– Как здорово, что пришла, Санька! Проходи в зал! – встретила её подруга, распахнув двери.

Вера была одета в джинсы и спортивную футболку. Волосы, как всегда, стильно подстрижены и уложены. Она с детства обожала всё заграничное и внешне напоминала иностранку: высокая, с мальчишескими, узкими бёдрами и маленькой грудью. Когда они в юности стали впервые появляться втроём на дискотеках, Вера просила подруг называть её Кристиной. Она говорила мальчикам при знакомстве, что её отец настоящий немец и живут они не где-нибудь, а во Франкфурте-на-Майне. Однажды её папа узнал про эту байку и закатил, нет, не дочери, а матери грандиозный скандал, обвинив её в неверности. Такого исхода даже девчонки не ожидали. Ну как он мог? Взрослый, а таким глупостям верит! С дочерью он стал подчёркнуто холоден и ещё долго вынашивал обиду, хотя и внешне, и характером Вера была точной копией своего отца, такой же упрямой. Мать называла их «мои Козероги». Они оба родились в первой половине января.

– Зря не позвонила, я бы пиццу испекла. У меня новый рецепт из журнала.

– Спасибо, я не голодная, от мамы иду. Захотела тебя увидеть.

– У тебя что, неприятности, Сань? – заметив притаившуюся грусть в глазах подруги, спросила Вера.

– Ничего страшного. Просто никак не могу привыкнуть к предательству, – улыбнулась Саша.

Но улыбки не получилось. Губы дрогнули, и она отвернулась, сдерживая слёзы.

– А, понятно, – протянула подруга.

И было видно, что ей действительно понятно, о чём ведёт речь Саша.

– Ты тоже в курсе? – удивилась Саша. – И молчала?

– Садись, сейчас кофе сварю, – сказала Вера и закурила сигарету. – Слушай, ну не убивайся ты так! В твоих глазах вся скорбь еврейского народа – смотреть больно. Не знаю, может, я не права, но всегда считала, что лезть в чужие семейные дела – дело неблагодарное. Муж и жена – одна сатана. Вы помиритесь, а меня десятой дорогой обходить будете. Да и к чему приводят все эти разборки? Я не представляю, что бы я сделала на твоём месте.

– Вера, я не знаю, как мне жить дальше. А его мне даже немного жаль. Нормальный мужик, почти десять лет со мной мучается. Понимаешь, мне совсем не нужна эта интимная близость, и я никогда не пойму, почему люди придают такое значение соитию, от которого у меня уже заранее то понос, то золотуха, лишь бы в кровать с мужем не ложиться. Мы даже к сексопатологу ездили. Вспомнить гадко, до какого унижения я дошла. Я только одно знаю – все люди разные. Вот я, например, такая – и нисколечко не страдаю от этого. Мне замечательно живётся без этих радостей.

– И давно это с тобой?

– Не знаю. Наверное, с рождения. Я другой себя не знаю и не помню, чтобы хоть единожды у меня возник хоть намёк на желание.

– И когда целуешься?

– Я и целоваться терпеть не могу.

– Слушай, радость моя, а ты мужа любила, когда замуж выходила?

– Нет. Теперь знаю, что не любила.

– А влюбиться не пробовала?

– Я влюбилась.

Саша улыбнулась, и глаза её засияли тем же светом, что и до встречи с Людмилой, пока та не погасила их.

– Вот такая ты мне больше нравишься! – воскликнула Вера. – А теперь – дубль два. Представим, что ты только вошла. Забудь, что было до этого, и начинай рассказывать о своей романтической истории. Кто этот счастливчик, которому так повезло?

– Понятия не имею, – улыбнулась Саша. – Его зовут Романом. Представляешь?

– Да, имя говорящее. За это стоит выпить. Давай, моя дорогая, выпьем за твоего Ромку и твой роман!

Вера вернулась из кухни с бутылкой десертного вина и парой фужеров. Она налила вино в бокалы.

