людей любят больше, а каких – меньше. Хотели найти некую модель человека, который привлекает к себе много любви. Такой модели не удалось найти. Нет приоритета одного человека над другим по поводу любви. Любят и высокого роста, и низкого, худых и толстых, умных и глупых, добрых и злых и т. д. Оказалось, что у человечества настолько разнообразные вкусы, что для того, чтобы любили, достаточно просто быть человеком.

К сожалению, «внутренний» человек для многих – абстракция. Поэтому мы психологически пребываем, в основном, во внешнем мире. Можете проверить, сколько времени мы тратим на внешний мир и сколько готовы пребывать наедине с собой. Незнание адреса любви приводит к тому, что для многих людей любовь также остается абстракцией. Как шутливо говаривал Франсуа де Ларошфуко: «Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел». Возникает парадокс: с одной стороны, любовь – что-то известное и понятное, с другой – недостижимое и исчезающее. Где ее искать? Думаю, истинная территория любви находится не в пространстве внешнего социального мира, а в субъективности. В словах некоторых пессимистов, что любви не существует, есть доля истины: во внешнем мире, как нечто объективное, любовь отсутствует. Однако она существует в невидимом пространстве нашего субъективного.

Раньше меня раздражали тексты современных эстрадных песен про любовь: «только ты одна мне нужна», «не бросай меня», «ты для меня единственная». Казалось, что в них романтизированное восхваление невротических отношений в паре, типа эмоциональной зависимости или симбиоза. Тоска зеленая!

Но если проникнуться идеей, что человек – двойственное существо, у которого есть человек «внешний» (я для других) и «внутренний» (я для себя), эти тексты приобретают глубокое, даже эзотерическое содержание. Думаю, сами авторы текстов этого не осознавали! Вдумаемся, о чем на самом деле грустит певец. Это же тоска «внешнего» человека по связи со своим «внутренним» человеком! Тоска по целостности, любви к самому себе. Наш «внутренний» человек грустит, что, занимаясь другими людьми, мы его игнорируем. «Позови меня с собой, я приду сквозь дни и ночи!» и т. д. С такой логикой уже понятнее, откуда эмоции. Это глубинная грусть о сложности встречи с собой, желание соединиться с ним, единственным и уникальным.

В идеале нам нужно уделять внимание и тому, и другому, чтобы был баланс между «внешним» и «внутренним» человеком. Каждый из них по-своему важен. Деятельность «внешнего» человека обеспечивает социальную успешность, а работа с «внутренним» – повышает удовлетворенность жизнью. Сложность в том, что у большинства людей баланс сдвинут в сторону «внешнего», поэтому «богатые тоже плачут». Социальная успешность не компенсирует возникающую внутреннюю пустоту как результат игнорирования своей субъективности. Это не случайно. Об устройстве субъективного мира многие люди до сих пор имеют мало информации, поэтому ничего не знают и о своем «внутреннем» человеке. Отсюда многочисленные страхи по поводу самопознания, которые часто социально поддерживаются. Например, страх обнаружить внутри какое-то чудовище, заблудиться в себе, сойти с ума, потерять интерес к внешней жизни и т. д.

Потребности нашего внутреннего «Я»

Выделяя «внешнего» и «внутреннего» человека, важно увидеть, в чем их разница. Это особенно проявляется на уровне потребностей. Для «внешнего» человека важны жизненная безопасность, наличие эмоциональных контактов и приток новой информации, об этом я писал в главе про «внутреннего родителя». А какие могут быть потребности у «внутреннего» человека, субъекта? Или же, уйдя в себя, нам уже ничего не нужно? К счастью, это не так.

По мнению Игоря Калинаускаса[13] у нашего субъекта тоже есть потребности. Это потребности в самоутверждении, самовыражении и самореализации. Они не тождественны друг другу. Если не достигается того или иного, остается чувство неудовлетворения. Проблема в том, что человек часто путает истинное и ложное «само-». Рассмотрим сначала ложные варианты.

