— Каким образом?

— Он поднялся на девятый этаж и ждал, когда к немупридет эта женщина, — объяснил Хеккет, — они были любовниками, он вэтом признался…

— Он сказал, что в близких отношениях они были пять летназад.

— И вы ему поверили? Неужели вы считаете, что мужчина прилетаетна встречу с женщиной, с которой он был близок много лет назад. Конечно, нет.Они и сейчас были любовниками. Они договорились о встрече, и он поднялся наверхраньше нее. Поднялся на свой этаж, чтобы обеспечить себе алиби.

— Что дальше?

— А потом она нарочно опрокинула на себя стакан. Выведь видели, как она неожиданно махнула рукой, и официант не удержал в рукахподнос. Все было рассчитано. Кстати, когда вы ушли, мы узнали у дежурнойпотрясающий факт. Оказывается, сегодня днем Лабунская попросила выгладить ейдва платья. Два, — торжествующе повторил Хеккет, — а это значит, чтоона заранее знала, что опрокинет на себя что-нибудь, испортит во время ужинаплатье, чтобы иметь возможность подняться наверх и переодеться в другое.Согласитесь, она не могла знать, что испачкает себе платье, если не планировалаэтого сама.

— Предположим, я соглашусь. А что было потом?

— Все очень просто, — продолжал Хеккет. — Онанарочно поднялась на девятый этаж и прошла мимо дежурной в номер к Торчинскому.Затем через несколько минут демонстративно вышла из номера, чтобы создать алибисебе и своему любовнику. Несчастная женщина даже не подозревала, что тем самымподставляет себя под удар и становится невольной жертвой, которая обеспечиталиби своему убийце. Она вернулась к себе на этаж и больше никуда не выходила.Через несколько минут появились вы с Обозовым. Она дождалась, когда вы уйдете,открыла дверь своему любовнику и впустила его в номер.

— Каким образом он попал в коридор? —поинтересовался Дронго. — Ведь он не проходил мимо дежурной на десятомэтаже, а двери аварийного выхода открываются только изнутри.

— Вот именно, — кивнул Хеккет, — они всепросчитали. Она специально побывала на девятом этаже и вышла оттуда. Затемподнялась к себе на этаж, дождалась, когда вы уйдете, и вышла в коридор. Онпрошел на аварийную лестницу, поднялся с девятого этажа на десятый, и онаоткрыла ему дверь. Затем они вошли в номер и предались любовным утехам. Или онсразу задушил ее, спустился вниз и вышел с первого этажа, где открываетсядверь. А затем вернулся в ресторан, обеспечив себе абсолютное алиби. Вот вам ивсе загадочное преступление. Я думал, вы меня опередите. Но очевидно, в нашемделе, как и в спорте, выигрывает сильнейший на данный момент игрок.

— Предположим, все это правда, — сказалДронго, — все так и случилось. Но каким образом Торчинский убил мужаЛабунской? И зачем? Если он уже убил свою любовницу?

— Мой друг, эти фрейдистские мотивы мне сложнообъяснить. Может, он ненавидел ее мужа, отбившего такую женщину. Ведь он известныйпевец. Может, ему было неприятно, что «богатый мешок» уводит от него любимуюженщину, и он решил отомстить. В общем, мне кажется, все ясно.

— А где доказательства его вины? — поинтересовалсяДронго, пропустив выражение «мой друг». Сейчас не стоило спорить о такихдеталях.

— А какие еще доказательства вам нужны? — удивилсяХеккет. — Только у него была карточка от лифта, только его могла впуститьЕкатерина Лабунская в свой номер.

— Но вы можете ошибаться, — улыбнулсяДронго. — А если кто-нибудь другой поднялся по лестнице? Не обязательновыходить на аварийную лестницу и подниматься с девятого этажа. Можно поднятьсяи с четвертого, и с первого. Ведь выйти на лестницу можно с любого этажа, авойти, если Лабунская откроет вам дверь, можно и на десятом. Значит,получается, что все присутствующие так или иначе могли совершить этопреступление?

— Не все, — нахмурился Хеккет, — ведь в этотмомент отсутствовал только Торчинский.

— Разве? — напомнил Дронго. — Если выпомните, мы с Обозовым тоже поднимались на десятый этаж. Вы говорили, чтовыходил Марк Лабунский. Когда мы пришли, не было Леонида Соренко. Затемвыходили супруги Жураевы. Может, пока жена задержалась или обеспечивала алибисвоему мужу, тот поспешил по лестнице, убил женщину и вернулся назад. Такое вполневозможно, если принять вашу версию, что убитая сама открыла дверь своемуубийце. Вернее, две двери, сначала — в коридоре, затем — у себя в номере.

— Вы меня удивляете, — разозлился Хеккет. —Ваш скептицизм может уничтожить любую версию. Тогда нужно начинать все заново.Но вы забыли один важный момент.

— Какой? — спросил Дронго.

— Среди присутствующих только Торчинский был любовникомпогибшей, и только ему она могла открыть дверь.

Они вернулись в гостиную. Тело Лабунского унесли. Эксперты,закончив работу на балконе, уже успели выйти из номера. Комиссар подозвал ксебе Обозова, чтобы еще раз с ним поговорить. Оставшиеся в номере мрачносмотрели друг на друга, обмениваясь лишь односложными репликами. Хеккет,вошедший в гостиную вместе с Дронго, оглядел собравшихся, задержав взгляд наТорчинском, хмыкнул и вышел из номера. Почти сразу в комнату вошли двасотрудника полиции — мужчина и женщина. Женщина увела Елену Жураеву и КлавдиюСоренко в другую комнату, чтобы провести там личный досмотр. Мужчин обыскивалмрачный сотрудник полиции лет пятидесяти. Он действовал довольно ловко: сначалатщательно обыскал оставшихся — Жураева, Соренко, Торчинского и Дронго. Затемпопросил каждого из них по очереди раздеться. И так же тщательно начал осматриватьодежду.

В это время в комнату вошел комиссар и стал молча наблюдать,как обыскивают мужчин.

— Неужели вы полагаете, что убийца мог оставить присебе такую важную улику? — поинтересовался Дронго.

Комиссар не обратил внимание на его вопрос. Два убийства подряд,очевидно, выбили его из колеи. Он посмотрел на Дронго и молча вышел изгостиной.

— Интересно, почему не обыскивают Обозова? —проворчал Соренко. — Я бы проверил его в первую очередь.

— Почему? — поинтересовался Торчинский.

— Он был самым близким человеком погибшего, —пояснил Соренко, — он принес эту бутылку, он мог незаметно подложить яд. Ялично ему никогда не доверял.

— Тоже мне комиссар Мегрэ, — зло пробормоталЖураев, — лучше бы молчал. Может, этот итальянец понимает по-русски?

— Ну и пусть понимает. Из-за этого типа обыскивают моюжену. И вообще, мне надоел этот отель. Мы переедем утром в ваш отель.

— До утра еще нужно дожить, — мрачно пошутилЖураев.

— Думаете, убьют кого-нибудь из нас? — изумилсяСоренко. — Убийца не остановится на этом?

— Может, это маньяк, — предположил Жураев, —может, он не остановится, пока не убьет всех остальных.

— Нас осталось пятеро, — сказал Соренко с нервнымсмешком. Он оглядел присутствующих. — Мы четверо и Обозов. Кто из насманьяк?