– Пусть у вас всё будет так, как вы хотите!

Они пригубили вино.

– Смешная ты, Вера. У нас ничего не будет. Мы даже не знаем друг друга, а виделись всего один раз.

– Это не беда. Колись, где виделись? Сейчас мы составим план, как нам его увидеть во второй раз. Счастье надо запланировать. Надо представить, что ты конкретно хочешь идти ему навстречу. Понимаешь?

– Отличная мысль! – засмеялась Саша. – Слава Дионису! Как проще смотреть на всё после выпитого вина, – сказала она.

– Да, это точно – проще, – поддержала подруга.

Они просидели весь вечер, вспоминая школьные годы и своих одноклассников. И тут Саша наконец решила поговорить с подругой о том, о чем все эти годы тщательно старалась забыть. Поняла, что невозможно столько лет держать вопрос открытым, невыясненным, таить обиду. Если не скажет сейчас, то не скажет уже никогда.

– Вера, я давно хочу спросить. Куда делся тот футболист, с которым ты дружила в десятом классе?

– С чего вдруг ты вспомнила о нём? – насторожилась Вера и отвела глаза.

Ей явно не понравился Сашин вопрос.

– Пришло время вспомнить. Хочу поговорить с тобой, о чём молчала десять лет.

– Сашка, я, кажется, догадываюсь, о чём ты хочешь поговорить.

Вера встала и нервно затянулась сигаретой. Выражение её лица резко изменилось, черты как будто заострились, стали жёстче.

– Значит, он и с тобой?.. – продолжила неуверенно Александра. – И тебя тоже пытался… Я только не понимаю, почему, за что я пострадала? Ты с ним дружила, Вера. Был Татьянин день, и вечером у нас была дискотека, а ты куда-то исчезла. Почему? Он пошёл провожать меня и всю дорогу говорил только о тебе. Как ты ему нравишься и всё такое. А потом вдруг решил меня поцеловать, просто так, ради спортивного интереса. Я возмутилась. Он сказал, что не отпустит меня домой, пока не поцелует. Я ответила: нет! И он озверел. Ты знаешь, что было?

– Да, сначала он тебя избил, а потом изнасиловал.

– Нет, Вера. Избил страшно! Я узнала, что означает выражение «искры из глаз». Бил долго и методично. Я падала, он ждал, когда поднимусь, и снова бил. А последний раз, когда я упала на спину, сел мне на грудь, расстегнул свои брюки перед моим лицом, и я впервые в жизни увидела, что у мужчин под брюками. Я только теперь поняла, что никакой доктор не поможет мне забыть, стереть из памяти тот вечер в парке. И секс для меня всю жизнь будет ассоциироваться с насилием, болью, ненавистью. Я не обвиняю тебя, Вера. Только хочу спросить: почему ты никому не рассказала о нём, не предупредила? Ты же знала! Почему молчала?

– А ты – рассказала?!

– Мне было стыдно. И потом – ему не удалось меня изнасиловать.

– Если бы изнасиловал, ты тем более не рассказала бы. Давай не будем обвинять друг друга. Мы обе оказались жертвами. Да и не только мы. Знаешь, сколько девочек от него пострадали! Помнишь, Светку Сорокину? Она училась в нашей школе, года на три младше нас. Она пыталась себе вены вскрыть и после долго лежала в психиатрической больнице. Мне рассказали, это тоже его рук дело. Мне повезло лишь в том, что до него я встречалась с Валерой и уже знала, что такое любить и быть любимой. Когда поссорились, подвернулся этот футболист. Я и стала с ним встречаться только Валерке назло. А заработала вот такое зло себе! Он проводил меня всего несколько раз, а потом всё случилось. Он запугал меня, сказал – убьёт, если я расскажу о нём. Я из дому не выходила месяц, боялась. А он исчез из города навсегда. Потом узнала, что его, перспективного футболиста, забрали в «Таврию». Я его фамилии даже не знала. А как с тобой было? Ему кто-то помешал?