самом деле ему никто не угрожал. Артур давно водит дружбу с паранойей, знаете ли. — Гейб залез в бумажник, достал карточку и протянул мне. Это была его визитка. — Я бы хотел с вами еще поговорить. Хотел бы знать, как у вас идут дела, и получить копию вашей работы.

— По-моему, это не очень хорошая идея.

— Считайте это небольшой профессиональной любезностью. Может, и я когда-нибудь смогу вам сделать одолжение.

— Подарите замок в долине Луары?

— Моя компания всегда нуждается в талантливых сценаристах.

— Я не умею писать сценарии.

— Если смогли написать книгу, сможете и сценарий написать. — Гейб поднялся и размялся, сделав пару шагов. — Сегодня у Артура день рождения, так ведь? Я не забыл дату. Не звоню, открыток не посылаю. Но помню. — Он встряхнул светловолосой головой. — Я, знаете ли, все еще люблю этого негодяя. Мы с ним прошли огонь, воду и медные трубы. Такое не забывается. — На секунду Гейб будто унесся мыслью куда-то далеко. Потом он глянул на меня сверху вниз. — Честная книга, говорите?

— Верно.

— Возможно, эту концепцию стоит пересмотреть.

— Это вы мне в качестве профессиональной любезности советуете?

— Мы живем в сложном мире, мой юный друг. Честность не всегда лучшая политика. Вы меня поняли?

Когда мы с Виком вернулись, я сразу сел за пишущую машинку. Работать в гостевом домике было приятно. Лулу дремала у меня под стулом, положив голову мне на ногу. К тишине я привык, она мне даже нравилась. Что мне не нравилось, так это появление Гейба, его изысканные доброжелательные угрозы, его неприятные намеки. Может, Санни и правда выдумал угрозу убийства?

Я поработал где-то с час, и тут в гостевой домик ворвался Вик. Он был весь мокрый.

— Хог, ему бы уже пора вернуться.

— Может, задержался у терапевта?

— Я им позвонил. Он больше двух часов назад уехал.

Может, к Конни заехал.

— Я позвонил ей в студию. Она его не видела. '— Он зашагал взад-вперед, нервно сжимая руки. Взад. Вперед. Взад. Вперед. — Надо позвонить в полицию. Я позвоню в полицию. Сейчас же позвоню.

— Если окажется, что ничего не случилось…

— Он меня убьет, я знаю. Но я не знаю, что еще можно сделать, Хог. Не надо было его одного отпускать, я знал, что не надо.

Тут у Вика сработал сигнализатор. Кто-то открыл главные ворота. Он вылетел из гостевого домика и бегом помчался в главный дом. Мы с Лулу последовали за ним, но в более спокойном темпе. К тому времени, как мы добрались до дома, Санни уже подъехал туда в лимузине, изрядно замызганном грязью.

Он выбрался из машины с мальчишеской ухмылкой, в которой чувствовалось беспокойство.

— Ну, как дела, ребята? — спросил он весело.

Вик воскликнул:

— Санни, где вы вообще…

— Съездил в каньон Топанга. Хотелось немного побыть одному. Успокойся, со мной все в порядке. Все хорошо. Я просто не следил за временем.

Санни опустился на колени на траве и почесал Лулу за ушами. На тыльной стороне его ладоней виднелись свежие мелкие царапины, будто он играл с котенком.

— Как дела, Хоги?

— Ну, кое-кто тут метался, как лев в клетке, — сказал я, кивнув в сторону Вика, — а так нормально.

— Лучше б вы мне позвонили, Санни, — сказал Вик.

— Ты что, моя мама?

— Я беспокоился.

— Значит, ты моя мама. Успокойся. Все в порядке.

Я вернулся к пишущей машинке, но сосредоточиться на работе уже не получалось. Санни не удалось меня одурачить. Я не поверил ни его рассказу о поездке по живописному маршруту черт-те куда, ни его веселому настроению. Ничему не поверил. Я его теперь слишком хорошо знал.

Что-то Санни потрясло. Серьезно потрясло.

Санни весь вечер сохранял бодрый вид. Мы остались дома и тихо отпраздновали его день рождения. Ванда постаралась всего этого избежать — она уехала в Баху, в гости к друзьям. Приехала Конни и приготовила обед из его любимых блюд жареную курицу во фритюре, картофельное пюре с подливкой и овощи. Он съел три тарелки, причмокнул и заявил, что в жизни не ел ничего вкуснее.

После обеда Санни открывал подарки. Подарок Конни еще не был готов. Она извинилась, Санни ответил, что ее вера в него — подарок куда более серьезный, чем он заслуживает. Вик подарил новейший гребной тренажер. Санни тут же в кабинете его и опробовал, словно довольный ребенок рождественским утром.

Мой подарок ждал во дворе — небольшое деревце эвкалипта в горшке, которое можно пересадить в землю.

Санни целую минуту изумленно смотрел на него, потом не выдержал и разревелся.

— Благослови тебя бог, Хоги, — бормотал он, хлюпая носом и сжимая меня в медвежьих объятьях. — Благослови тебя бог.

По такому особому случаю мы посмотрели печально известную комедию «Мойдер Инкорпорейтед», которую Санни снял в 1962 году. Я ее раньше не видел. Ее вообще мало кто видел — студия отозвала ее из проката после первой недели. Честно говоря, я пожалел, что посмотрел. Без Гейба Санни дал себе волю, и фильм вышел безвкусный и незрелый. Он играл сразу пять ролей, в том числе буйного босса мафии по имени Садси Бигел[45]. Честное слово, я не шучу.

Но у Санни был день рождения, и я смеялся весь фильм. Мы все смеялись, и все согласились со словами Санни, что «публика просто еще не созрела». Потом Конни пора было ехать домой. Санни заявил, что это лучший день рождения в его жизни.

Лулу наконец простила меня за то, что я не взял ее в Вегас. Когда я забрался в постель с книгой Э. Б. Уайта, она соизволила свернуться рядом. А когда я выключил свет, она несколько раз обошла мою подушку и с довольным кряхтением заняла свое обычное место.

Проснулся я посреди ночи от ее лая. И смеха. Смех доносился от изножья моей кровати. Я включил ночник и увидел хихикающего Санни, с красным лицом, нетвердо стоящего на ногах.

— В чем дело, Санни? — пробормотал я.

— Выпей со мной, приятель, а? Я совсем один. Скучно пить в одиночку. Не то что раньше. Пил с Фрэнсисом. С Дино. Рин-дин-дин. — Он засмеялся. — И с Гейбом. — Тут Санни перестал смеяться и резко погрустнел. Он начал напевать себе под нос их с Гейбом песню, потом принялся, пошатываясь, танцевать степ, который они исполняли в роли невезучих актеров водевиля в «Широких штанах». Так он протанцевал, напевая, с одной стороны кровати до другой, сжимая в руке невидимую тросточку. Потом Санни резко остановился.

— Выпей со мной.

— Пойдемте, уложу вас спать.

Я начал было вставать, но он