– Дух, из «Какаду» звонили! У них там заморочки.

Уругвай права заявил! Одноглазый с бригадой уже едет, и намнужно…

Под окном уже урчал мотор мощной машины.

– Витек! – заорал Дух, поднимаясь. – Эту – вподвал и не трогать, пока я не вернусь, я сам с ней поговорю. Да стерегите еекак следует, а то выйдет, как… – Он вовремя спохватился и прикусил язык.

Но Надежда уже все поняла. Ее мучил вопрос, какого черта онипохищают женщин из больницы и спрашивают их, куда девица дела то, что вынеслаиз морга, если у них в руках сама девица. Ее и спрашивайте, нечего постороннихлюдей в свои дела впутывать! И теперь Надежду осенило: девица сбежала! Онасбежала, причем бандиты даже не успели ее допросить! Не могли же они ухайдакатьее раньше времени, как Сырникову!

«Она сбежала, и я смогу», – приободрилась Надежда.

Через минуту база или малина опустела. Явился Витек, понаблюдению Надежды, уже с другой бутылкой пива. Он был в отличном настроении.

– Что, тетя, пить небось хочешь? – осведомился он.

– А ты как думаешь? – огрызнулась Надежда.

Пить действительно хотелось, но она решила, что лучшепогибнет от жажды, чем попросит воды у этих мерзавцев.

– Не горюй, тетя, в подвале и так сыро. Вот вернетсяДух, все ему расскажешь, как миленькая, а после придушим тебя маленько и бросимв Неву. И поплывешь ты, тетя, как Муму у Герасима… Верно, Крыса?

Крыса радостно заржал.

«Далась им эта Муму, – в раздражении подумалаНадежда, – одну Муму из всей литературы и вспоминают, только до пятогокласса, что ли, доучились…

Знал бы Тургенев, как он популярен среди определенного слоямолодежи, пожалуй, в гробу бы старик перевернулся…»

Вспомнив, однако, чем кончила несчастная Муму, Надеждавнутренне содрогнулась.

Витек куда-то вышел, долго орал: «Стручок, Стручок!» – иявился снова в сопровождении маленького худенького парнишки, почти подростка, аможет, так казалось из-за его щуплости.

– Давай ключ от подвала! – приказал Витек. –Хотя ладно, сейчас вместе туда пойдем.

– Чего я в подвале забыл? – заныл парень, но Витекловко щелкнул его по носу, и тот замолчал.

В подвал отправились все четверо: впереди Крыса, за нимНадежда с костылем, потом Витек, и замыкал шествие Стручок.

В подвальном этаже Стручка пропустили вперед.

– Шумни там, – обратился к нему Витек, – ястрасть крыс боюсь…

Впереди был коридор, потом дверь, потом еще коридор иширокий проем, и только потом Стручок отпер прочную дверь с маленьким окошечкомдля часового.

– Вот, тетя, тебе персональная камера! – пригласилВитек.

Надежда поежилась.

– Ты не беспокойся, – ласково продолжилВитек, – там свет есть, а крысы при свете близко не подойдут, верно,Стручок?

Стручок разразился длинной тирадой с большим количествоммата.

Витек галантно пропустил Надежду вперед и вошел следом.Комната была довольно большая, потолок низкий – подвал все же. Над дверьютускло мигала лампочка под сетчатым колпаком.

«Ну как погаснет? – испугалась Надежда. – Мышей яне боюсь, но с крысами все же лучше не встречаться…»

Мышей она не то чтобы не боялась, но, имея котазамечательной охотничьей рыжей породы, привыкла видеть на даче егомногочисленные трофеи. Бейсик мышей не ел, не имел такой глупой привычки. Онзанимался охотой исключительно из спортивного интереса и разбрасывал тушкинесчастных мышей и кротов в местах наибольшего скопления хозяев, а именно: натропинке, на пятачке у колодца и под столом позади дома, где Надежда стирала имыла посуду.

