— Шуры на вас нет! — хмыкнул Морис.

— И правда, — согласилась она, — что-то Наполеонов позабыл нас, позабросил.

— Наверное, слишком занят, — предположил Морис.

— Или нашел другую кормушку, — рассмеялась Мирослава.

— Экая вы жестокая!

— Шучу! Скорее всего, Шура подозревает или даже знает, что Ян отправил Басаргина к нам.

— Ну и что? — пожал плечами Морис.

— Ничего… Но у Шуры могут быть свои планы.

— Позвоните ему сами!

— Щас!

Они переглянулись и рассмеялись. Через полчаса весь дом погрузился в темноту и заснул… Только деревья тихо перешептывались в саду. Должно быть, обсуждали новости, принесенные им залетевшим ветром.

Басаргин подъехал к воротам агентства без восьми одиннадцать, а без двух минут одиннадцать Морис распахнул перед ним дверь приемной Мирославы.

Она поднялась и, видя, что клиент ожидает протянутой ему руки, пошла ему навстречу и в этом. Он энергично пожал ее твердую руку и сел в предложенное ему кресло.

— Ну, что же, Глеб Валентинович, нам нужно заключить с вами договор. Но прежде я хотела бы задать вам несколько вопросов.

— А разве адвокат… — начал он.

— Он мне все рассказал по делу, но есть вещи, которые Белозерский просто не может знать.

— Например? — спросил Басаргин.

Мирослава, казалось, проигнорировала его вопрос и спросила, в свою очередь:

— У вас было свидание с невестой?

— Да, — кивнул он, — но очень короткое.

— Вы спросили Максименкову, не убивала ли она Фалалеева?

— Спросил, — буркнул Басаргин.

— И что?

— Маргарита разозлилась и закричала: «На кой черт мне его убивать, если я его выставила?!»

— А следователь уверен, что убила именно она.

— Индюк надутый!

— Почему индюк? — удивилась Мирослава.

— Потому, что хитрый, как лис, так и вертит хвостом!

— Вы бы определились, — невольно улыбнулась Мирослава, — индюк или лис.

— Все одно! — махнул рукой Басаргин.

Волгина не стала спорить с клиентом и спросила:

— Погибший был мужем кузины Маргариты?

— Да, они родственницы плюс еще со школы были неразлейвода.

Мирослава внимательно посмотрела на Басаргина.

Он прочитал ее взгляд по-своему и выпалил:

— Вот только не надо читать лекцию на тему, как непорядочно отбивать мужей у сестер и подруг!

— Я и не собираюсь читать вам никаких лекций. Вы ведь мне за них платить не станете, — улыбнулась Мирослава.

— Не стану, — кивнул он сухо.

Мирослава догадалась, что развернутую лекцию на эту тему уже прочитал Басаргину следователь.

— Я просто хочу уточнить круг общения вашей невесты, поэтому и спросила, была ли Фалалеева близкой подругой вашей жены? Ведь можно быть родственниками и не общаться.

— Была.

— А кроме Анны, у Маргариты есть подруги?

— Есть, соседка ее Таисия Бекбулатова.

— Вы дадите мне ее адрес?

— Да, она живет в квартире рядом с Маргаритой.

— А еще?

— Еще из близких, — Глеб задумался, — Маргарита поддерживает отношения с женой моего партнера по бизнесу Жанной Тропининой. Запишите ее телефон.

— Записываю.

Басаргин продиктовал.

— А с матерью у Маргариты хорошие отношения?

— Нормальные. Но разве вы не знаете? — Он быстро поднял на нее глаза.

— О чем?

— Мать Маргариты десять лет живет в Чехии. Она вышла замуж за чешского художника, у которого брала интервью на одной из выставок.

— Понятно. Но они видятся?

— Если только по скайпу, — хмыкнул Глеб.

— Получается, что с родными и знакомыми у Максименковой негусто… — проговорила Мирослава задумчиво.

— Нет, знакомых у Маргариты пруд пруди! — не согласился Басаргин, — но друзей, вернее подруг, действительно раз-два и обчелся. Но с другой стороны, — добавил он, — хороших друзей ни у кого много не бывает.

Мирослава была вынуждена с ним согласиться, но в то же время подумала: «Очень странно, что Маргарита их и не ценила».

Увести мужчину у сестры, пусть и двоюродной, для нее тоже, как и для следователя, было нонсенсом.

У Мирославы была подруга детства Люся Стефанович. Бывало, что они и ссорились с ней, особенно в детстве и отрочестве. Но из-за парней — никогда. Мужчин подруги Мирослава считала чужой добычей. Люся также.

«Хотя, — улыбнулась она про себя, — на Мориса Люся запала».

Однако прежде чем открыть на него сезон охоты, сто раз спросила разрешения у Мирославы. Та разрешила и теперь с интересом наблюдала за перипетиями. Вот только Мориса, кажется, сильно раздражали Люсины домогательства.

Волгина перевела взгляд на клиента.

Басаргин сидел неподвижно и выжидающе смотрел на детектива.

— Были ли у Максименковой враги? Завистники? — спросила Мирослава.

— Врагов, насколько мне известно, у Маргариты нет. А завистники, — он пожал плечами, — может быть, были завистницы. Маргарита очень красивая и…

— Пользовалась успехом у мужчин, — продолжила Мирослава, не отрывая взгляда от лица Глеба.

Басаргин поморщился:

— Допустим.

— И, кстати, о мужчинах. Кто был последним фаворитом Маргариты?

— Так Фалалеев и был, — раздраженно проговорил Басаргин.

— А еще?

— Понятия не имею, — в голосе Глеба прозвучало плохо скрываемое раздражение.

— Не злитесь, — улыбнулась Мирослава.

— Я и не злюсь.

— Глеб Валентинович…

— Просто Глеб.

— Хорошо, просто Глеб, я расспрашиваю вас не из праздного любопытства.

Он усмехнулся. Но она не обратила на его усмешку ни малейшего внимания и продолжила:

— Если, как вы считаете, вашу невесту подставили, то сделать это мог брошенный любовник или отвергнутый поклонник.

— При этом он должен был знать о ее романе с Фалалеевым? — спросил Глеб.

— Получается, так, — кивнула она.

— Тогда поговорите с его дружком, а лучше с обоими.

— Кого вы имеете в виду?

— Нуралиева и Наливайко.

— Они что, оба были близки с Маргаритой?