Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэй: Ну, мафия-то про это не знала. Они думали, полиция эти деньги прибрала к рукам после обыска или Хеши заплатил их какому-то независимому деятелю, которого прикончили. Деньги иногда пропадают, кто знает куда.
Хог: О какой примерно сумме речь?
Дэй: Пятьдесят тысяч. Может, сотня.
Хог: А он не стеснялся, я погляжу.
Дэй: (Смеется.) Я бы не хотел, чтобы он стал чьим-то чужим агентом — уж лучше моим. Багси-то был слишком нестабилен. Он вряд ли смог бы долго продержаться. Хеши это понимал. В итоге через год Багси Сигела прикончили выстрелом в глаз. К тому времени «Агентство Хармона Райта» уже приносило неплохой доход.
(конец записи)
ГЛАВА 6
Санни все точно предсказал. К концу недели газеты и правда писали, что он напился и сам ударил того репортера в ресторане в Вегасе.
Начались постоянные звонки, и я вдруг осознал, что до сих пор телефон почти всегда молчал. А тут позвонили из «Энкуайрер». Из «Пипл». Позвонили Лиз Смит и Мэрилин Бек[44]. Санни отказался с ними разговаривать. Он держался так, будто весь этот негатив в прессе его не беспокоит, но на самом деле это было притворство. Во время наших бесед он теперь все время ходил взад-вперед, скалил зубы, постоянно жевал «Сен-сен», а иногда даже грыз свои ногти с дорогим маникюром.
А я теперь много сидел за пишущей машинкой — обрабатывал, развивал и дополнял расшифровки записей наших бесед. Я уже дошел до первого лета Санни в Кэтскилле. Писал я с удовольствием. Приятно было снова взяться за дело, и у меня неплохо получалось убедить самого себя, что в итоге выйдут не просто очередные желтушные мемуары знаменитости. Я говорил себе, что у меня получается на удивление глубокий анализ личности легенды шоу-бизнеса.
Мне явно требовалась хорошая доза реальности. Но ее я не получил.
А получил я, как выяснилось однажды вечером после обеда, очередной визит злоумышленника. На этот раз не было никаких сомнений, что я это не выдумываю. Я обнаружил в комнате разгром — очень избирательный разгром. Из кассет, лежавших у меня на столе, кто-то выдрал пленку и разметал ее по всей кровати так, что она на пол свисала. Конечно, пленка была испорчена.
К счастью, там ничего не было — злоумышленник, конечно, об этом не знал. Я стал осторожен: угрозы в адрес Санни и рост интереса к нему газет пожелтее заставили меня осознать, что записи наших разговоров интересны не только мне и юристам издательства. Так что я пронумеровал и пометил датами несколько чистых кассет и оставил их на столе. Настоящие записи я спрятал под зимнюю одежду в кожаную сумку «Иль Бизонте», а сумку засунул в шкаф. Расшифровки, когда я над ними не работал, я прятал под матрац. И пленки на расшифровку я не стал отдавать в голливудские машинописные бюро, где всегда есть риск, что их украдут или продадут. Расшифровкой занималась сестра издателя, учительница географии на пенсии, которая жила в Санта-Монике.
Еще я взял у Вика ключ к гостевому домику и стал регулярно его запирать, хотя в этом явно не было смысла. Кто бы ни уничтожил кассеты, у него тоже был ключ — ну или он умел обращаться с замками. Следы взлома отсутствовали.
Когда я показал Вику и Санни последнее подтверждение того, что все не так радужно, они переглянулись, но лица их ничего не выражали.
Потом Санни потеребил выдранную пленку, ухмыльнулся и бодро сказал:
— Да, качество уже не то, что раньше.
— Не смешно, Санни, — сказал я ему. — Лучше бы обратиться в полицию.
Никакой полиции, — резко отозвался Санни.
Я повернулся к Вику.
Вы тоже так считаете?
Вик лишь молча посмотрел на меня, плотно сжав губы.
Я снова посмотрел на Санни.
— Почему? Вы правда боитесь утечек информации?
— У меня есть на то причины.
— Какие причины?
— Это мое дело.
— Ну а теперь кто от кого отгораживается? — поинтересовался я.
Санни смягчился и ткнул толстым пальцем в пленку.
— И чего, у нас теперь проблемы?
— Нет, у нас все отлично, — ответил я, не объясняя, что и почему. — Все просто замечательно.
В день, когда Санни исполнилось шестьдесят три, погода стояла влажная, моросил дождик. За завтраком Санни сказал, что хочет сам съездить к терапевту. Вику это не понравилось — он не хотел так надолго выпускать Санни из виду. Но Единственный настоял на своем.
— Я в конце концов именинник, — сказал он. — Всего лишь хочу хотя бы на пару часов сделать вид, что я нормальный человек. Все со мной будет в порядке.
Он взял лимузин. А Вик, похоже, решил, что нам с ним тоже пора стать приятелями. Когда Санни уехал, он спросил меня, не хочу ли я съездить на его «бьюике» на стадион Дрейка при университете Калифорнии в Лос-Анджелесе. Я согласился — почему бы и нет? У Вика до сих пор были там знакомые тренеры, и они разрешили нам взять несколько копий, чтобы повалять дурака на поле.
Большинство считает, что метание копья — это унылый и однообразный вид спорта. Но если серьезно позаниматься, изучить технику, стиль и хронометраж, необходимые для удачного броска, вот тогда-то и начнешь понимать, насколько именно он уныл и однообразен.
— Мы обычно для развлечения на тренировках гарпунили, — сказал я Вику после броска.
У Вика с растяжкой было совсем плохо — слишком много мускулатуры. Мое копье пролетело намного дальше, хотя все равно метров пятнадцать не дотянуло до результата, на который я был способен в лучшие годы. Оба копья с негромким звуком приземлились на влажную землю пустого стадиона. Мы сходили за ними.
— Гарпунили? — переспросил он.
— Ну, в цель метали.
— Типа в дерево?
— Деревья не годятся, о них копье ломается. Нет, кладешь носовой платок на траву метров на тридцать впереди, а потом смотришь, у кого получится попасть ближе к нему. Кто дальше от цели, тот покупает пиво. Я когда-то бил прямо в цель.
Я прицелился в яму где-то впереди и сделал бросок. Попал.
— У каждого, — сказал я, — должно хоть что-то хорошо получаться.
— Тренер нам наверняка разрешит одолжить парочку копий, — сказал Вик, — а у Санни полно места. Можно попробовать гарпунить во дворе.
— Можно. Давай.
— Знаешь, Хог, ты многого добился — с выпивкой и все такое. Санни общение с тобой на пользу. Просто хотел тебе это сказать.
— Спасибо, Вик.
Он покрутил восьмикилограммовое ядро — на первом курсе немного занимался