Ну, так или иначе, всё произошло так, как произошло. О том, что было бы, если, задумываться нет смысла. Я внизу, и теперь вперёд – значит вперёд, а не вниз.

Вставляю в уши беспроводные ретрансляторы и слушаю песню, которая помогла мне решиться спрыгнуть в туман.

«… Но кто-то станет стеной, а кто-то плечом, под которым дрогнет стена… Земля! Небо! Между землёй и небом война! И где бы ты ни был, что б ты ни делал… война!»[2]

Прослушав композицию, я выключаю гаджет и прячу в карман за пазухой, поближе к сердцу. Стягиваю к себе альп-комплект, собственно плетёный трос и совсем тоненький «обратный» шнурок, с помощью которого возвращал путеводную нить раз за разом, отцепляя от верхнего базового крюка. Хорошо, что хватило их досюда. Остались всего три штуки, так что оптимистические мысли о готовности спускаться девять раз по девять несколько преждевременно ко мне забегали. Ещё три перекрепления, и дальше, ниже пришлось бы не по тросу на зажимах плавно двигаться; практически на голых руках и ногах тащиться, используя верёвки разве что для захлёстов за ближайшие выступы и привязывания на привалах.

Вовремя прибыл, что уж тут добавить…

Куда – сейчас пойду разбираться.

Мысль о том, что когда-нибудь, возможно, мне пригодятся вехи на пути при движении вверх, промелькивает и тотчас теряется. Кроме всего прочего, крюки и колышки могут и не дождаться: с тем, что творится в этой кастрюле, наполненной мутной взвесью, поди разберись. И всегда ли в ней туман находится теперь, поди догадайся. Может, это лично для меня такое испытание, по спецзаказу. Встречная церемония, изощрённый заменитель монстров и аномалок. И ведь почти доконала непроглядностью, сука, неизвестность! Справилась не хуже рычащих чудовищ и искажений пространства, огнём и кислотой плюющихся. Враг коварен, и внутри человека у него плацдармов не меньше, чем снаружи…

Я пытаюсь рассмотреть, есть ли что-нибудь там, впереди. Туманная муть не рассеивается, всё таким же плотным пологом застит окружающее мироздание, но её оттенки вроде меняются. Теперь преобладают красно-коричневые, будто поблизости от дна тяжёлый осадок скопился, похожий на густеющую кровь. Вот в ней мне и суждено «плыть» дальше…

Сажусь рядом с винтовкой. Основательно, вознаграждая себя за перенесённые страхи и трудности, подкрепляюсь лучшим, что осталось из запаса пищи. Потом, наплевав скопом на элементарные и продвинутые правила безопасности, обнимаю рюкзак и винтовку модели «Рысь» и с чувством добросовестно выполненного долга позволяю себе закрыть глаза. Наконец-то послать на фиг туман и не смотреть в него.

Спать, спать, спа-ать…

Заслужил. Высплюсь, после поглядим, достоин ли я цели, к которой иду.

Старший, проходя мимо, заглянул в шахту, проверяя, не скрывается ли там угроза. Кроме возможности упасть, ничего угрожающего не обнаружил. Поэтому остальные бойцы спокойно проходили мимо, никто даже не приблизился к ней, и особой опасности грохнуться не было. Но внезапно Алекс, шедший седьмым, вовремя не засёк тень, протянувшуюся по потолку, а тянулась она из проёма, ведущего в шахту… В следующую секунду боец падал, испустив сдавленный крик, причём абсолютно непонятно, из-за чего, а ещё секунду спустя, прямо на глазах его сотоварищей, голова падающего превратилась в кровавое месиво.

Никаких зримых причин для этой жути не определялось! Однако шедший следом боец, стрелок Матвей, живо догадался, в чём проблема, и открыл огонь из пистолета-пулемёта, метя туда, где корчился Алекс. Если бы на жертве не сидел засадник, пули попали бы в человеческую плоть, но выстрелы поразили не человека, а мутанта, с которого после смерти «слетела» маскировка. Поражённому бойцу, правда, уже ничем помочь нельзя было… Удача отвернулась от Алекса. Пусть же попадёт он в Рай и будет обласкан Владычицами! Андрей хорошо знал этого парня, помнил его мать, и сейчас в горле мечника сжался горький комок.

Засадник выглядел омерзительно. Большую часть головы монстра составляла зубастая пасть. Глазища огромные, без век, и фасеточные, как у насекомого. Между гляделками и пастью – тараканьи усы-антенны длиною с полметра каждый. Торс «человеческий», но вместо рук – осьминожьи щупальца с присосками, а ноги вывернуты коленками назад и оканчиваются страшными пилами. Такой вот мутант, порождение «биоконструкторских» проделок мировой Зоны. Засадники обитали в основном в тоннелях и подземельях, редко в надземных зданиях. Не под открытым небом точно.

Перед тем как отправиться дальше, тело мёртвого побратима было решено сбросить в шахту. Хоронить его всё равно нельзя, некогда; городской ландшафт не способствовал церемониям, а если бы и удалось где-то найти подходящее место, то пришлось бы сильно задержаться. Но не оставлять же товарища просто так валяться в проходе! Поэтому и сбросили и туда же, решив не забирать, отправили его меч, чтобы верное оружие осталось вместе с воином даже после его смерти. Впрочем, так делали не всегда. Чаще всего, если имелась возможность нести дополнительный груз, оружие всё-таки забирали.

Оказывать товарищу последние почести по полной программе тоже было некогда. Андрей вместе со всеми совершил только один ритуальный прощальный жест – отсалютовал, – мысленно ещё раз пожелав павшему в бою другу попасть в Рай. При этом, прощаясь, все старались не смотреть на жуткое кровяное месиво, оставшееся от головы их совсем недавно живого, улыбавшегося и разговаривавшего побратима. Вот она – жуткая и неприукрашенная реальность окружающего постапокалиптического мира… В любой миг жизненный путь может резко прерваться.

Подумав об этом, Андрей аж вздрогнул. Он понимал, что на месте этого бойца вполне мог оказаться и он сам. Не посмотрел куда-то вовремя, зазевался, что-то пропустил – и всё, амба. Поэтому они и защитные комплекты почти никогда не снимали. Хотя в данном случае и доспехи не помогли Алексу.

Уменьшившись на одного бойца, отряд отправился дальше.

По лестнице спецназеры двигались осторожно и рассредоточенно, не более одного человека на одном пролёте или площадке. Лестница была бетонной – в этом преимущество, потому что металлическая наверняка давно развалилась бы и обрушилась. Но и эта могла рухнуть в любой момент. Несмотря на название, крепняк скорее форму, объём закреплял, а не прочность усиливал. Со временем материалы крепче не становились, скорей, наоборот, как положено в нормальной природе. Андрея, когда он поднимался, не покидало чувство, что ступать приходится практически по воздуху. По каким-то мелким корешкам растений, которые держат вместе то, что уже давно должно было рассыпаться в прах. Вот ведь, чужеродное вторжение хоть иногда что-то сохраняет, а не только разрушает.

Совершив восхождение до площадки верхнего этажа, командир Илья остановился, чтобы подождать остальных. Из сквозного прохода, пролегавшего по этажу, ощутимо тянуло сыростью. В общем-то странновато при такой жаре снаружи и при больших окнах…