Басаргин поморщился как от зубной боли, но все-таки ответил:

— Думаю, что Наливайко нет, но потрясти и его следует на предмет полезных сведений. А с Нуралиевым у Маргариты что-то было.

— Откуда вам это известно?

— Добрые люди просветили, — горько усмехнулся Глеб.

«Видно, он крепко попал в Маргаритины сети», — подумала Мирослава, внимательно следя за выражением лица Басаргина.

Но он быстро взял себя в руки, и его взгляд стал непроницаемым.

— Вы предполагаете, — спросила она, — что Нуралиев мог убить друга из ревности и переложить вину на отказавшуюся от него возлюбленную?

— Не знаю, — пожал плечами Глеб, — но почему бы и нет, — тем более что ему были хорошо известны привычки друга, он имел доступ в квартиру Маргариты и мог быть зол на обоих.

— Минуточку! — остановила его Мирослава, — что значит имел доступ в квартиру Маргариты?

— Это всего лишь предположение.

— На чем оно зиждется?

— Маргарита как-то сказала, что у нее пропали запасные ключи.

— И что?

— Они висели на гвоздике в прихожей. Я тогда сильно встревожился и предложил ей поменять замки. Но она категорически отказалась, сказав, что это кто-то из ребят пошутил.

— Каких ребят?

— Я задал ей этот же вопрос. Оказывается, к ней накануне заходила вся троица — Фалалеев, Наливайко и Нуралиев.

— Зачем?

— Вроде бы они собирались на дачу, и им пришло в голову захватить с собой Маргариту.

— Странно.

— Вот именно! — горячо воскликнул Басаргин и, увидев удивленное лицо Мирославы, принялся объяснять: — Во-первых, все знали, что Маргарита — антидачница. А, во-вторых, она уже рассталась с Фалалеевым.

— А как сама Маргарита объяснила для себя их визит?

— Она сказала, что ребята были навеселе, все, кроме Нуралиева.

— Но зачем Нуралиеву было красть у Маргариты ключи?

— Может быть, в тот раз он прихватил их на всякий случай, а может быть, уже тогда собирался отомстить обоим.

— Ну, что ж, эта версия имеет право на существование, — согласилась Мирослава.

Глеб кивнул.

— А больше вы никого не подозреваете? — спросила Волгина.

— Пока никто не приходит в голову.

— А профессиональная деятельность Маргариты ни в ком не могла вызвать желания убрать ее с пути?

— Шутите?

— Вовсе нет.

— Я не думаю, что в этой области можно откопать что-то стоящее.

— Почему?

— Потому что Маргарита никому не переходила дорогу. А последнее время к ней в основном обращались люди по совету тех, на кого она работала раньше. То есть благодарные клиенты.

— Хорошо. Тогда перейдем к вам.

— Ко мне? — искренне удивился Глеб.

— Да, к вам, вернее, к вашей личной жизни.

— Причем здесь моя личная жизнь? — ощетинился Басаргин.

— Ну, как же, — всплеснула руками Мирослава, — вы же у нас ценный кадр!

— В смысле?!

— В смысле брака с вами.

— Но я собирался жениться на Маргарите!

— А до нее?

— Я никому не делал предложения.

— Может быть, делали предложение вам?

— Как это?

— Обхаживали вас, намекали.

— Нет, — помотал он головой.

— Но вы же не жили монахом? Наверняка с кем-то встречались!

— Ничего серьезного!

— Это вы так думаете, а оставленные вами женщины могут думать совершенно иначе.

— Бред!

— Может быть, у вас есть незаконные дети?

— Вы с ума сошли!

— Мужчина никогда не может быть полностью уверен в обратном.

— Это смотря какой мужчина, — зарычал Басаргин, — лично я полностью уверен! Нет у меня никаких брошенных женщин, соблазненных девиц и внебрачных детей!

— Надо же, — притворно удивилась она, — вы просто образец для подражания.

— Издеваетесь?!

— Ничуть, — заверила она.

Он смерил ее подозрительным взглядом.

— Успокойтесь, — сказала Мирослава, — но все-таки поразмышляйте об этом на досуге. Может, вспомните…

— Мне не о чем вспоминать!

— Пусть будет так. Но одного подозреваемого все-таки мало…

— При всем своем желании, — фыркнул он сердито, — я не могу извлечь из шляпы еще десяток подозреваемых, как фокусник кроликов.

— Угу, — согласилась она. — Пока это все. Договор подпишете с моим помощником и внесете задаток.

— Я могу сразу заплатить столько, сколько нужно!

— Я знаю, что можете. Но так не положено, и к тому же я не знаю, сколько именно понадобится.

— Хорошо, — он резко поднялся с кресла и размашистым шагом зашагал к двери, взявшись за ручку, бросил: — До свиданья, — но не обернулся.

— До свиданья, — улыбнулась Мирослава.

Гневающиеся не по делу мужчины забавляли ее, и перед глазами рисовался образ мультяшного закипающего чайника. Главное — вовремя выключить огонь или снять чайник с плиты…

— Как ты думаешь, — спросила она Мориса, когда клиент покинул агентство, — были ли у Басаргина романы до встречи с Маргаритой?

— Надо думать, — протянул Морис задумчиво.

— А у тебя? — поинтересовалась она невинно.

— Что у меня? — вспыхнул он.

— Извини, я просто на минутку подумала о том, что у тебя тоже в прошлом были романы.

— Это мое дело, — ответил он сухо.

— Не злись, — рассмеялась Мирослава, — просто Басаргин отреагировал на мои вопросы примерно так же, как ты.

— Вы что же, решили поэкспериментировать на мне?

— Что-то вроде этого.

— Но я не подопытный кролик.

— Ладно, прости.

Его взгляд смягчился.

— Больше никогда так не делайте, — тихо попросил он.

— Я постараюсь, — ответила она.

За окном было светло и тихо. Природа смилостивилась и решила одарить мир теплой и яркой осенью. Может быть, даже она стояла в стороне невидимкой и улыбалась загадочной улыбкой Джоконды, думая о том, как мало порой нужно людям для счастья… Всего-то — бирюзовое небо с белыми парусниками неспешно плывущих облаков, медленно вальсирующие золотистые, багряные, пурпурные и оранжевые листья и на закате солнце, падающее за горизонт ярко-красным шаром, предвещающим и на завтра теплую солнечную погоду.