В углу комнаты стоял пустой фанерный ящик, в каких раньшеотправляли с юга фрукты, а с Севера – соленую рыбу. Стручок взял его было ихотел вынести.

– Оставь тетке стул, а то окочурится еще раньшевремени, – приказал Витек.

Стручок снова произнес несколько матерных слов, в ответКрыса схватил его за нос и больно оттаскал.

– Не выражайся при женщине! – дурашливоприговаривал Витек во время экзекуции.

Надежда понимала, что воспитательные меры вызваны вовсе незаботой о ее нежных ушах, просто парням было нечем заняться, а Стручок, надополагать, в силу своего малого роста и маломощности являлся обычным объектомиздевательств. Надежда поглядела на него сочувственно и отвернулась.

– Ладно, мы пойдем наверх, – сказал Витек, –а ты сиди здесь, в коридоре, охраняй эту…

– Чего ее охранять? – взвыл Стручок. – Кудаона денется отсюда на…?

– Делай, что велят! – рявкнул Крыса. – Еслине устережешь и что-нибудь с ней случится, Дух с тебя шкуру снимет!

«Это с вас он шкуру снимет, – подумала Надежда, –а вам неохота в подвале сидеть, вы меня этому затравленному Стручкуперепоручили… Ну, надо это использовать…»

Она отступила к стене, спрятав за спину костыль, чтобы неотобрали, и тут же в глазах у нее потемнело от резкой боли: это Стручок,выходя, пнул ее изо всей силы по ноге.

– Ox! – Надежда села прямо на пол.

В дверях Стручок злорадно оглянулся на нее. Это сталопоследней каплей в череде сегодняшних неудач.

Надежда почувствовала, что по щекам ее потекли слезы.Ударить женщину, вдвое старше его, беспомощную, которая ничего плохого ему несделала!

«Просто мелкий гаденыш, – уговаривала себя Надеждасквозь слезы, – бандиты над ним издеваются, и ему хочется кому-то больпричинить. Причем ударил не по здоровой ноге, а по больной – заранее высмотрел,сволочь! А ведь я ему в матери гожусь…»

Она тут же опомнилась:

«Господи, спаси и помилуй от такого сыночка! Задушила бысобственными руками, если бы такая скотина у меня выросла…»

Нога прошла. Надежда оперлась на костыль и пересела на ящик,чтобы не простудиться. Хотелось пить, голова была тяжелой. Она поглядела начасы: было четверть второго ночи. Самое трудное время – организм привык спать,а тут где же поспишь?

Да и разве можно заснуть, если нежданно-негаданно попала ксадистам, к зверям в облике человеческом, и они, даже если получат интересующиеих сведения, все равно не выпустят Надежду живой? Что им любая человеческаяжизнь? Они и своей-то не дорожат, иначе не выбрали бы такую опасную профессию.

Убили их главного мафиози, а с ним – двух охранников. Былилюди – и нету.

«А впрочем – люди ли? – опомнилась Надежда. –Разве ж это люди…» Вот, пожалела она Стручка, а он с ней как поступил?

Надежда осознала внезапно, что жизнь ее висит на волоске иволосок этот становится все тоньше. Надеяться ей не на кого. Никто не знает,где она и что с ней случилось. В больнице не хватятся до завтрашнего утра. Аесли и хватятся – что толку? Вон Сырникову-то так и не нашли… Ну, допустим, онане Сырникова, сообщат мужу. Сан Саныч примчится и устроит в больнице страшныйскандал. Обратится в милицию, нажмет на все рычаги… Но что может сделатьмилиция, если неизвестно, куда пропала Надежда. И самое главное, к чему будетвесь шум, если Надежда в это время уже доплывет до Финского залива, вернее, неНадежда, а то, во что она превратится. А превратится она, и очень скоро, вклиента сторожа морга Михалыча…