Здесь все было не так. Деревья уже пожелтели, некоторые потихоньку начали сбрасывать листву. Трава еще сохраняли зеленый цвет, но явно пожухла от заморозков. Море было тяжелое, серое, цвета облаков, укрывших небо. Солнце даже не пыталось пробиваться сквозь плотную завесу. Зато в любой момент мог начаться дождь, если не снег.

Девушка понимала, что держится с трудом. Хотелось бы остаться одной, чтобы выплакать все, что успело накопиться. Она надеялась, что так и будет, ее оставят хоть на одну ночь в комнате. Увы, надеждам не суждено было сбыться. Что на корабле, что в усадьбе, рядом с ней будет муж.

Принцесса не могла пожаловаться на Эвьяра. Он не обижал ее, в чем-то был предупредителен, отчасти заботлив. Но во многом оставался равнодушным, как это бывает между чужими людьми. И от этого было тяжело вдвойне. Девушка понимала, что ничего уже не изменить, и надо принимать свое новое положение, но у нее не было сил. Все, что хотелось – лечь, и просто лежать, ничего не делая. Но на это можно было не рассчитывать, хотя бы потому, что муж обязательно потребует исполнения супружеского долга. Потому что ему нужен наследник. А лучше не один.

Даже в Астизире, где царили вольные нравы, и попытки заигрывать и намекать на непристойности невесте будущего правителя считалось нормой, она не чувствовала себя птицей, запертой в клетке. Сейчас же принцессе казалось, что ей сначала подрезали крылья, а потом заперли, чтобы она точно не смогла улететь. Пусть клетка ее невидима, внешне сохраняется призрак свободы, от этого не становится легче. Если от Астизиры до Вастилианы было незначительное расстояние, рядом были верные люди, не говоря о шпионах семьи, всегда можно было послать весть домой, то в Империи все было не так. Даже если при дворе и были проверенные люди, донесения до родины шли долго. Фактически, только во время навигации, когда можно было через проверенных купцов передавать почту. Если император что-то сотворит с невесткой, то ее семья не узнает об этом долгое время. После чего послы Камруса первыми падут на колени перед молодым императором, рассказывая официальную версию о сквозняках, проблемах с пищеварением на новом месте или взбесившемся коне.

Еще раз вздохнув, Иллисса прижалась лбом к стеклу. С каждой минутой ей все больше казалось, что она разделит участь сестры. Но именно сейчас подобная участь стала казаться ей не ужасом, а избавлением. Потому что вырваться из клетки возможности не было. Или смириться и терпеть, или…

Последняя мысль так и не успела оформиться. Эвьяр подошел и обнял жену.

– Грустишь?

– Нет, – она попыталась спорить.

– Я вижу, – он заставил ее отвернуться от окна и прижал к себе. – Можешь думать, что я бесчувственный чурбан, невнимательный, думающий только о себе и империи, но это не так. Мне тоже сложно. Может, в чем-то проще, потому что я мужчина. И некоторые потребности в любом случае надо удовлетворять. Лучше с женой, чем плодить бастардов.

– Законный наследник всегда лучше, чем сомнительного происхождения, – возразила Иллисса.

– Законный живой наследник, – уточнил Эвьяр. – От женщины, которая нравится. Я хочу узнать тебя, Иллисса, именно тебя, а не принцессу, сестру императора Вастилианы, брак с которой выгоден и твоей стране, и нам. А еще я хочу, чтобы ты узнала настоящую империю. Не ту, которая известна сторонникам отца, а ту, которую вижу я, в которой живут обычные люди, с их проблемами, радостями, надеждами. А ты? Ты хочешь этого?

– Я… Я могу только надеяться, что ты не обманываешь меня, что за красивыми речами не скрываются пустые обещания… – девушка все-таки всхлипнула.

Эвьяр подхватил ее на руки, отнес в кресло и сел, прижимая жену к себе. Не пытаясь успокоить, давая возможность выплакаться. И без того она держалась долго. Он ждал подобного с их первой ночи, но то ли Иллисса оказалась не так впечатлительна, то ли просто хорошо умела держаться. И все равно настал момент, когда эмоциям надо дать выход. Лучше сейчас, когда ее жизнь в новом месте только начинается.