Самоутверждение, или утверждение собственного «Я». Ложный вариант – показать всем, что я тоже «чего-то стою». Например, стараться победить в споре, проявить свою доминантность в отношениях, скрыть слабости. Тут скрывается страх оказаться в «нижней» позиции, предстать «хуже других». В пределе потребность в самоутверждении находит свое воплощение в стремлении к власти.

Самовыражение. Желание отличаться от всех и обратить на себя внимание любой ценой. Это может быть демонстрация внешней неординарности, эксцентричный поступок на грани или даже за гранью моральных норм, эпатаж. Такое выпячивание своего «Я» часто скрывает страх затеряться среди других, стать незаметным. В пределе здесь скрывается стремление к славе.

Самореализация. Меряться с другими социальными достижениями: местом в социальной пирамиде, количеством денег, объемами бизнеса. Ошибочно она рассматривается как синоним социального успеха. В пределе здесь присутствует стремление к богатству.

Все эти способы удовлетворения субъектных потребностей привычны и кажутся правильными. Ошибка, что отсутствует то, на чем делается акцент самого слова – на понятии «само». Именно это и есть проявление «внутреннего» человека.

Поэтому истинное самоутверждение заключается в открытой демонстрации своей позиции, своего отношения, своего продукта. Именно через них человек утверждает себя «это – Я». Истинное самовыражение – проявление вовне своей субъектности, уникальности и самобытности. Особую важность самовыражение приобретает в частной, любовной жизни. Там, где мы не закрыты социальными ролями, а общаемся открыто, как человек с человеком. Истинная самореализация не просто успешная деятельность. Я могу продавать, например, компьютеры и хорошо зарабатывать. Но меня, моей субъектности в этих компьютерах нет! Истинная же самореализация заключается в воплощении субъектности в своей деятельности, своих продуктах. Даже современные бизнес-гуру все чаще говорят, что реальных вершин достичь можно, только если ты идешь из себя. Делаешь то, от чего тебя «прет».

Условная и безусловная любовь

Говоря о любви, можно обнаружить два варианта ее рассмотрения. Первая, самая распространенная модель – «любить за что-то», которую можно назвать условной любовью. Она связана с идеей, что любовь просто так не дается, ее надо заслужить, за нее нужно бороться, ее необходимо беречь. Словом, любовь в этом понимании дается извне как награда за хорошее поведение, своего рода психологические деньги. Если любовь приравнивать к деньгам, тогда все логично. Деньги даются за что-то, их надо заслужить, за них надо бороться.

Любовь нужно беречь и не разбрасываться ей. Проблема в том, что, если любят за что-то, такая любовь уязвима и конечна. Красота рано или поздно увядает, деньги могут пропасть в финансовых кризисах, социальный статус шаток. Если любовь основана на чем-то внешнем, она очень ненадежна, как неустойчив сам внешний мир.

Установка условной любви формируется в детстве достаточно простым способом. Например, мама говорит ребенку: «Если ты не будешь есть кашу, я тебя любить не буду» или «Будешь шалить, я отдам тебя чужому дяде». При этом ребенок попадает в конфликтную ситуацию: быть собой, рискуя остаться без любви, либо соответствовать родительским ожиданиям ради их любви. Для ребенка любовь – жизненная необходимость, не меньше чем еда и безопасность, поэтому он выбирает любовь близких. Так формируется психология «послушного ребенка» с внутренним расколом между демонстрируемой «хорошей» и вытесненной «плохой» частью себя. Он усваивает жизненный урок: любовь – средство манипуляции, ее могут дать, а могут забрать обратно.

Позднее, когда человек вырастает, он начинает руководствоваться девизами, являющимися следствием преподанной в детстве концепции условной любви. Эта установка формирует сценарий, по которому человек обречен не только никого не любить, но и не дать другим полюбить себя. Вот некоторые девизы, которыми он руководствуется в дальнейшем – они