Взамен убитого Ильи новым старшиной отряда был выбран и назначен опытный, мудрый и во всех отношениях уважаемый Олег. За него высказались почти единогласно. Андрей предпочёл не участвовать в выборе, предоставив решать вопрос о новом лидере своим товарищам. Сам он командиром быть не захотел бы ни за какие посулы, потому что не считал себя достаточно ответственным за других. Тут за себя бы хоть решения вовремя принять… Кандидатуру Олега мысленно он поддержал.

Найдя в мешках мумов некоторые припасы, в том числе еду, люди забрали их себе. Пока что у них хватало съестного, но кто знает, как будет складываться ситуация дальше, может, уже через несколько суток. Поэтому никогда не помешает оказией воспользоваться. Кстати, судя по пище, которая имелась у мутантов, она перешла к ним от убитых людей. «Тряпичные» охотились в принципе на любую живую дичь. Они обладали даже техникой приготовления в пищу тех мутантов, которых люди Завода готовить не сумели бы… Да и решились бы съесть только на грани голодной смерти. А мумам и другим клановым биоргам уже не страшно, они и без того обезображены инородным влиянием. Так что им нечего терять, кроме жизни.

Отряд, понёсший потери, во главе с новым лидером Олегом, проведя разведку местности, покинул здание и выдвинулся в дальнейший рейд.

В обход сектора, совершенно непреодолимого для живых.

* * *

…Шаг от каменной стены. Второй, третий… Десятый…

Шестнадцатый!

Если шагаю по карнизу, то ну о-очень широкому…

Бреду вперёд наугад, как мультфильмовый Ёжик, ищущий своего Медвежонка в тумане. По идее, в любой момент могу наткнуться на Лошадку, Сову и прочих тварей.

Туман не редеет, но просматриваемый «пиксель» исправно перемещается вперёд вместе со мной. Я в коконе, точней, в полукоконе, «накрытый» полушарием пустого, свободного от мутной взвеси пространства. Сам себе «спэйс».

Даже обидно в каком-то смысле. Готовился к схваткам с чудищами ужасными, предусматривал напряжение всех ментальных сверхспособностей, чтобы вовремя распознать аномальные ловушки.

Накопил роскошную коллекцию сталкерских навыков и умений, чтобы отразить поползновения и атаки внешней среды…

Ничего подобного. Вообще ни-че-го, по большому счёту. В том числе под ногами. Круг света, порождаемый мной, на почве высвечивает ровную, разглаженную структуру. Без камней, норовящий под подошвы подпасться, без ямок коварных. Не паркетный пол, конечно, не плитка, не асфальт или бетон. Каменная поверхность давно кончилась, как-то плавно перетекла в поверхность, не намного отличающуюся по цвету от красно-коричневатого тумана. Но не обожжённая, не спёкшаяся, не залитая чем-то. Утоптанная глина, я бы так охарактеризовал. Очень утоптанная, плотная, как будто по ней тысячные стада бизонов туда-сюда бродили.

Хоть бы для разнообразия пятна чернозёма попадались, ну или газончика подобие. Я согласен на муравку мутированную, однако никакой мутравки и в помине не видать. Голая земля, обнажённая и как утюгом выглаженная. Козявок-букашек в ней не наблюдается. Они ж не дурные в такой бесплодности шастать, без растений и влаги. Это ещё там, на верхних сотнях метров вертикального перепада, жизнь в каменных трещинах кишела. А чем ниже, тем безжизненней. Нижний километр стены – ни намёка на следы растительности не встречалось на скале. Вездесущая плесень и та сдалась, спасовав перед чуждой природой.

Только вот и проявлений активной инородности тоже не встречается на утоптанной почве… Туман разве что? Я его и туманом-то чисто по ассоциативному сходству обозвал. Может, сей мутный раствор живой?

А я этакой бациллой скольжу во внутренней среде, я – вторгшийся извне микроорганизм… Вторжение инородного элемента, с точки восприятия окружающей меня макро…

Э, э, стоп! Позволю напомнить, что меня сюда звали, и весьма настойчиво. Обещая, что готовится восприятие в качестве своего, долгожданного, а никак не гостя незваного.

Укрепив свой дух напоминанием о приглашении, я продолжаю идти как ни в чём не бывало, как по комнатам у себя дома, целеустремлённо вышагиваю, оставляя строго за спиной вертикаль перепада между кругами Недоада. Ещё сотенку шагов отдалюсь и могу уже не отыскать обратной дороги, к стене, чтобы вверх подняться.

Но разве я для того сюда стремился, чтобы развернуться и трусливо улепетнуть обратно???

Для того чтобы избавить себя от последней возможности отступления, надо бы крутануться. Если энергично крутанусь вокруг своей оси и потеряю внутренний ориентир, точно не пойму, где вектор, ведущий к скале… Но останавливаю «танцевальный» порыв. Крутиться и юлить мне нельзя, иначе потеряю вектор, по которому двигаюсь вперёд.

Надо все мысли направить на то, что ждёт в Эпицентре, туда мне и держать курс. Надеюсь, что не совсем уж собьюсь с верного направления, пытаясь оставлять вертикаль за спиной. Ну или туман вдруг рассеется, кончится, сгинет, короче, прояснится вокруг, и я увижу цель, к которой иду.

Если ОНА меня ждёт, то очень странными методами выказывает и проявляет нетерпение.

Хотя… по какому праву смею судить о мотивациях сверхсущности?

Но… с другой стороны, она давно и обильно подвергается человеческому влиянию и могла бы сообразить, насколько живому человеку неуютно теряться в догадках. В конце концов, может стать банально страшно утонуть в тумане неизвестности.

Или… может, испытание непроглядностью и случилось по причине давнего и массированного влияния человеческой натуры? То есть ОНА вполне могла осознать, что человек не сможет обнаружить новые океаны, если не осмелится потерять из виду берег.

А мне неплохо бы, наоборот… абстрагироваться и не зацикливаться на человеческих категориях: вперёд – назад, перед лицом – за спиной. Если я буду натужно стараться выдерживать вектор, кажущийся мне правильным на основании зыбких, иллюзорных представлений о положении тела, то могу зайти совершенно не туда…

Стоять-бояться!

Зайти НЕ ТУДА – наиболее нежелательный из всех возможных вариантов итога.

Что делать?

А вот что!

Я закрываю глаза и решительно кручу фуэте. Размахивая при этом руками, как крыльями. И угукая по-совиному. Вот же застрял в мыслях тот гениальный мульт про ёжика в тумане!

Два оборота, три, пять…

На шестом останавливаюсь.

– Псих! – произношу я вслух.

Первое слово, сказанное мной в пятом круге.

Улыбаюсь, пожимаю плечами и добавляю:

– Всё-таки забавные мы твари, человеки, без нас было бы не так весело во вселенной!

После этой «заметки на полях» с полминуты, не меньше, стою, не торопясь поднимать веки. Настраиваюсь, чтобы воистину ПОЖЕЛАТЬ.

И только когда на всякий случай вспоминаю и на экране памяти оживляю лица всех людей, которых любил, открываю глаза.

– Стран, выспался? Снилось что-нибудь? – спросил Людоед, взбираясь в канализационную шахту по узкому лазу вслед за Мамбой и Полозом. Пришлый протискивался за ними.