить ее о помощи.

– Не стану я просить. Она же людоедша.

– Да какая разница.

– Для меня разница есть.

– Но если ты с ней подружишься, может, она не станет тебя есть.

– Это у тебя стратегия такая?

– Ну да, – ответил Краб. – Хотя, наверное, она не сработает. Скорее всего, Фермона насадит тебя на вилку, вырвет сердце и сожрет его, как будто это куриный наггетс. Но ведь никогда не знаешь, как дело повернется.

– Давай-ка ложись спать, Краб.

– Я не сплю. Я же краб. Я только дремлю.

– А почему ты не спишь?

– Потому что если я засну, меня убьют. Мне нужно постоянно быть настороже. Даже если кажется, что я сплю, это не так. Я накапливаю энергию, чтобы потом как следует тебя облажать. Я начеку круглые сутки.

– Тогда подремли или что ты там еще делаешь.

Краб примостился брюшком к краешку норы и замер, словно окаменев, сложив клешни. Бен повернулся на бок и обнял себя за плечи, чтобы согреться. Его решимость взыграла и угасла в этой дыре. Периоды охватывавшей его стальной непреклонности обычно сменялись ленью и отчаянием. Сейчас как раз наступил такой момент. Сам знаешь, что поисковые партии работают лишь двое суток. А прошло куда больше времени. Ты умер. Или мир умер. Твоя семья никогда тебя не разыщет. И ты ее тоже. Настало время, чтобы потрясение превратилось в скорбь, нет?

Он стал гадать, что это за человек, с которым ему предстоит сразиться на потеху Фермоне. Он мысленно играл в «Угадайку» с миллионом фоток в маленьких пластиковых прорезях. Твой противник блондин? Он носит очки? Он темнокожий? В шляпе? Он одну за другой отбрасывал фотки, пока в процессе исключения, кажется, не догадался, кто это. Все сводилось к мужчине, который ударил его на парковке в аэропорту. Он вспомнил, как вскоре после случившегося рассказал Терезе об этом инциденте.