расслабил галстук и вдруг обернулся. – Мне нужен кофе, а то я толком и не спал сегодня.

Он начал открывать шкафчики, и я снова поплыла… Ящики были забиты посудой, бокалами, бакалеей и прочей необходимой мелочью. Все было в заводских упаковках, отметая шальную мысль, что здесь кто-то жил до этого. Да и запах у квартиры – пустой… Будто стерильный.

Он нашёл пакет кофе, засыпал зерна в кофемашину, а потом вытащил из коробки новую кружку, сполоснул, и кухню заполнил бодрящий аромат.

– Тебе пока нельзя, – он сделал глоток и сел рядом, раскладывая по столу документы. – Ты, кстати, внимательно изучи все временные ограничения, а также график приемов у врача. Это очень серьёзно, даже не думай пренебрегать рекомендациями.

– Гора, что происходит? Я не могу себе всего этого позволить, – наконец-то выдала я, наблюдая, как грузчики вносят последнюю партию коробок. Охранник Горислава проконтролировал грузчиков, а после разулся и направился к Алексе. Я было напряглась, но через мгновение квартира ожила детским смехом…

– Марта, я не мастер красивых слов, конечно. Но боюсь, словами и не отплатить за то, что ты сделала для меня семь лет назад, – Горислав накрыл мою руку тяжелой горячей ладонью, заставляя посмотреть на него. – Никогда не думал, что скажу это, но ты правда спасла мне жизнь.

– Но ты… оплатил мою операцию. Я видела документы, Гора.

– Хорошо, ни тебе, ни мне… Эта квартира подарена Алексе. Всё официально, не переживай. Уже никто не сможет лишить вас жилья. Слышишь? Когда я говорю «никто», значит, никто, включая меня, в случае если я умом тронусь. Завтра будет решён вопрос с пропиской, а вот остальным придётся заниматься тебе. Во дворе детский сад, я договорился, Лексу возьмут в выпускную группу. Ещё нужно встать на учёт в поликлинику, пройти врачей…

Он говорил, говорил, а я поверить не могла, что всё это происходит со мной. Горозия был настолько осведомлен, давал четкие указания, основательно прозондировав почву. Очевидно, и квартиру он выбирал так, чтобы все было в шаговой доступности.

– Я не могу…

– Это уже не обсуждается. Марта, давай не усложнять жизнь ни себе, ни дочери? Ты хотела вернуться домой, чтобы не зависеть от меня? Вот, это компромисс. Вы живете, строите свой быт так, как привыкли, а взамен я просто прошу, чтобы вы были рядом. Ну и ещё я бы очень просил не ограничивать моего общения с Лексой. Как ты на это смотришь?

Глава 24

Я до сих пор не могла поверить, что это не сон.

Лекса ещё спала, а я с шести утра бродила по красивой, современной квартире, пытаясь уловить хоть намёк на соседей. Но здесь было тихо, светло и спокойно.

Горозия, сам того не осознавая, сотворил какое-то волшебство. Мы будто на машине времени прокатились, сменяя серую жизнь в загибающемся посёлке на вот это чудо современности. Он не задавал вопросов, просто поставил в известность, отдал все оригиналы документов, согласно которым Алекса и правда получила эту квартиру в подарок.

В прихожей на комоде лежало несколько комплектов ключей, а также список направлений на медицинский осмотр для дочери. Он позаботился обо всём. Только вот мне было не по себе…

Открыла все шкафчики кухни, пытаясь запомнить, что и где лежит, а после принялась готовить завтрак. В теле до сих пор была слабость, руки тряслись, но с кашей я должна была справиться.

Заварила чай, чуть подумав и посовещавшись с совестью, распаковала новенький тостер и поджарила хлеб, как любит Лекса. И когда завтрак был почти готов, тишину разрушил аккуратный, но требовательный стук в дверь.

Бросилась к глазку, а по пути уже прогнала картинку, как нас с Лексой из квартиры выгоняют сотрудники полиции. Прижала к груди свою сумку, где лежали все документы, и замешкалась, не разбудить ли дочь, но в дверь снова постучали. Я всё же заглянула в глазок и выдохнула…

– Привет, – шепнул Горислав, как только я разобралась с замками и распахнула дверь.

– Привет, Горыныч, – сто раз ругала себя за привычку. Но не могла с ней справиться. Не могла… – Что-то случилось?

– Как выяснилось, да. Впустишь? – Гора нахмурился, заметив в руках сумку. Он будто всё понял, оттого и стыдно стало.

– Конечно, – я отошла, указывая в сторону кухни, будто и не в его квартире нахожусь. – Лёка ещё спит.

– Я знаю, – он посмотрел на часы, будто сверял график. – Встанет через полчаса. Кофе угостишь?

– А давай ты сам? А то я не умею.

– Научишься…

Мы говорили шепотом, Гора варил себе кофе, я заканчивала сервировать стол, мы странным образом лавировали по кухне, будто всю жизнь бок о бок провели. Я посматривала на него, он делал вид, что оборачивается в сторону окна, хотя мой затылок то и дело припекало.

– Ты представляешь, я вчера не мог уснуть. Ворочался, а в голове сказка заевшей пластинкой крутится, – он прикрыл дверь, чтобы не потревожить дочь раньше положенного, но все равно продолжил говорить вполголоса. – А утром проснулся и понял, что забыл самое главное.

– Что?

– У нас нет связи, а я уже привык, что Лекса провожает меня на работу, что звонит в обед и ждёт по вечерам, – он сел на стул, недовольно осматривая целлофан.

Мне было стыдно распаковывать мебель, не могла отделаться от липкого чувства вмешательства в чужую жизнь.

– Это вам, – Гора достал из кармана два телефона. – Это ничего? Ты если что, говори, если я сильно давлю. Это побочный эффект профессии – думать наперёд. Я порой груб, напорист и совершенно безэмоционален, поэтому с легкостью могу нарушить личные границы.

– Спасибо, – я кивнула и, не спрашивая, наложила ему в пиалу кашу, бросила горсть орехов. – Гор, я словно во сне. Эта квартира, мебель, дорогие подарки… Ты пойми, я же написала то заявление, думая только о Лексе! Мне было невыносимо больно от осознания, что после моей смерти она попадёт в интернат. Мне не нужны твои деньги, и вот это все мне не нужно!

– То есть без этого разговора не обойтись? – усмехнулся Горислав, снял пиджак и сел поудобнее. – Тогда давай… Меня нашли через трое суток, и все врачи в один голос твердили, что если бы мне тогда не оказали первую помощь, если бы не ставили капельницы, выводя из крови ударную дозу химии, то выхода было бы два: либо я коньки отбросил бы в первые сутки, либо стал наркоманом. Я все это время гадал, кому обязан вторым шансом? Кто тот человек, спасший меня? А этим человеком оказалась Марфуха, выросшая у меня на