― Не сомневайся, я же ведьма, как-никак. Точно они, и пахнут страхом. Можешь бежать к молодым исчадьям ада, приходившим сегодня утром, и передать, пусть забирают свою добычу. Хоть мне и не удалось накормить детишек сонным зельем, но они и так крепко спят. Да не забудь, что половина денег ― моя по праву, а то прокляну.

― Тьфу на тебя, старая! Когда это я с тобой не делился? Уж поди лет сорок все дела вместе проворачиваем, а ты так мне и не веришь. Обидно.

― Иди, иди, дуралей, а то и другие сообразят, какие барыши уплывают у них из-под носа.

Негромко хлопнула входная дверь, и старуха ловко громыхнула засовом. Её тяжёлые шаркающие шаги приблизились к нам, и я вцепилась ногтями в и без того пострадавшую от меня ладонь Арчи. Он даже не пикнул.

Совсем рядом послышался вредный смех предательницы:

― Спите, детки, скоро за вашими душами придут посланники самого дьявола. Уж и не знаю, что вы им сделали, но такой лютой ненависти я давно не чувствовала. Она пахнет так сладко ― как ночной воздух после грозы, смешанный с кровью девственницы и местью отвергнутых…

Это было уже слишком… Не выдержав, я оттолкнула руку Арчи, и, сев, прочитала заклинание, отбросившее старуху в противоположный угол. Она охнула:

― Ещё одна ведьма ― видно, старею, раз не заметила… ― и притихла. Осветив избушку магическими огнями, убедилась, что негодница лежит кучей грязного тряпья у противоположной стены.

Арчи встал, вытащив наши вещи из-под лавки, и посмотрел на меня восхищённым взглядом:

―Ты её прикончила?

Я смутилась:

― Да что ты, просто усыпила, чтобы не мешала. Надо бежать, да? Эти двое говорили о братьях?

― Верно, ― рыцарь потащил меня за руку вон из избы, ускоряя свои небольшие шаги так, что я еле за ним успевала.

― Куда мы, Арчи, конь же остался в сарае…

Но Арчи спешил, его дыхание становилось всё чаще и тяжелее:

― Потом за ним вернёмся. Сейчас пойдём на кладбище, там есть несколько довольно приличных семейных склепов, укроемся в одном из них. Если в твоих «мальчиках» и в самом деле горит дьявольский огонь, на освящённой земле они нас не найдут. К счастью, луна сегодня такая огромная, всё хорошо видно. Да беги же быстрее, Франни!

И я помчалась со всех ног туда, куда в другое время и маленькими шагами шла бы с неохотой, стараясь делать вид, что не замечаю, как мимо мелькают покосившиеся надгробия и совсем свежие холмики чёрной земли. Арчи остановился перед старым склепом с замершим у входа, почерневшим от грязи и времени мраморным ангелом, почему-то державшим палец возле губ.

― Наверное, напоминает, что покойным нужна тишина, ― глубокомысленно подумала я, морща лоб и пытаясь выровнять дыхание.

― Что ж, это убежище нам подойдёт ― старое, заброшенное, видно, его давно никто не навещал, значит, сюрпризов не будет, ― Арчи взялся за ручку двери, на которой не было замка, и потянул на себя. Но она не подалась. Он нахмурился, повторив попытку ещё раз ― результат был тот же.

― Отойди, ― сурово сдув мокрые пряди чёлки с глаз, произнесла «Грозная воительница», направив магию на непокорную дверь.

Та немедленно, правда, с ужасным скрипом, отворилась, и не просто, а с «довеском». Странного вида человек в лохмотьях, с длинной, наполовину седой бородой и всклоченными волосами держался за открытую дверь так, словно это была опора всей его жизни. Безумные, вытаращенные глаза с осуждением смотрели на нас:

― Занято! Неужели с первого раза непонятно, я первым нашёл это место, значит, оно моё, ― прокаркало, несколько раз чихнув, странное создание.

― Извините, мы не знали, ― растерявшись, пробормотала я, и, попятившись назад, уткнулась спиной в Арчи. Оглянулась на него и ахнула: он хитро улыбался:

― Здравствуйте, Герцог! Давно не виделись, тут такая история приключилась ― за нами гонятся два очень противных вампира. Позвольте отсидеться в Ваших апартаментах, в долгу не останусь.

«Герцог» хмыкнул:

― Арчи! Принесла нелёгкая… А что у тебя есть?

Мой рыцарь тут же достал из мешка бутыль с ароматной настойкой Келли. Бородач из склепа радостно потёр руки, пробормотав:

― Годится, ладно уж, проходите. Но только чтобы при мне про клыкастых ― ни слова, знаю ведь тебя, Фокусник, не можешь жить без насмешек, ― и он махнул нам рукой, приглашая в своё жилище.

Я всё ещё не могла прийти в себя, но Арчи, опять схватив за руку, словно малое дитя, потащил меня за собой.

― Осторожно, тут ступеньки, ― проворчал «Герцог».

Осветив небольшое помещение, не спеша спустилась вниз. Кроме лавки и стола с парой табуретов там ничего не было, даже примитивной печки. Мне стало жаль бездомного бродягу, и я сочувственно поинтересовалась:

― Уважаемый «Герцог», тут же холодно, как Вы будете жить в склепе зимой?

Он посмотрел искоса, указав на табурет:

― Присаживайтесь, благородная госпожа. Отвечаю на Ваш вопрос ― я же не дурак, чтобы здесь мёрзнуть. У меня есть и другое, тёплое убежище. Скоро переберусь в него, а то вот уже третий день чихаю, ― и он ещё раз чихнул, не забыв вежливо извиниться.

Что-то уже тогда зашевелилось в душе, а тут ещё Арчи, почти силой усадив меня на ледяной табурет, плюхнулся на соседний, поставив бутылку на стол:

― Твоя светлость, тащи свои знаменитые серебряные кубки, будем дегустировать вино. Это от Келли, помнишь её? Славная девушка…

Бродяга после этих слов покраснел, как-то засуетился и начал рыться в сундуке, который я вначале и не заметила, вынув из него три настоящих сверкающих кубка, украшенных драгоценными камнями. Он осторожно поставил их на стол и, сев на лавку с множеством набросанных лоскутных одеял, смотрел на своё сокровище с какой-то светлой печалью в глазах.

― Вот, милая барышня, полюбуйтесь, это всё, что осталось от прежней жизни, ― грустно сказал он, тут же убрав кубки в сундук и заменив их глиняными чашами, ― наливай вино, Фокусник, выпьем за встречу и за твою красавицу-подружку. Ну и за Келли, разумеется…

Арчи засмеялся:

― Годы идут, а твоя светлость не меняется, всё такой же. Прости, Франни, что не представил тебе нашего гостеприимного хозяина. Это мой друг, Герцог, имя у него длинное, никак не могу запомнить, но он хороший человек. Не пугайся, моя прекрасная дама. Это он, живой и невредимый, тот самый Герцог, в честь которого и