Принцесса прижималась к мужу, словно он был скалой посреди бушующего моря. Во всяком случае, она знала его дольше, чем остальных обитателей усадьбы. Опять же он был не чужим ей. Пусть после свадьбы и прошло не так много времени. Но, если верить тому, что этот мужчина сказал ей, они могут попытаться стать ближе. Конечно, истерика – не лучший способ начать сближение, но что, если иначе не получается, если сил держать все в себе не осталось. Тут можно просто не выходить к обеду и ужину, сославшись на усталость. Все поймут.

– Извини, – немного успокоившись, выдохнула девушка. – Я…

– Ты не железная, – успокоил ее мужчина. – Любому было бы не легко. Просто я успел выплеснуть все на корабле, когда сражался со стихией. А у тебя такой возможности не было. Так что лучше сейчас, чем потом, в неподходящее время.

– Да, наверное, – несколько рассеяно согласилась она. – Мне надо умыться.

– Я помогу, – Эвьяр помог жене подняться, потом встал сам и проводил ее в ванную, помог разобраться с водой.

Девушка пустила холодную струю. Дома у них тоже была подача воды в комнаты, но она была много теплее. Разве что зимой остывала. Здесь же пальцы сразу замерзли. Но так даже лучше. Холодная вода помогала свести красноту с лица. Жаль, припухлость век и носа убрать быстро не получится.

– Наверное, я не буду спускаться к обеду, – посмотрев на свое отражение, решила Иллисса. – Не хочу давать повод для сплетен.

– Хорошо, – улыбнулся мужчина. – Тогда я распоряжусь, чтобы нам подали сюда обед. А потом будем отдыхать. Если честно, мне и самому хочется просто растянуться на нормальной кровати, обнять свою самую ценную добычу, и заснуть.

– Что значит добыча, – возмутилась принцесса. – Между прочим, семья меня любила. И я не хочу даже думать, что ты пообещал, чтобы я стала твоей женой.

– Достаточно, – уклончиво ответил Эвьяр. – Минимум двоих внуков, оберегать их дочь и сестру, ну и кучу прочего.

– Надо было раньше выяснять все условия, – девушка по большой дуге обошла мужа и вернулась в комнату. – Тогда бы знала точно.

– Клянусь Созидательницей и старыми богами, я обещал, что тебе не причинят вреда, – заверил ее мужчина. – И я сделаю все, что в моих силах, чтобы выполнить это обещание. Если же со мной что-то случиться, моя команда постарается вернуть тебя домой. Можешь верить этим людям, как мне.

– Звучит хорошо, – вздохнула она, присаживаясь на край кровати. – Другое дело, что я не настолько верю тебе самому. Не обижайся. Ты хотел узнать меня, вот я и говорю все как есть, без увиливаний. Прошло слишком мало времени, чтобы мы успели узнать друг друга достаточно. А если вспомнить, что произошло с моей сестрой…

– Понимаю, – Эвьяр прошел через комнату к двери. – Отдыхай. Я спущусь распорядиться по поводу обеда, а заодно и ужина.

Иллисса проследила, как закрылась за мужем дверь, после чего вытянулась на кровати. Домашнее платье было удобно, прежде всего, тем, что отсутствовало множество нижних юбок и корсет. Ничего не стягивалось, движения не сковывались. Она потянулась, потом обняла подушку. Как хорошо. Кровать не качается, она лежит на мягкой перине, простыни чистые. Сама она тоже вымылась, смыла все, что не могла отмыть на корабле, в тазике. Кожа пахнет травами, которые здесь принято добавлять в мыло, а от белья исходит тонкий запах цветов. Знакомый запах, хотя она не была уверена. Глаза сами собой закрылись. Девушка пыталась держаться на грани сна и яви, дожидаясь Эвьяра, но безуспешно. Сон сморил уставшую от долгого пути и переживаний принцессу. Она не слышала, как вернулся муж, тихо отдал какие-то распоряжения, после чего снова вышел, как пришел через какое-то время обратно и лег рядом, обнял и прижал к себе, зарываясь носом в пушистые волосы, вдыхая ее запах.