– Он был прав. Это все плохо… плохо.

– Лиза.

Но девушка, замолчав, поникла. Опустилась на стул, сложила руки на коленках и кивнула. Ее дыхание успокоилось, от лица отхлынула кровь, которая мгновением ранее разливалась по щекам алыми пятнами злости.

Я остановилась, не зная, как поступить. Вернуться ли за стол или присесть рядом? Дотронуться ли до нее или отойти как можно дальше?

– Расскажите.

Голос сухой и неживой. Я замерла, опуская руки.

Мое горло обожгло, но слова, которые взялись словно из ниоткуда, полились из меня. Я рассказала всё, что знала. Всё, что могла рассказать этой запуганной, слабой девушке, которая балансировала на грани. Она должна знать, что делать, как бороться, иначе могла сорваться в пропасть, из которой уже бы не выбралась. Спустя почти час Лиза поднялась, поправила свитер и кивнула мне.

– Обещаешь ей позвонить?

В руках девушки вновь был листочек с номером. Я поднялась следом и направилась к двери.

Она кивнула.

– Всё будет в порядке.

– Нет, не будет, – прошептала Лиза и шагнула вперед. Ее длинные худые ноги с трудом передвигались, руки подрагивали, а глаза смотрели только в пол. Когда Лиза поравнялась со мной, она замерла и, шмыгнув носом, прошептала:

– Спасибо вам.

Я промолчала. За такое не благодарят, но девушка была искренна, а меня грызла совесть.

– Вы мой ангел-хранитель, – шепнула Лиза и приблизилась ко мне. Подняла руки, обвила ими мои плечи и нежно обняла. Мои руки продолжали висеть вдоль тела.

Спустя несколько секунд она опустила длинные руки и вышла из кабинета, а я продолжала смотреть ей вслед, не сразу заметив, как из-за угла выскочила Дина и направилась ко мне.

– Вы как? – спросила она, поглядывая то на удаляющуюся девушку, то на меня. – Вас так долго не было, я уже начала беспокоиться.

– Я в порядке.

Дина недоверчиво взглянула, но промолчала. Скорее всего, выглядела я дерьмово.

– Если она еще раз придет, сразу же зови меня.

– Но…

– Просто позови.

– Тебя что-то беспокоит?

Я вздрогнула и взглянула сначала на повисшую в воздухе вилку с пастой, а потом посмотрела на Натана. Он вернулся два дня назад, но мы смогли увидеться только на выходных. Из-за своего состояния, находясь в бесконечном беспокойстве, я не могла нормально работать, и приходилось задерживаться допоздна, когда никто не отвлекал. Натан хотел увидеться раньше, но я вынуждена была отказаться – не в том настроении, чтобы наслаждаться его теплыми объятиями.

– Нет. Просто задумалась.

– Ты почти не ешь, – проговорил он, – и на мои вопросы не отвечаешь. Словно не здесь и не со мной.

Я сглотнула комок и положила вилку на край тарелки. Мы ужинали заказанными из ближайшего ресторана пастой с мясными фрикадельками. Удивительно, но Натан, услышав мое предложение перекусить, не стал предлагать куда-либо выбраться. Неужели я была настолько предсказуемой?

– На работе аврал.

– Ясно. – Он кивнул и вернулся к тарелке.

– Я не лгу.

Светлая бровь взметнулась вверх.

– Я действительно не лгу. У меня настоящий аврал.

– А я верю. – Он отложил вилку. – Пусть ты и не рассказываешь ничего.

– А ты не спрашиваешь, – парировала, но тут же язык прикусила. Натан так посмотрел на меня, что стало дурно и стыдно.

– Уверена?

Подловил. Спрашивал и не один раз, вот только я предпочитала отмалчиваться.

– А давай сыграем? – вдруг произнес он, а у меня по спине мурашки побежали.

– Сыграем?

– Да. – Натан кивнул. – В «Правду или действие». Ты же знаешь эту игру?

Я насторожилась. Конечно же, я знала, что это за игра, и как-то раз мне даже довелось в ней поучаствовать, но это было года три назад, на какой-то вечеринке, куда мы ходили с Терри. Незадолго до того, как все полетело в тартарары.

Кивнув, я ответила:

– Будем задавать друг другу каверзные вопросы, а если кто-то откажется отвечать, то что?

– Хоть что, – пожал плечами Натан, улыбаясь.

Мне нравилась его улыбка. Она была мирной и светлой. Успокаивающей.

– Любые вопросы? – Насторожилась я, подмечая, как лукавые огоньки зажглись на дне его глаз.

– Да.

– Любые действия?

– Да.

Я хмыкнула. Никогда не была авантюристкой, и на безумные поступки, чаще всего, подталкивали подруги, как это случилось с той самой перепиской, но когда Натан так смотрел на меня, словно ангел, хотелось рассмеяться. Тревога отступала, пусть я и понимала, что вопросы будут поистине непростыми, а действия и того хуже. Что же, я могла и покричать, и попрыгать на одной ноге.

– Ничего неординарного только.

Натан изогнул бровь.

– Я не умею петь. Совсем.

Он усмехнулся, но согласно кивнул.

– Кто первый?

– Уступаю тебе.

Сосредоточившись, я задумалась над вопросом, который мог бы меня интересовать, но, как назло, из головы всё вылетело, и ничего, кроме стандартного набора, на ум не приходило. Поэтому, еще раз взглянув на Натана, я заострила внимание на его внешнем виде. Сегодня он был одет в темно-синие чуть потертые модные джинсы и в черную водолазку с высоким горлом. Красивый,  несмотря на вроде бы обычный набор одежды. Скорее всего, он мог выглядеть как с обложки даже в шторке для ванной.

– Тебе нравилось быть манекенщиком?

Я никогда не задумывалась о прошлом Натана, потому что узнала его как руководителя агентства, а не как модель. Для меня он был тем, кто оставался за кадром, но совсем недавно Натан все еще покорял мировые подиумы. Когда-то покорял.

– Нет.

Его категоричный ответ, состоящий из одного слова в три буквы, меня поразил.

– Но, – протянула я, вновь рассматривая мужчину, – ты же с детства этим занимался.

Натан пожал плечами. Я не могла понять, понравился ли ему мой вопрос или нет, но заострившиеся скулы и напряженно сведенные брови не сулили простого ответа.

– Я ненавидел то, чем занимался. Всегда.

Открыв рот, я тут же сомкнула губы и промолчала, потому что он продолжил говорить. Только полупустую тарелку отодвинул и чуть отклонился назад.

– Моя мать хотела для меня такого будущего, но не я. Я снимался практически с пеленок. А когда мы переехали в Америку, мать устроила мою карьеру.