– Но ведь я спасла просто так! Не для…

– Марта, у нас есть дочь. Слышишь? Не у тебя, не у меня, у нас! И у нас с тобой есть только один выход – либо мы учимся идти на компромисс друг с другом, либо утонем в вечных стычках. И поверь, счастья Лексе это не принесет. Я никогда не хотел ребенка, насмотрелся в детском доме столько, что до конца жизни хватит, – он снова усмехнулся, гоняя по чашке кофе островок пенки. – Ты прекрасно воспитала Лексу. Ты дала всё, что нужно ребенку в этом возрасте, а дальше без меня тебе будет очень сложно. Только не говори, что не хочешь для дочери хорошего образования, качественного медицинского контроля. Кстати, на что у неё аллергия?

– На вишню, – я покраснела, осознав своё упущение. Нужно было написать ему, предупредить… – Она так же, как и ты, начинает чихать и задыхаться. Только ты весной был похож на жертву пчел, а Лёка каждый раз, когда тайком ест запрещенную ягоду.

– Ты помнишь… – Гора вдруг поднял глаза, так прямо, откровенно, не стесняясь. До этого он будто специально стену выстраивал, отгораживался, прикрывался Лексой. Но теперь, когда здесь были только мы, его взгляд стал теплым, ласковым.

– Конечно, помню. А у тебя на что?

– На берёзу, – он рассмеялся первым, а потом я, потому что оба вспомнили, как соседка каждую весну отпаивала его березовым соком, заверяя всех, что только так можно избежать ежегодных приступов. – Да, забавно. Март, давай просто не поднимать эти бытовые вопросы? Я тебя очень прошу. Поверь, это всё для меня такой пустяк.

– Я постараюсь.

– Тогда вот, – следом он достал пачку наличных, под резинку которых была вложена банковская карта. – Тебе все равно придется платить и за справки, и покупать одежду. Давай просто определимся, что это обязательные алименты, которые я буду приносить регулярно. И это, кстати, тоже не обсуждается. Ну, а теперь давай о главном?

– То есть до этого всё было второстепенно? – кровь прилила к щекам, я прижала ледяные ладони, пытаясь унять жар. Казалось, сейчас он укажет мне на дверь, выкинет, и заберет дочь…

– Да. Я хочу, чтобы моя дочь носила мою фамилию…

Глава 25

Горозия

Аэропорт гудел роем пчёл… Пассажиры двигались хаотично, пытаясь переехать друг друга своими чемоданами. Всматривался в толпу в зоне прилёта, пока не увидел Анжелу.

Она вспыхнула, засияла и бросилась в мою сторону, раскинув руки.

– Гора! Ты почему не предупредил, что сам приедешь? Я бы папе не стала звонить! – она поцеловала меня скорее дежурно, быстро, а потом глубже натянула бейсболку, пряча бледное лицо с полным отсутствием макияжа. Для меня это было подарком, а для Анжелы – сущим унижением и, скорее всего, основной причиной раздельных спален.

– Папа в курсе, мы с ним днём обедали, – я подхватил её огромный чемодан одной рукой, а второй взял за локоток и стал лавировать, не давая нас затоптать. – Как съемки?

– Я вымотана и уничтожена. А ещё мне абсолютно точно нужен ассистент! – Анжела и правда была бледнее, чем обычно, а речь медленная, уставшая.

– А я давно говорил, тебе нужен человек, чтобы решать все бытовые проблемы в поездке. Знаешь, я думаю, с подбором проблем не будет. Любой студент, знающий английский язык, согласится летать по Европе на халяву взамен на некоторые поручения, – Морозов перехватил багаж, поприветствовал Анжелу и открыл для нас двери.

– Как твои дела? – пока я помогал Юрке, Анжела успела причесаться и даже губы накрасила, правда, глаза скрыла за солнцезащитными очками. И теперь довольно улыбалась, ожидая, пока я сяду рядом.

– Всё хорошо, – приобнял её, прижавшись носом к нежной шее.

– Как Лекса? – вдруг сменила тему Анжела, удивив не столько меня, сколько саму себя. Она аккуратно отстранилась и, сцепив на коленях руки, вскинула на меня свои темные глаза. – Гор… Ты, наверное, уже всё знаешь, да?

– Ты о чем?

Признаться, я не планировал говорить прямо сейчас, несмотря на то, что внутри всё клокотало. Не поднимал эту тему ни в СМС, ни по телефону, а Анжела будто сама все почувствовала. После того разговора с Мартой я готов был испепелить Анжелу за вмешательство. Хотелось объяснить ей, что эта сторона моей жизни не то что не касается её, она не имеет права влиять на неё без моего ведома.

Попахивало предательством. Да так ярко, что дышать было невозможно! Но выяснилось, что Анжела в срочном порядке вернулась в Милан, чтобы поучаствовать в юбилейном показе.

– Гор, это был визит вежливости, понимаешь? – она снова прильнула, но только для того, чтобы спрятаться, укрыться. – Я понимаю, что для тебя это не меньший шок, чем для меня. Но… Но я не могу так!

– Ну, раз ты завела эту тему сама, то давай поговорим, – я перегнулся и закрыл разделяющее стекло, а после пересел напротив, чтобы видеть её.

– Я думала, что мы с тобой схожи… Что сошлись на обоюдном нежелании иметь детей. Нет, это, конечно, не самое главное, но Гор… Я не планировала становиться ни матерью, ни мачехой! Мы оба увлечены своей работой, своей карьерой, путешествиями, но… Скажи, как это повлияет на нас?

– Не буду тебе врать и говорить, что ничего не изменится. Изменится, но я очень рассчитываю на понимание. Анжел, я ничего не знал о дочери, за шесть лет не был ни на одном дне рождения, не видел, как она учится ходить, говорит первое слово, как разбивает коленки или жалуется на дворовых хулиганов. Да она меня дядей называет!

– Гор! Но ведь это нечестно! Тебя не спросили…

Анжела вздрогнула, осознав, что выдала себя. А я этого и ждал.

– Да, Марта мне всё рассказала. И про то покушение, и про ту вашу случайную, какую-то нелепую связь! – она отмахнулась от слов, словно в них было столько гадости, позора… – Но если на то пошло, если она так хотела родить от тебя, то для чего весь этот спектакль? Для чего раскрывать тайну? Ты не думаешь, что она не так уж и невинна в своих действиях?

– Сути дела это не меняет. Анжел, это моя дочь, и она не будет ни в чем нуждаться. Она не будет работать, чтобы оплатить учебу, не будет уживаться с тараканами, вечно пьяными соседями. А ещё она никогда не осознает, что в этом мире совсем одна. Я просто не позволю этого. И если ты пытаешься убедить меня в несправедливости поступка Марты, то лучше не стоит. У меня нет для неё оправданий, но и изменить