Том косится в мою сторону:

– Мы с ним в совершенно разных категориях.

– Ты – его на сто процентов. – Я стучу пальцем по ногтю на его мизинце. – Хорошо, если бы он вот такую малость оставил мне.

– Его сейчас здесь нет. – Том пожимает плечами. – Сим я дарую тебе вот это.

Он протягивает мне вторую руку, и до меня доходит, что он имеет в виду ноготь своего второго мизинца. Теперь их у меня два. И это меня до смешного радует.

– Я буду их беречь.

Мы вместе заходим в дом, по пути захватив Патти.

– А что я получу взамен?

– Ну, душу там, сердце. Все как полагается.

– Ох, Дарси, – вздыхает он, как будто я так и не сделала никаких выводов, – ты опять морочишь мне голову.

Как ни смешно, мне очень хочется, чтобы на сцене появился Джейми. Вошел и заполнил это разрастающееся неловкое молчание болтовней, шутками и оскорблениями. Кажется, я уверенным курсом движусь к полному разрыву всех отношений с Томом. Когда это случится, в моем близком кругу станет на одного человека меньше.

Лоретта, мои родители, Джейми, Том, Трули. Сколько их осталось, тех, кого я хочу покинуть? Главное, успеть первой, до того, как ушли от тебя. Я чувствую, что мне начинает не хватать воздуха. Лоретта умерла, когда я находилась в воздухе над океаном. Может, не такая уж у меня и хорошая стратегия.

Может, стоило бы, наоборот, держаться за тех, кого я люблю, изо всех сил.

Том бросает взгляд на экран телефона:

– Ты будешь дома завтра днем? На какое-то время отключат электричество.

– Не знаю. – Я сверяюсь с календарем на холодильнике. Устроить себе отдых от цифровых технологий ради разнообразия оказалось даже приятно. – Во второй половине дня я буду помогать Трули с шитьем.

– Значит, завтра ты намерена шить? А не мчаться на всех парах в аэропорт?

Том произносит это с такой надеждой в голосе, что мое старое черствое сердце даже начинает немного щемить.

– Неужели я настолько импульсивна?

– Не знаю никого, кто был бы импульсивнее тебя.

Что он там говорил? Что ему нравится меня радовать? Что ж, теперь я попробую порадовать его.

– Нет, я так и не нашла свой паспорт. – Эти слова явно не приносят ему облегчения, и я делаю вторую попытку. – Я решила никуда пока не ехать.

А вот это был правильный выбор. Он так на меня смотрит, что просто невозможно. Сейчас, в этот самый момент, весь остальной мир меркнет. Мы заключены в зыбкий золотой пузырь. Его глаза сияют от радости, как две свечи.

Он прокашливается, и я вновь превращаюсь в его клиентку.

– Мне очень нужно, чтобы ты задержалась до тех пор, пока мы все не придем к согласию относительно того, как должен выглядеть дом.

– Начну паковать вещи завтра утром, – киваю я. – Может, удастся подрядить кого-нибудь из ребят с работы, чтобы помогли вывезти мебель.

Так, кажется, атмосфера опять изменилась. Он устремляет взгляд на синяки на моем запястье и едва ли не рычит:

– Ты это серьезно?

– Они в большинстве своем нормальные ребята.

– Если что, ты поможешь мне выкопать могилу? – Он повторяет мою давнишнюю шутку, однако в его устах она вовсе не кажется шуткой.

– Ты же знаешь, что помогу.

Я иду в свою комнату и высыпаю на ладонь несколько таблеток. Срок годности у них действительно истек. Думаю, это все же лучше, чем ничего.

– Только я буду копать медленно, чтобы не надорвать свое бедное старое сердце.

Том у меня за спиной все еще пылает праведным гневом.

– Я сам передвину мебель.

– Ну, если тебе непременно так хочется, пожалуйста.

Он останавливается в дверях и, прислонившись к косяку, смотрит, как я роюсь в шкафу.

– Ты собираешься куда-то?

– Ага, вверх по лестнице. Пойду посижу немного на крыше.

Я вытаскиваю коротенькое платье и встряхиваю его, чтобы расправить складки. Кажется, моя маленькая острота слегка его успокоила.

– Ты замерзнешь там в таком виде.

– Ну разумеется, это первое, о чем ты подумал.

Делаю ему знак отвернуться.

Он дисциплинированно разворачивается лицом в другую сторону. Дрессированный.

– Ты никогда не заморачивалась закрыванием дверей в свою комнату, – говорит он обреченно. – Ну и кто этот парень?

– Какой парень?

Я быстро натягиваю платье, сую ноги в ботинки и в нескольких местах окропляю себя парфюмированным маслом, которое сделала для меня Лоретта. Рецептов она не признавала, поэтому больше такого у меня никогда не будет. На боку флакончика белеет наклейка. На ней почерком Лоретты выведено: «ЖИДКИЙ ДИНАМИТ».

– Тот парень, ради которого ты душишься.

Том вновь поворачивается ко мне лицом. Обратно в свою человеческую ипостась он еще до конца не вернулся.

– Душусь я ради себя, любимой. Еще не хватало переводить духи ради мужского обоняния! Так что он – никто, – добавляю я с нажимом при виде досадливого выражения, которое мелькает в его глазах.

– Я пытаюсь поговорить с тобой о том, что происходит в твоей жизни. С кем ты встречаешься?

Такое впечатление, что он зачитывает вслух свою роль по сценарию. Под дулом пистолета. Может, это Джейми велел ему доложить обстановку?

– Он бы тебе не понравился, да и словом «встречаться» я бы это не назвала, – произношу я безразличным тоном и, протиснувшись у него под мышкой, выскальзываю из комнаты. – Можешь сегодня опять ночевать в моей кровати. Я лягу на диване, когда приду. Тут неподалеку есть тайский ресторанчик с доставкой, меню на холодильнике. Передавай Меган привет.

Его шаги упорно преследуют меня сзади.

Я единым движением на ходу хватаю ключи, сумку и куртку. Ни одной лишней секунды вариться в атмосфере этого неловкого напряжения я не намерена. Поймаю такси на улице у магазина. Я торопливо выскакиваю из дому и иду по дорожке. Том не отстает.

– Дарси, такое впечатление, что ты бежишь из дома. Боишься, что тебе придется всерьез задуматься о пустых бутылках и о твоем сердце?

Если он продолжит давить на меня, я выложу ему, в чем проблема: во-первых, мне до смерти хочется расстегнуть ширинку его брюк. Во-вторых, я просто дрянь, если позволяю себе такие мысли о мужчине, который почти женат.

В-третьих, я так завидую Меган, что будь у меня комбайн, то спрессовала бы ее в брикет комбикорма!

Но это всегда были мои проблемы.

– Думаю, тебе лучше не идти за мной дальше. – Я разворачиваюсь и делаю несколько шагов в обратном направлении. – Если только ты не хочешь выйти за ворота. Это может оказаться слишком интересно. Практически как настоящая жизнь.