Не замечая, что вокруг него ураган, а тело начинает светиться бело-синим пламенем, словно Ирислав – сам по себе молния, он идёт к Аделаис. Альды и человек бросаются врассыпную, а она стоит. Смотрит своими невероятно зелёными глазами, и произносит какие-то не имеющие уже никакого значения слова…

Он делает, что обещал сам себе. Притягивает, целует… и как ни странно, именно от этого становится легче. Словно Лаис забирает лишнее. Лучше становится настолько, что Ирислав даже находит в себе силы достать из кармана кольцо и надеть на палец.

Краткий миг покоя и тоски по силе… а затем кольцо, не выдержав уже установленного притяжения, разлетается на осколки, и между князем и силой нет никакой преграды. Она снова вся его.

Глава 15

Чего только ни перепробовали люди во времена Кровавой Империи, пытаясь скинуть ненавистное иго. И яды, и заклятия, и самые разные ловушки… Лаис читала в летописях, что более или менее значимого успеха человеческая раса не добилась ни в чём, несмотря на единичные удачные случаи. Те же ловушки, как правило, не удавались, не обладали достаточной стабильностью, распадались под объединёнными усилиями альдов, или даже сами по себе, по прошествии определённого времени…

Лаис пятый раз, уже без всякой надежды и на чистом упрямстве пытается выйти за пределы деревни больше, чем на сотню шагов. Ничего. Пространство упрямо сворачивается, замыкаясь само на себя, и она лишь напрасно тратит силы… Рядом топает несостоявшийся жених, впрочем, кажется, до сих пор не теряющий надежды. Он смотрит на неё с таким восторгом и обожанием, что Аделаис неловко. И очень его жалко, и не получается перестать жалеть, даже если напомнить себе, что жалость – оскорбление для альда. Этот не воспринимается альдом. Не бывает настолько не уверенных в себе, настолько не любящих себя альдов, ищущих опору в любом рядом подвернувшемся.

– Грозу любишь? – спрашивает Аделаис просто чтобы что-то сказать. Невозможно молчать под этим щеняче-преданным взглядом. Хочется встряхнуть парня за плечи и приказать быть мужиком, как будто это может помочь, а потом найти кладбище, где похоронен тот, кто создал ловушку много столетий назад, и надругаться над его могилой.

– Грозу? – растерянно переспрашивает Торм. – А что это?

Аделаис вздыхает. Лишить альдов ещё и грозы – немыслимо…

История, которую поведал Торм, простая и незамысловатая. Впрочем, возможно, все самые нужные и интересные детали просто потерялись за несколько веков. Ближе к закату Кровавой Империи был крупный мятеж, и был выслан отряд разящих – альдов – карателей… и вот они-то и попались в расставленную ловушку. Вместе с несколькими сотнями людей – жителей деревни, вокруг которой неизвестный маг закрутил пространство. Как люди и альды ужились вначале – история умалчивает, зато очень хорошо известно, что было потом. От союза альда и человека всегда рождается альд. У альдов девочки рождаются в разы реже, чем пацаны. И очень редко рождается больше двух детей, да и двое, честно говоря, уже много… В какой-то момент людей в деревне не осталось вовсе – только альды, а потом и их количество начало снижаться, пока не осталось всего двое. Торм и его пожилая мать.

Он с детства знал, что последний. Что ему доживать свой век в полном одиночестве, без возможности поговорить хоть с кем-то… поэтому, когда полгода назад в его ограниченном мирке появилась человеческая девушка, это было настоящее чудо. Девушка могла приходить и уходить, и она обещала вывести альдов, но надо было тщательно всё подготовить. Она же сказала, что других альдов не осталось, что их победили и истребили, что люди нашли безотказное оружие против альдов, и теперь каждый, стоит ему встретить альда, может его убить. Торм очень хотел выйти и вывести мать. Ради этого он был готов ждать, делать амулеты по забытой уже всеми технологии, он вообще был готов на что угодно… впрочем, даже его стали одолевать сомнения. Так что девушка устроила ему вылазку в большой мир и беседу с княгиней. В том, что Торм вернётся обратно, никто не сомневался – тут его мать, да и большое количество страшилок о современном мире бесследно не прошло…

– Когда она придёт в следующий раз? – спрашивает Аделаис, осознав, что самостоятельно выбраться, похоже, и в самом деле не выйдет.

Ответ «через месяц-полтора» совершенно не утешает. К тому же княгиня достаточно умна, и, скорее всего, догадается, куда запропала гостья. А значит, скоро здесь будут маги, чтобы всех уничтожить. От альдов, узнавших, что они не одни, и что их обманули – один лишь вред. И от госпожи посла, сунувшей свой нос куда не следует – уж тем более…

Некоторое время Лаис мародёрствовала – прошлась по всем домам в поисках каких-нибудь интересных вещей или записей: улов, увы, оказался крайне скудным. Оказывается, Торм успел почти всё что было отдать этой таинственной девушке, как раз вот в обмен на экскурсию за пределы осточертевшей уже деревни. С одной стороны, Лаис помнила: он верил, что альдов больше нет, с другой – бесилась. Масла в огонь подливало то, что парень так и ходил за ней, и ещё раза три успел повторить своё предложение, словно не мог поверить в отказ. Аделаис, потеряв терпение, но стыдясь рявкнуть на убогого, соврала, что обручена с человеком, после чего на полчаса воцарилась тишина – видимо, альд отходил от душевного потрясения.

Мать Трома понравилась девушке чуть больше – она хоть и смотрела с плохо скрываемым обожанием и надеждой, по крайней мере, не делала предложений.

Ещё обнаружился человек – он старательно прятался по углам от альдов, пользуясь их же амулетом, альды молча за ним наблюдали, никаких попыток сблизится не делая. И так ясно, что он выбраться не может. Иначе давно бы ушёл, а не воровал еду с огорода, каждый раз трясясь от страха почище любого зайца… По словам Трома парень появился здесь около двух недель назад. С ним определённо стоило побеседовать, но после того, как у неё появится хоть что-то, что можно будет противопоставить явившимся схлопнуть ловушку магам…

А потом ловушка рухнула сама. Половина непреодолимого для Лаис пространства выпрямилась, не то что открывая дверь, практически вытряхивая обитателей наружу. Просто потому, что один стихийный маг так захотел.

Лаис должна бы быть рада, что ловушка распалась, но тревога заслоняет всё остальное – кажется, чтобы сотворить такое стихийный маг должен впустить в себя много силы. Очень много. Далеко за той гранью, которую благоразумным стихийникам переходить не следует… Собственно, князь уже и не похож на разумного стихийного мага, да и просто на разумного. Он – воплощение стихии и стоять рядом с ним также опасно, как заглядывать в жерло извергающегося вулкана. Он идёт к ней, и Лаис знает, что надо бежать, но не в силах сделать и шага. Не столько от страха, сколько от нелепой, но такой сильной надежды. Отчаянно хочется верить в невозможное и несбыточное – а вдруг сила ещё не выжгла Ирислава, а вдруг он ещё здесь?..

– Ирислав, – беззвучно шепчет Аделаис, сама того не замечая. – Зачем? Ну зачем?..

Вместо ответа – горячие губы на её губах, прожигают как десяток молний сразу. Слишком много силы для Лаис, и она сбрасывает её в никуда, отчего вокруг начинают появляться синие снежинки…